Опасный маскарад

– Да как ты посмел оскорбить дочь моего друга! О чем ты думал, приглашая на торжество одну из своих путан!

– Двух путан, – поправил его обнаглевший внук. – Розу и ее подружку.

– Не сметь мне дерзить! – взвизгнул старик, стиснув пальцами рукоять кнутовища, и вытаращил на негодника покрасневшие от гнева глаза.

Кейд невозмутимо выдержал испепеляющий взгляд деда и с печальной ухмылкой заметил:

– Но ведь ничего страшного не случилось, дедушка!

Дон Бенито выпятил грудь, прокашлялся и, глубоко вздохнув, с прежним пылом заорал:

– Нет, случилось! Ты оскорбил своим легкомысленным поведением честь нашего дома! Ты опозорил своим беспутством память о наших доблестных предках! А чего стоят все прочие твои выходки во время многолетнего отсутствия! Я наслышан о некоторых из твоих «подвигов», Никола, и должен тебе сказать, что меня от них тошнит!

Кейд присел на дубовый письменный стол и скрестил руки на груди. Подобные сцены были не единичными. Дед тщетно пытался приучить его к дисциплине с юных лет. Но ни бесчисленные нотации, ни порка, ни отправка непокорного внука на учебу за границу не смогли изменить его в лучшую сторону. Он вырос, но остался все таким же неисправимым негодником. Дед, однако, не мог смириться с ужасным поведением внука. Он все еще надеялся наставить его на путь истинный.

– Я видел, как ты флиртовал с племянницей алькальда, – рявкнул дон Бенито. – Как такое могло прийти тебе в голову?

– А что мне оставалось делать, если она сама не отпускала меня от себя ни на шаг? – пожал плечами Никола.

Ответ внука переполнил чашу терпения. Дед в сердцах хлестнул кнутом по столу и закричал:

– Ты понимаешь, чем это для тебя чревато? Или ты думаешь, что алькальду неизвестно, кто обхаживает его племянницу? Может быть, ты считаешь его дураком, который молча стерпит, что сеньорита Наварро спит в твоей постели?

Кейд опять передернул плечами.

– А кто говорит, что она моя любовница? Я и не думал затаскивать ее в свою постель! Мы с Линдой всего лишь совершили вместе верховую прогулку, от скуки. Ей тоже осточертело жить в такой дыре, она хочет сбежать отсюда.

– Хорошо бы ей прихватить с собой и своего дядюшку! – выпалил старый дон, покраснев от ярости. – Без них нам всем жилось бы здесь гораздо спокойнее.

– Так думают и многие другие жители города, – с улыбкой добавил его внук.

– Жаль, что им не приходит в голову ускорить отъезд дьявольской парочки, прибегнув к оружию, – прошипел старик. – А ты, Никола, к моему глубокому сожалению, берешься за шпагу не ради правого дела, а в интересах какого-то сомнительного сброда!

– Вы подразумеваете мою службу в армии техасских повстанцев? – прищурившись, уточнил Кейд.

– Да, разумеется! Зачем тебе понадобилось воевать на стороне этой банды фермеров? – вскричал дон Бенито.

– Все они отважные и достойные люди, сражавшиеся за правое дело, – возразил ему, сохраняя невозмутимость, Кейд. – Я горжусь, что дрался в их рядах за свободу Техаса!

– А вот мне стыдно, что мой внук участвовал в позорном и кровавом фарсе! – вновь ударив кнутом по столу, крикнул дон Бенито. – Ты навлек позор на всю семью Альварес и город Игера!

– А разве наш безумный алькальд, чьи руки по локоть перепачканы кровью сотен невинных людей, казненных им, не позор для правительства Мексики? – парировал Кейд. – Жаль, что здесь до сих пор не нашлось храбрых мужчин, способных освободить Игеру от его гнета! Остались одни трусы и подхалимы!

– Не тебе судить, сопляк! – взвизгнул оскорбленный его намеком старик. – Не слишком ли много ты на себя берешь? Взгляни, на кого ты похож, с пистолетами на портупее вместо благородной шпаги! Ты выглядишь и ведешь себя как бесчестный американский бандит, а не как благородный джентльмен!

– Похоже, что вы презираете и ненавидите всех американцев, дедушка! – осведомился не без иронии Кейд.

– Если бы я действительно ненавидел всех американцев, я бы не позволил своей обожаемой дочери выйти за твоего отца! – возразил дон Бенито. – Я презираю только бесчестных людей, какой бы национальности они ни были.

Кейд вздохнул, снова пожалев о том, что вернулся в Калифорнию. Он знал, что старик будет постоянно демонстрировать ему свое превосходство и досаждать упреками, а потому всячески оттягивал свое возвращение. Но теперь он стоял в кабинете своего деда и ждал окончания очередного нагоняя.

Дон Бенито приблизился к внуку и рявкнул, дрожа от гнева:

– Я требую, чтобы ты наконец объяснил, что за гнусная история произошла по твоей вине пять лет тому назад в Новом Орлеане! Я имею в виду твой странный брак!

Кейд пожевал губами и хмыкнул:

– Ничего особенного и не произошло, дедушка. Вы заблуждаетесь. Все это досужие сплетни и сущие пустяки.

– Ничего особенного? Сплетни? Ты женился на девушке из хорошей семьи и теперь говоришь, что все пустяк, не стоящий того, чтобы о нем вспоминать? Негодяй! – Дон Бенито, не сдержавшись, ударил внука кнутом по груди, и под прозрачной тканью сорочки тотчас же вздулся красный рубец. Однако Кейд лишь поморщился: гордость не позволяла ему выказывать слабость.

– Отвечай, мерзавец, забеременела от тебя эта женщина или нет? – в бешенстве прокричал старик.

– Откуда мне знать? – ответил Кейд. – Я же не виделся с ней со времени нашего бракосочетания! Прямо из церкви я отправился в Техас воевать на стороне повстанцев.

– Какой же ты после этого мужчина? – с гримасой отвращения воскликнул дон Бенито, и Кейд побелел как мел: слова деда задели его за живое. Он закусил губу и с ненавистью уставился на старика, сверкая разъяренными глазами.

За спиной у Кейда раздалось многозначительное покашливание. Он обернулся и увидел верного слугу дона Бенито по имени Панчо: очевидно, тот неслышно вошел в кабинет, когда бушевавшие страсти накалились добела, прихватив с собой на всякий случай винтовку. Кейд поборол желание расхохотаться и холодно произнес:

– Мне обидно слышать такие слова от родного деда.

– Наконец-то ты вспомнил о нашем родстве, – со вздохом промолвил дон Бенито. – Значит, мои слова пока еще кое-что для тебя значат.