Опасный соблазн
Шрифт:
Никто не вмешивался. Неизвестно, кто больше всех удивился возникшей ссоре — отряд графа или люди Эйдана.
— Надеюсь, он прикончит старого ублюдка, — развеселился Дункан. — Граф — пусть его черная душа сгорит в аду! — пытается убить собственную плоть и кровь. Сынок только защищается, а вот старикан относится к делу всерьез.
Это была правда. Малькольму Грэму приходилось трудно, а его отец полностью потерял контроль над собой.
— О Господи! — только и сказал Эйдан, когда граф прижал своего коня вплотную к лошади сына и схватка продолжилась. — Должен же младший понять: чтобы спастись,
Наверное, так оно и было, потому что мечи засверкали еще ожесточеннее, потекла кровь. Неожиданно молодой человек что-то сказал и, сделав обманный выпад, рубанул по правой ноге графа. Тот закричал от боли и завертелся в седле.
Наследник полностью воспользовался выпавшим ему шансом быстрее войти в права на наследство. Он воткнул свой меч в грудь графа.
В полном молчании обе враждующие стороны смотрели, как старый Кляйсс складывается пополам и падает из седла на землю. Меч упал рядом с ним.
— Ну и ну! Признаюсь, такое увидишь не каждый день, — выдохнув, пробормотал Дункан.
— Пожалуй, — признался Эйдан.
А в это время победитель в неожиданной схватке пристально смотрел на тело поверженного отца. Кровь текла у него из ран, но он как будто не замечал ее. Потом поднял взгляд на воинов Камерона, которые с открытыми ртами наблюдали за происходящим. Малькольм пришпорил коня, посылая его вперед, и проскакал половину дистанции, отделявшую враждующие отряды. Остановившись напротив Эйдана с Дунканом, он коротко отсалютовал окровавленным мечом.
— Я Малькольм Грэм. Как ты смог заметить, Камерон, я был против нашей вражды. Никакого сражения не будет, если только ты не захочешь обратного.
— У меня нет ни малейшего интереса бессмысленно проливать кровь.
Грэм мрачно усмехнулся. Из рассеченной щеки кровь стекала на подбородок.
— Согласен. Я забираю своих людей, и мы уходим. Желаю тебе счастья с молодой женой.
Он развернул коня и отъехал к своим. Потом весь отряд пришел в движение и потянулся назад, на восток.
Все закончилось очень удачно. Не было пролито ни капли крови Камеронов.
На траве осталось лежать тело графа Кляйсса. Его безжизненные глаза смотрели в хмурое небо.
Дункан криво усмехнулся:
— Поучительный урок, правда? Собственное дитя отказалось забрать его с собой, чтобы устроить ему пристойное погребение. Придется нам заниматься им. Как поступим, что скажешь?
— Мне все равно, заройте его где-нибудь. Пусть сгниет.
— С удовольствием. Отдам его на прокорм червям.
Робби Маккрей оказался не таким, каким она его себе представляла.
Все, что про него говорили, — неправда, подумала Джиллиан, наблюдая, как он самым прозаическим образом тянет эль из кружки и болтает со своими людьми. Он был высокого роста и завораживающе красив. У него были черные волосы и черные глаза и озорная, чувственная улыбка. Однако дикий житель приграничья оказался вежлив и галантен. Когда их представляли друг другу, он с искренней доброжелательностью поздравил ее с замужеством.
То, что Эйдан позвал его принять участие в сражении, которое не имело к нему прямого отношения, было удивительно. Но столь же удивительно было и то, что он без колебания согласился.
Джиллиан
почувствовала себя не в своей тарелке, когда муж сообщил ей, что собрал всех этих людей для настоящей битвы.Из-за нее!
Хотя нет. Из-за сумасшедших претензий лорда Кляйсса. Он ведь даже ни разу не встречался с ней.
И все равно она чувствовала себя виноватой. Потому что если Эйдан вдруг пострадает, для нее жизнь кончится. В задумчивости она сидела и смотрела перед собой невидящими глазами, испытывая слабость при одной мысли, что может случиться. Джиллиан с такой силой стискивала руки на коленях, что пальцы немилосердно ныли.
— Не волнуйтесь так, девушка.
Она подняла голову. Маккрей опустился на стул напротив, осторожно взял ее за руки и расцепил их, легонько погладив при этом.
— Ваши переживания заметны с другого конца зала. — Он сверкнул обворожительной улыбкой. — Вам нет оснований беспокоиться, потому что Эйдан одолеет Кляйсса. Я здесь только потому, что он слишком заботится о своей молодой жене. Хотя я его полностью понимаю.
Джиллиан попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.
— Если с ним вдруг что-то случится, я просто… Не знаю, как это выразить. Я понимаю, мы женаты совсем недолго, но мне…
Рассмеявшись и тряхнув черными как смоль волосами, Маккрей прервал ее:
— Даже не пытайтесь ничего объяснять, миледи. Мы поженились с Джулией спустя три дня после знакомства. Я был сражен ею наповал. — Его черные глаза весело сверкнули. — И до сих пор хожу сраженный. Даже теперь, когда она стала немного сварливой по причине беременности. Правда, ей кажется, что это из-за меня у нее испортился характер.
Джиллиан подняла брови. Ей стало немного легче от его дружеской доверительности.
— Может, вы все-таки имеете к этому некоторое отношение, мистер Маккрей?
— Ну, если только некоторое. — Он подмигнул ей и склонил голову набок. — Как вы мило улыбнулись! Эйдану очень повезло. Я рад за вас обоих. Когда-то давно я был влюблен в прелестную английскую девушку. Вы очень напомнили мне ее. Но я женился не на ней, а на пылкой шотландке, черноволосой и острой на язык.
Робби состроил гримасу.
В это время дверь распахнулась, и в зал торопливо вошел молодой человек. Он осмотрелся и направился прямо к ним.
— Сюда скачет отряд всадников, Робби, — задыхаясь от волнения, заговорил он. — Это могут возвращаться Камероны. Но они едут слишком быстро и целенаправленно. Что бы это значило?
Из галантного кавалера Маккрей на глазах превратился в решительного военачальника. Отпустив ее руки, он встал и широкими шагами пересек зал. У нее упало сердце. Джиллиан слышала, как он резким голосом отдает приказы на случай, если сейчас последует атака сил графа.
К счастью, все вышло наоборот.
Снаружи послышались беспорядочный конский топот, мужские голоса и лошадиное ржание, и через несколько секунд в зал ворвался Эйдан. Направляясь к ней, он улыбался, и не так легкомысленно, как Маккрей, а искренне, от всего сердца. Он не успел сказать ни слова, как Джиллиан вскочила и кинулась ему на шею, уткнувшись лицом в его грудь. Она всхлипнула от облегчения и вдохнула запах дождя и так хорошо ей знакомый его собственный аромат.