Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)

Луч накрывает маленького зверька. Это тушканчик. Он сидит на задних лапках метрах в трех от меня и завороженно смотрит в рефлектор. Глаза тушканчика -- два розоватых огонька. В полосу света сверху сваливается серый комок. Сова! Тушканчик только пискнул, и сова вместе с жертвой исчезла в темноте. Веду луч дальше. Вот вспыхнули две голубоватые точки. Это глаза ящерицы. Она не ждет, как тушканчик, а стремглав ныряет в спасительную темноту. Луч ползет дальше, и вдруг заискрилась целая россыпь голубых огоньков. Сколько здесь ящериц! Только почему они активны ночью? Нужно будет спросить об этом Костю.

Смотрю на часы: двадцать два ноль-ноль. Где же ракеты? Напряженно вглядываюсь туда, где, по моим расчетам, находится колодец. Ничего нет. Темнота.

Ракета появилась гораздо правее. Светящейся точкой она летит вверх и там разлетается кровавыми брызгами. Засекаю пеленг. Теперь не собьюсь. Вторая ракета. Подхватываю мешок со змеей и быстро иду к колодцу. Время от времени проверяю направление по компасу. Через час с вершины бархана вижу огонек костра! Колодец!

Мой фонарик заметили. Рядом с неровным взблескивающим огнем костра замигал яркий огонек фонарика. Мигаю в ответ.

Яркий огонек разразился потоком длинных и коротких вспышек: Морзе. Это Костя сигналит. Читаю буквы нараспев: "растяпа".

– - Как результат?
– - спросил меня Илларионыч, едва я подошел к костру.

– - Есть одна. Правда, это не из выслеженных, но возле тех же колоний.

– - Ну а мы опять пустые.

Костя взвесил мешок в руке, как-то странно хмыкнул и промолчал.

– - Костя, если бы ты знал, сколько ящериц я видел сейчас на барханах! Кстати, почему они активны ночью?

– - Вопрос соответствует уму его задавшего, -- сердито отозвался Костя.

– - Ну и все же?

– - Днем солнце нагревает песок так, что любое живое существо сварится. Змеи и ящерицы в это время прячутся от жары в норах или на кустиках. Да и вообще почти все животные в пустыне активны ночью, когда песок остывает. Еще вопросы есть?

Больше вопросов у меня не было.

Два последующих дня по вечерам повторялось то же: я приносил змею, а у Кости и Илларионыча мешочки оставались пустыми.

Илларионыч не выдержал.

– - Костя, -- сказал он.
– - Хватит упрямиться. Результаты налицо: три вечера -- три кобры. Ты делай как хочешь, а я завтра пойду с Алексеем учиться методу Юрия.

– - Пойдем вместе, -- сдался Костя.

Прочесывая местность, мы идем цепью вдоль такыра. Интервал между ловцами -- пятнадцать метров. Дальше расходиться нельзя, участки останутся непросмотренными. В колониях песчанок все задерживались и тщательно осматривали каждую норку. Так посоветовал Костя. Иногда кобра лежит возле выхода норы и ее можно поймать.

Вот Илларионыч остановился и поднял руку. Это сигнал: все сюда. Нашел след змеи!

След начинался от норы и уходил на такыр. На плотной глине след исчез. Илларионыч стал обходить такыр по краю, а мы разошлись в стороны, стараясь обнаружить след. Нет, ничего не видно на гладкой поверхности такыра. Но вот Илларионыч снова поднял руку. След снова найден. Он тянется от такыра к склону соседнего бархана. Кобра переползла из одной колонии в другую. След скрылся в норе. Рядом с норой Илларионыч втыкает вешку с красной ленточкой в виде флажка. Теперь вход в нору виден издалека.

В этот день мы отыскали семь следов кобр. У семи нор, как часовые, встали красные флажки.

К полудню мы вернулись к колодцу, и до вечера каждый занялся своим делом.

Незадолго до захода солнца все, кроме Амана, отправились к норам.

В лагерь я опять принес змею, но главное было не в этом:

Костя и Илларионыч тоже поймали по кобре! Мне очень хотелось задать Косте один-единственный вопрос. Этот вопрос " висела на кончике моего языка, но Илларионыч посмотрел на мою сияюще-ехидную физиономию, сравнил ее с хмурым лицом Кости, а потом отозвал меня в сторону и молча показал кулак. Вопрос сразу "исчез" с моего языка.

На следующий день мы обнаружили еще с десяток следов. Кобр в Ай-Гюле было много, однако удача нам изменила, змей мы больше не приносили. У меня два вечера и два утра прошли в бесцельном ожидании. Змеи не выходили. На третий вечер змея вышла, но я упустил ее. У Кости и Илларионыча дела шли не лучше.

– - Очень жарко, -- сказал Костя.
– - Было бы чуть попрохладнее, охота была бы успешнее. В жару кобры отсиживаются в глубине нор. Подождем еще несколько дней. Рано возвращаться.

... Утро было хмурое. Небо обложили тяжелые серые тучи, и казалось, вот-вот хлынет дождь. Костя оживился и заторопил нас:

– - Это не погода, а клад. В пасмурные дни кобры могут лежать возле нор целый день. Давайте-ка не засиживаться за чаем. Активный поиск должен себя оправдать.

– - Костя, а как же тучи? Вдруг ливень хлынет!

– - Дождя здесь не будет, -- вмешался Аман. Мне и Аману пришлось идти на дальние такыры. Уже по дороге, там, где в предыдущие дни я проходил несколько раз и не встречал даже ящериц, нам стали попадаться змеи. Стрелки, удавчики и даже очень редкие бойги клубочками лежали возле кустиков полыни. Почти рядом с ними затаились ящерицы. Змеи совершенно не обращали на них внимания. В свою очередь ящерицы не убегали от змей.

Большой варан стоял на вершине бархана. Приподнявшись на ногах, он пристально смотрел в нашу сторону. Когда мы подошли ближе, варан нехотя перебрался на соседний бархан и снова замер. Почему-то и он не укрылся в норе.

Возле первой же колонии песчанок мы увидели кобру. Змея заметила нас издалека, но в нору тоже не пошла, а заскользила по песку прочь от колонии. Когда мы ее настигли, она встала в позу угрозы. Но это нас не испугало, и она попала в мешок. Вторая колония -- вторая кобра.

Дальше пошло как в сказке. Возле каждой колонии мы находили кобру. Я радовался и готов был ходить без устали. Аман, наоборот, хмурился. Любая встреченная им змея или ящерица вызывала на его лице недовольную гримасу. Когда же в каждом из трех мешков сидело по две кобры и я хотел уже пересадить змей в один мешок, Аман не выдержал:

– - Леша, -- сказал он тревожно, -- я думаю, дальше не нужно ходить. Давай повернем к колодцу!

– - Что ты, Аман, -- горячо возразил я.
– - Зачем возвращаться? Ты видишь, как кобры ловятся -- за три часа шесть штук! Пошли дальше, до вечера еще далеко.