Опер любит розы и одиночество

— Вижу, — коротко бросил Королев. — Что надо?

— Володя, скажи, пожалуйста, почему твои орлы не накопали хоть какую-нибудь червоточину в хозяйственной деятельности мебельной корпорации? Неужели там все так чисто?

— Мы не ревизоры. Мы — оперативники, да будет тебе это известно, — горделиво произнес Королев. Словно оперативники — это космонавты.

— Таких не берут в космонавты! — пропела я. — Скажи, пожалуйста, — я снова надвинулась на Королева, — а почему вы не допросили Крупина?

— Мы его допросили. Он не при делах. Все документы в порядке, на каждый товар у него накладная, заметь, настоящая. Ты лучше скажи, куда ты подевала Шаповалова? Он — главный подозреваемый. Если ты не выдашь его, я тебя в порошок сотру!

— Выдам, Володя, выдам. Отдам с потрохами. Подожди денек, — я приблизилась к Королеву и поняла, что денек — это слишком много, — ну вечерок подожди. Завтра я тебе его отдам. Ну я пошла?

— Иди, иди. Можешь не возвращаться без Шаповалова. На порог не пущу!

Вид Королева красноречиво говорил, что угрозу он обязательно приведет в исполнение.

«Бедный Шаповалов! Загремит в «Кресты» на полгода, если не больше», — чертыхнулась я, хлопнув дверью. Королев требует, нет, он не требует, он жаждет крови. Шаповалова в «Кресты», меня — за компьютер до конца моих дней.

Я с горечью вспомнила, чем закончилось мое последнее раскрытие. Летом на Литейном проспекте расстреляли одного видного и заслуженного деятеля культуры. Вместе с ребятами из отделения по раскрытию умышленных убийств мы работали в жару сутками, забыв о нормальной жизни. И что я получила в награду?

Я даже получила «повышение» по службе — меня перевели на штабную работу, отрешив от оперативной. А все медали и награды разделили разные товарищи, не имеющие никакого отношения к раскрытию. Какие слова я слышала в свой адрес? Страшно вспомнить!

Зато сейчас я оторвусь, раскрою эту шайку-лейку и получу заслуженные награды. Я сделала губами движение, означающее «тьфу-тьфу» по направлению королевского кабинета. Все равно будет по-моему. К двадцать шестому февраля я должна восстановить былые позиции, утраченные в неравных боях с мужчинами.

«И за что меня не любят мужики? Я ведь такая зайка, такая милая и душевная», — мысленно заныла я, не забывая поплевывать на стены четвертого этажа.

Или делать вид, что поплевываю.

Теперь мне понадобился Резник. Слава, очаровательный Слава, настоящий интеллигент, он никогда не позволит произнести в моем присутствии грубое слово.

— Слава, вы можете мне помочь?

— Всегда к вашим услугам, мадам! — Резник высунул голову из-за компьютера.

— Какая я мадам, к чертям собачьим! — невольно вырвалось у меня. — Слава, оторвитесь от компьютера, пожалуйста. Вы сейчас поедете на вы-ставку и «попасете» одного господина. Его фамилия — Крупин, зовут Анатолий Давыдович. Стойте возле него и ждите, пока не приеду я. Дождитесь, пока я не выйду, неважно, сколько времени я пробуду у него. На выходе я сделаю вам знак, оставаться или снимать пост. Ясно?

— Все ясно! — помотал головой Резник.

Он натянул черную кожаную куртку с меховым воротником и звонко чиркнул «молнией».

— Слава, а вам не нужно никому докладывать? Генералу? Начальнику отдела?

— Нет. У меня свободный режим.

— Может, я предупрежу генерала? — Не хватало еще вляпаться из-за незаконной отлучки Резника.

— Я сам предупрежу генерала. — Резник распахнул передо мной дверь.

Пока мы с Юрием Григорьевичем морочили головы, как нам выкрутиться из этой ситуации, чтобы не нарушить субординацию, Резник одним махом решил проблему. Встал и ушел. Пришел, увидел, победил!

Наверное, я устарела. Пора давать дорогу молодым, они мудрее нас с полковником, по крайней мере шустрее и нахальнее.

«Ничего, старый конь борозды не портит», — мысленно пошутила я, попфукав губами по направлению четвертого этажа, где куксился от собственной значимости Королев.

— Юрий Григорьевич, я все подготовила. Резник поехал в «Ленэкспо» охранять Крупина, Королев предупрежден. Разумеется, Королеву я ничего не сказала, но пообещала, что завтра отдам ему на съедение Шаповалова. Мне не хочется это делать. Вы понимаете?

— Не надо никого никому выдавать. Генерал выдал вам все полномочия. Едем?

— Едем, Юрий Григорьевич.

Я не знаю, зачем мне понадобился полковник. В сущности, я и одна могла бы легко управиться. Тем более что на стреме стоял верный и преданный Слава Резник.

Но Юрий Григорьевич своим солидным полковничьим видом разрешал массу проблем. Капризное руководство выставки спокойно прислушается к его мнению. И абсолютно неспокойно к моему.

Пока я буду доказывать, что я — не верблюд, Юрий Григорьевич одним махом всех убивахом. Полковник будет играть роль моей «крыши».

На выставке царило настоящее столпотворение, вокруг прилавков и подиумов бродили толпы желающих приобрести драгоценности.

«Страна процветает, если она интересуется украшениями», — подумала я, наблюдая за покупателями и экскурсантами.

Резника я так и не увидела. Настоящий специалист своего дела. Спрятался, и не отыщешь его в толпе. А может, он обманул меня?

Еще с брежневских времен въелась в меня скверная привычка всех и вся подозревать. Куда денешься от мет времени, ведь каждый человек — осколок определенной эпохи.

В толпе промелькнула черная кожаная куртка Славы Резника, короткая стрижка, прямые плечи — чем не красавец? Мне стало стыдно за свои брежневские подозрения.

— Юрий Григорьевич, я отзову Крупина в подсобное помещение, а вы идите туда прямо сейчас. Пройдите и ждите меня.

— Слушаюсь, товарищ начальник! — Юрий Григорьевич послушно направился вниз, легко перепрыгивая через ступеньки.

«Совсем как молодой, пожалуй, он и Резнику фору даст». Покрутив головой от восхищения полковничьей молодцеватостью, я двинулась по направлению к старшему менеджеру выставки. Как и в прошлый раз, он разыгрывал лотерею, рассыпая плоские шутки в толпе зевак.

— Анатолий Давыдович? Пройдемте со мной, — я сунула Крупину под нос удостоверение и прижала его руку к собственному локтю, чтобы не вздумал удрать.

Крепко держа его за руку, я вывела Анатолия Давыдовича из толпы и потащила вниз. Крупин попытался вырвать руку, он все оглядывался, беспомощно вертел головой, выглядывая нечаянную помощь, но все попытки оказались тщетными.

— Анатолий Давыдович, не крутитесь, не поможет. Вашу лотерею доиграют без вас.

— Кто вы? — Крупин вырвал руку и остановился на лестнице, крепко ухватившись за перила.