Опасный соблазн

Джиллиан постучала.

Послышался скрип стула — это он встал, а потом нетвердые шаги, когда он направился к двери. Дверь резко распахнулась, и Эйдан нахмурился, увидев ее на пороге.

— Что-нибудь случилось, девушка?

— Не совсем. — Она неуверенно улыбнулась. — Можно мне войти?

Его красивые глаза прищурились, когда он увидел ее босые ноги, видневшиеся из-под края юбок, и распущенные волосы, спускавшиеся до самой талии.

— Может, я отведу вас назад, в вашу комнату, леди Джиллиан?

— Я не хочу возвращаться к себе. Пожалуйста, можно мне зайти к вам? Здесь, в коридоре, холодно.

Эйдан Камерон поколебался мгновение, потом отступил назад и с непроницаемым выражением лица пропустил ее внутрь. Ей показалось, что если бы их не связали такие необычные обстоятельства, он бы в первую очередь думал о приличиях. При ней не было компаньонки, и в создавшейся ситуации она полностью зависела от него. Ее репутация серьезно пострадает, но судя по тому, что он говорил раньше, это лучше, чем выйти замуж за гнусного графа.

— Итак, что за спешка? У вас был трудный день, а время сейчас позднее.

Он уже снял камзол и оставался в одной белой сорочке с длинными рукавами, наполовину расстегнутой. Бриджи из оленьей кожи тесно облегали мускулистые бедра. На ногах были сапоги. В его дыхании слышался запах виски. Еще она ощущала присущий только ему аромат, который напомнил ей острый запах сосен или осеннего дня на закате.

— Мы оба не можем заснуть, — попыталась объяснить она. — Я подумала, может, мы… ну… проведем время вместе.

Последовала короткая пауза, насыщенная и выразительная. Он не знал что ответить, затем устало вздохнул:

— Откуда вы узнали, что я еще не сплю?

Джиллиан заглянула в глубину этих светлых глаз:

— Просто знала. Я сама никак не могу успокоиться.

Судя по всему, она поставила его в тупик, что, казалось ей, случалось с ним не часто. Его взгляд предательски скользнул вниз, к лифу, быстро прошелся по линии ее груди, а потом резко метнулся назад, вверх. Ей на память пришли его слова, когда он назвал ее красавицей, и Джиллиан постаралась не покраснеть, напомнив себе, что бутылка виски у камина стоит почти наполовину пустая.

К ее удивлению, в ней вдруг проснулось чисто женское тщеславие, когда она поняла, что произвела на него впечатление. И уж совсем неожиданно то, что против своей воли она обратила внимание на его мускулистую грудь, видневшуюся в открытом вороте сорочки, — крепкую, широкую и интригующе мужскую.

— Можно мне присесть? — спросила Джиллиан, взволнованная реакцией этого мужчины, но не настолько, чтобы бросить все и вернуться к себе в комнату.

Он рисковал из-за нее жизнью, а потом озаботился ее будущим. Если можно как-то помочь ему, она это сделает.

Эйдан вскинул брови:

— Если угодно. Но предупреждаю, в данный момент собеседник из меня никудышный. Лучше бы вам отправиться назад в постель.

Джиллиан проигнорировала его предупреждение, пододвинула к огню еще один колченогий стул и подобрала юбки настолько, чтобы согреть босые ступни.

— Бессонница для вас обычное состояние?

— Несколько последних лет да.

Он не стал садиться, подошел к огню и облокотился на каминную полку, не отрывая от нее заинтересованного взгляда. В отсветах огня замерцала янтарная жидкость в его стакане.

— Со мной тоже такое бывает, — призналась она.

— Сомневаюсь, что в душе такой невинной девушки, как вы, могут поселиться демоны, которые не дают покоя мне.

Грустно усмехнувшись, он поднес стакан ко рту.

Она настороженно посмотрела на него:

— Какие именно демоны?

Сначала ей показалось, что он промолчит в ответ. Потом с оттенком удивления поинтересовался:

— Вы всегда такая прямая?

— Как правило. Моя тетка часто пеняла мне, что я слишком любопытная. Наверное, это правда.

Сейчас ей любопытен был только он. Такого от себя она никак не ожидала. У ее тетки — замечательной женщины — имелось огромное количество чисто человеческих достоинств. Одним из них был прямолинейный подход к жизни. Когда Джиллиан подросла настолько, чтобы постигнуть суть вещей, тетя Юджиния рассказала ей, что происходит между мужчиной и женщиной в весьма откровенных терминах. В частности, было сказано, что наслаждение от занятия любовью появляется тогда, когда мужчина знает, что делает, и проявляет заботу о своей партнерше.

Из-под опущенных ресниц Джиллиан изучала изящную линию рта Эйдана Камерона, оценила стройную, как колонна, шею и восхитилась шириной его плеч. Ее влекло к этому мужчине, и совсем не потому, что он так вовремя и так галантно пришел ей на помощь. Просто он был ей чрезвычайно любопытен.

— Скажу лишь, что я потерял нечто очень ценное, и все думаю, возвращаясь мыслями назад, что должен был поступить совсем по-другому.

— Женщина.

Это был не вопрос, а утверждение. Джиллиан почему-то сразу догадалась, в чем тут дело.

— Да.

Эйдан с мрачным видом уставился в стакан.

— Какая она, должно быть, дура!

— Ничего подобного, — ответил он с обреченностью. — У нее была причина не поверить мне, и она вышла замуж за другого. Дурак — это я, потому что не в силах забыть ее.

— Могу я чем-нибудь помочь? — Почти бессознательно, с громко бьющимся сердцем, Джиллиан поднялась и преодолела небольшое расстояние между ними. — В конце концов, я здесь… А ее здесь нет.

И сделала то, что хотела сделать с момента, как только вошла в эту комнату, — коснулась его обнаженной груди, видневшейся в отворотах сорочки. Под кончиками пальцев его кожа показалась ей обжигающей.

— Не надо, — отрывисто произнес он, но не отстранился, слегка вздрогнув всем телом от прикосновения.

— Мне нельзя дотрагиваться до вас? — тихо спросила Джиллиан.

Она сама не понимала, почему так поступает. Но не могла остановиться. Может, все дело было в природе его страданий, которые вызывали в ней и сочувствие, и необъяснимое желание что-то сделать для него. Сегодня он по меньшей мере защитил ее добродетель и спас ей жизнь, если то, что известно ему про лорда Кляйсса, было правдой.