Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Как ни странно, идея внутриофисного блогерства вызвала такой бурный восторг Владимира Николаевича, что он даже пообещал мне сократить испытательный срок. Зато с креаторным отделом я разругался в пух и прах. Лентяям-креаторщикам не хотелось каждый день вести блоги. Валера Рощин демонстративно перестал со мной здороваться, и это очень обрадовало, так как я волей-неволей послужил причиной дрязг в коллективе. И это хорошо, ибо четвёртый пункт Устава лоферов гласит: "Лофер должен активно участвовать во всех внутренних склоках, распространять сплетни и поощрять анонимки".

Мои одноотдельщики тоже были не в восторге от моих идей — не каждый захочет еженедельно тратить время на отчёт, но вслух

не высказали. Но экстремалка Аня приняла мою точку зрения.

— Ты молодец, — похвалила она меня после грандиозного совещания. — Умеешь за себя постоять. И за свои идеи тоже.

— Это ведь нужно для блага компании, — скромно потупил глазки я.

— Ты веришь в успех нашей компании? — спросила она с таким-то комиссарским пафосом.

— Конечно верю! — ответил я бойко, по-солдатски выкатив глаза и еле сдержав смех. — Наша компания обязательно должна стать лидером на рынке айдиа-услуг. Иначе для чего мы в ней работаем!

Целую неделю после совещания мой непосредственный начальник мурыжил меня, заставляя изучать скучнейшее "Положение о порядке проведения обследования предприятий и организаций". Конечно, документ я читать и не думал. Я пробежал глазами лишь аннотацию, оглавление и через строчку введение, чтобы знать, о чём идёт речь. На моё счастье, он не стал проверять меня на знание этого документа, и мне не пришлось пускать в ход словоблудие.

Наверное, знание "Положения" предусматривало компетентность сотрудника. Через неделю меня отправили для "экспресс-обследования" на метизный завод в провинциальный Мелентьевск. Вместе со мной в командировку отправили Сухова, чему он был несказанно рад, видя во мне хорошего собеседника. Просто он любил потрепать языком, а я — один из немногих, кто его слушал.

Владимир Николаевич долго и нудно инструктировал меня перед командировкой. Алексеев говорил много и долго: о вежливости при общении с потенциальными клиентами, о разумной трате суточных и представительских, об опасности появления на заводе основных конкурентов "Опциона" — фирмы "Мегайдиа" и вариантах поведения, если такое случится. Он подбодрил меня тем, что Сухов — опытный менеджер, часто работал с аналитиками и в "случае чего поможет". Также, покосившись на дверь и понизив голос, директор попросил меня приглядеть за Суховым, потому как тот — товарищ ненадёжный насчёт "этого дела", и при этом выразительно пощёлкал себя по кадыку. Этим Владимир Николаевич меня немало озадачил, так как я впервые в жизни встречал офисного работника-алкаша. Выпить в офисе любили многие, но, чтобы аж просили "приглядеть" — это первый раз, честное слово!

Даша забронировала нам гостиницу. В Мелентьевск добраться можно было только автобусом, который ходил раз в сутки и прибывал в пункт назначения поздно вечером. Сухов назначил встречу с заводским руководством на следующий день, так что вечер был у нас в полном распоряжении.

Автобус до Мелентьевска шёл шесть часов. Чтобы скоротать время, мы с Колей купили на нашем автовокзале пива: я — одну бутылку, Коля — четыре. Мне хотелось узнать у Сухова самые свежие сплетни о личной жизни руководства и наиболее ярких сотрудников компании, но всю дорогу Коля, радостно поёживаясь и потирая руки, говорил только об одном предмете:

— Там, в гостинице, есть буфет, где наливают. Сперва по сто грамм возьмём и рыбкой закусим. Потом можно будет ещё по сто пятьдесят взять. Затем горячим переложить, пельмешками или ещё чем. А уж после можно будет и по триста накатить.

И так всю дорогу. Перевести разговор на другую тему мне не удавалось. Когда автобус сделал "санитарную" остановку на полпути следования, мне пришлось повоевать с упрямым менеджером. Коля хотел

в закусочной купить бутылку водки ("Водка пикантная, с порошком горчицы и зубчиками чеснока") и распить её в автобусе. Мне еле удалось его переубедить, что лучше "накатить" в номере или в буфете под хорошую закуску, чем глотать из горлышка в трясучем автобусе всякую гадость.

В буфете Мелентьевской гостиницы со странноватым названием "Весна" мы "приняли на грудь" долгожданные сто грамм и заели их котлетами с пюре. Я, хоть и лофер, но понимал лучше Сухова, что завтра с утра нужно на предприятие идти, с людьми встречаться, совещание проводить. Но менеджера словно с катушек сорвало. Он начал уговаривать меня не мелочиться, а сразу купить бутылку и немедленно её распить, пока ещё "по полкотлеты осталось". Но я уговорил его ограничиться ста граммами, и мы приняли ещё.

— Надо пивом отшлифовать водочку, — посоветовал Коля, и мы "отшлифовали", выпив по паре бутылок пива.

Сухов уже бывал в Мелентьевске и знал тут все злачные места. Он порекомендовал отправиться в местный развлекательный центр поиграть в боулинг и, может быть, подцепить пару весёлых девчушек-хохотушек.

— Только ты, Андрюха, первый знакомься и начинай разговор! — попросил меня уже прилично окосевший менеджер по продажам. — А то меня развезло что-то. С голодухи, наверное. Двух слов не свяжу. А ты пару своих баек расскажешь — и готово дело!

Меня тоже немного пошатывало, но по сравнению с Колей я выглядел как огурчик.

Однако в боулинге "девчушек-хохотушек" склеить не удалось. Их там было мало, и в основном, все с ухажёрами. Я сделал попытку закадрить двух пирсингованных девиц сомнительной внешности, но пьяный Сухов всё испортил. Он, увидев в метре от себя женское тело, немедленно полез лапать, и начавшийся налаживаться контакт прекратился. Девчонки обозвали нас козлами и куда-то исчезли.

Я чувствовал себя в этом провинциальном развлекательном центре не очень уютно. Мелентьевск — город маленький, тут, скорее всего, все друг друга знают. Поэтому на нас с Колей, чужаков в этом заведении, немногочисленная публика начала недружелюбно коситься. Особенно неприятно было внимание компании парней шпанистого вида, которые играли на соседней дорожке. У меня хорошо развито внутреннее чутьё — всегда чую, когда нужно ретироваться. Но Сухов, как обычно, заартачился. Мы сошлись на нейтральном — спуститься вниз в кафе, взять по сто грамм и горячего.

Денег у меня было очень мало. Выданные директором суточные я уже потратил в буфете на ужин и многочисленные стограммовые повторы. Но Коля проявил невиданную щедрость, сообщив мне зачем-то на ухо:

— Не парься, Андрюха, у меня есть деньги на представительские расходы. Володька Алексеев выдал.

Насколько я знаю, представительские деньги нужны для того, чтобы ублажить клиента: сводить в кафе, купить подарок. Сухов, прочитав в моих глазах вопрос, пьяно рассмеялся:

— А кто будет спрашивать, водили мы клиентов в кафе или нет? Никто! В отчёте я напишу, что деньги потратил на важного клиента — затащил его сюда, чтобы заключить договор. Понял, аналитик?

Он самодовольно заржал на весь развлекательный центр. Просто идеальный лофер этот Коля! Надо будет его к Чемодану сводить. Ведь, чем больше нашего брата-бездельника на свете, тем жить веселее.

Мы плюхнулись за столик, Сухов заказал по двести грамм коньяку и шашлыки.

— Ты в своём уме, Коля?! Пили водку, потом пиво, теперь всё это с коньяком мешать! — попытался я урезонить разгулявшегося менеджера, но тот меня уже не слушал.

Я не стал пить коньяк, только пригубил для виду. А Сухов, проглотив свою порцию, перешёл в следующую стадию опьянения, слезливо-задушевную.

Поделиться с друзьями: