Опасный горец

— А может, и нет, — возразил Лукан.

Лукану хотелось верить, что Гэлен заодно с ними, но слишком долго он остерегался всех, чтобы так легко поверить.

— Мы должны беречь Кару от Дейрдры, — сказал Фэллон.

Куин кивнул.

— Как и всех других друидов, которых нам удастся найти.

Кара перевернулась на спину, зевнула и потянулась. Она не помнила, когда и как легла спать. Последнее, что запечатлелось в сознании, это как сидела с братьями за столом в большом зале, и они говорили о стратегии предстоящего сражения с Дейрдрой и ее подручными. Должно быть, Лукан принес ее в спальню.

Она взглянула на подушку рядом с собой и нахмурилась. После того как они занимались любовью, она ожидала, что он придет к ней между своими дежурствами в замке. И ее сильно встревожило, что он не появился. Надо было сказать ему, что для нее не имеет значения, что он бессмертный, а она нет. Она собирается прожить с ним всю жизнь, какой бы короткой она ни была. Неужели он передумал? Пожалел о том, что между ними произошло в лесу?

Сердце забилось тревожно, А вдруг Лукан, узнав теперь, что она драу, не желает иметь с ней ничего общею? Но она не драу, и она ему это докажет.

Как?

Она пока не знает. Ей же совершенно ничего не известно о друидах и их течениях, и тем более как убедить Лукана, что она не служитель зла? Но кто бы она ни была, Дейрдре хочет заполучить ее.

Гэлен сказал, что она может бороться с ней. Это внушает некоторую надежду.

Кара села, и одеяло соскользнуло до талии. Чтобы сражаться с Дейрдрой, потребуется великая магия. Для друида, который изучал магию всю жизнь, это могло бы показаться простым делом, но для Кары это было невозможно.

Она ничегошеньки не ведает о том, что значит быть друидом и как распоряжаться своими магическими способностями, посему о том, чтобы вступить в войну с Дейрдрой, не может быть и речи.

А покалывание в пальцах? Имеет ли это какое-то значение?

Кара откинула одеяло и стащила ночную рубашку через голову. Она умылась холодной водой из тазика, которую оставили для нее, потом оделась. Спустившись в большой зал, нашла там Фэллона, затачивающего копья и другое оружие.

— Доброе утро, Кара, — приветствовал он девушку.

Она приостановилась на пути в кухню:

— Здравствуй, Фэллон.

Обследовав кухню, Кара обнаружила кое-какую снедь. Скорее всего Куин принес ее из деревенских домов. Она нашла муку и закваску для хлеба.

Замешивая тесто, она подняла глаза и увидела Лукана, который стоял в дверях и наблюдал за ней.

— Хорошо спала? — спросил он.

— Неплохо.

Он прошел в кухню и стал через стол от нее. Его сине-зеленые глаза излучали тепло, когда оглядывали ее с ног до головы.

— Помню, как я мальчишкой приходил сюда и смотрел, как кухарка печет хлеб.

Кара улыбнулась.

— Уверена, она давала тебе краюшку, как только вынимала хлеб из печи.

— О да. Даже когда я был еще совсем желторотым, женщины не могли устоять против моего обаяния.

Она помолчала. Он очень красив, но когда улыбается, то просто неотразим.

— Я люблю, когда ты улыбаешься.

Он обошел вокруг стола и привлек ее к себе. Она старалась не испачкать его своими руками в муке, но ему, похоже, было все равно.

— Спроси меня, — приказал он охрипшим голосом.

— О чем же?

— Спроси, почему я не пришел к тебе ночью.

Кара отвела глаза. Не стоит ему знать, как сильно она хотела почувствовать его объятия.

Он легонько встряхнул ее.

— Спроси меня, Кара.

— Ну хорошо. — Она заставила себя посмотреть ему в глаза. — Почему ты не пришел ко мне ночью?

— Потому что знал, что если приду, то снова займусь с тобой любовью, а твоему телу нужно время, чтобы все зажило. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы удержаться и не пойти к тебе.

Из всех причин, которые она могла представить, эта уж никак не приходила ей в голову. Он просто заботился о ней, о ее здоровье.

— Ты мог бы просто обнимать меня.

— Нет, — покачал он головой. — Этого мало. Я желаю тебя так сильно, что это не выразить словами. Не мог я рисковать причинить тебе боль.

— Даже если я снова хочу тебя?

Он застонал и на мгновение прикрыл глаза.

— Ох, девочка, ты меня убиваешь.

Кара застонала, когда он поцеловал ее. Напряжение исчезло от слов Лукана. Он не передумал. Он просто заботился о ней.

Он схватил ее за бедра и притянул к себе, прижавшись к ней своей твердой, возбужденной плотью.

— Если я не остановлюсь сейчас, то уже не смогу с собой совладать.

— И хлеб пропадет, — пробормотала она между поцелуями.

Лукан оторвался от нее.

— Ты подумала, что я не хочу тебя.

Кара собралась было соврать, но поняла, что если поступит так сейчас, это изменит их отношения. Они были честны друг с другом с самого начала.

— Да, правда.

— Я же сказал тебе вчера, что ты моя.

— Даже если теперь знаешь, что я потомок драу?

— Ты потомок друидов, Кара. Это не одно и то же. Твои предки сами решили стать драу. Тебе не обязательно делать такой выбор.

Но в глубине души Кара понимала, что выбор ей все же сделать придется.

— Когда закончишь печь хлеб, выходи во двор. Я бы хотел, чтобы ты еще потренировалась с оружием.

Она прошла мимо него и засмеялась, когда он легонько шлепнул ее по заду. Кара повернулась и покачала головой.

— И все-таки я не верю, что обычное оружие поможет мне в сражении против магических сил.

— Кто знает, кто знает, — улыбнулся Лукан.

Кара смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. На душе было легко. Она замешивала тесто, поставила его подходить. И все время думала о своем возлюбленном.

Потом вымыла руки и направилась было в большой зал, когда взгляд ее упал на огород за окном. Как только она посмотрела на растения, в пальцах началось уже знакомое покалывание. Лекарственные и кухонные травы все еще росли среди сорняков, по крайней мере те, которые не забил бурьян. Немножко ухода, и они вернутся к жизни.