Опер. Девочка на спор

– Я понимаю.

– Ну раз понимаешь, Иванна Бойко, – щурится Ирина, – иди работай, а то наш плейбой уже изъерзался весь. Молнии сейчас метать начнет.

– До свидания, – нервно улыбаюсь ей.

– Счастливо.

Иду к машине Макса. Он скорее задумчивый, чем недовольный. Стучит пальцами по рулю, стреляет в меня неопределенным взглядом. Устраиваюсь на пассажирском сиденье и жду, когда мы тронемся с места, но мы стоим.

Развернувшись вполоборота, вопросительно смотрю на него.

– Наговорились? – В голосе три тонны недовольства и капля яда.

– Да.

– О чем говорили? – копируя мою позу, облокачивается левой рукой на руль.

– О женском, товарищ майор. Вам неинтересно, – складываю руки на груди, лопатками вжимаясь в угол между дверью и спинкой сиденья.

Скрипнув зубами, Макс поджигает меня взглядом, резко разворачивается и срывает машину с места так, что непристегнутую меня кидает вперед. Успеваю выставить перед собой ладони. Отталкиваюсь от пластиковой панели и сажусь ровнее, демонстративно накидывая ремень. Хам усмехается, но ведет уже гораздо спокойнее.

По дороге нам сбрасывают вызов. Опера уже выехали. Мы разворачиваемся и сразу едем на точку.

Пятиэтажные дома с малосемейками, расположенными по двум сторонам длинных коридоров на каждом этаже в каждом подъезде. Узкие подвальные окошечки недалеко от земли. Старая постройка, но выглядит довольно прилично. Наши опера стоят недалеко от одного из подъездов.

– Че у вас там? – спрашивает Макс.

– Наркоманы, – вздыхает Егор. – Заебали. Когда можно будет их отстреливать?

– Да не их надо, – бросает под ноги окурок Денис, – а тех, кто торгует.

– Вот-вот, – хмыкает Макс. – А у нас висяк по ним. На главного полгода выйти не можем. Хуево работаете, господа. Погнали, чего стоим? – достает ствол. – Забираем с собой, пообщаемся.

Смотрит на узкие окна. В одном разбито стекло.

– Бойко, ты входишь там. Илья подстрахует на случай, если эти обдолбыши ломанутся на вас. Мы через главный. В случае сопротивления или проявления агрессии стрелять на поражение. Поняла? – спрашивает у меня. – Поняла?! – рычит Макс.

– Есть стрелять на поражение, товарищ майор, – тихо отвечаю.

– Работаем, – отдает команду Макс.

Илья помогает мне забраться в подвал через узкое окно. В него больше никто не пролезет. Опера здоровенные все. Спрыгиваю на бетонный пол. Мой напарник остается дежурить у окна, если я не справлюсь и кто-то проскочит, он примет.

Осторожно двигаюсь вперед, осматривая подвальный полумрак. Дальше темно, а в следующем закутке горит тусклый желтый свет. Оттуда же раздается грохот выбитой явно с ноги двери и топот ног.

Подбираюсь, готовясь встречать тех, кто захочет бежать. Там крики, хрипы, команды.

– Готовая одна, – доносится до меня. – Труповозку надо.

– Стоять! Бойко, к тебе! – рявкает Макс.

И на меня буквально через секунду налетает худенькое тельце. Я даже не сразу понимаю, кто это. Ловлю. Девчонка, подросток. Дрожит вся, похоже, в ломке.

– Бойко, че там у тебя? – Фигура Егора загораживает свет. – Поймала. Молоток. Илюхе ее отдай и к нам иди.

Девочка поднимает на меня испуганный взгляд. Трясет головой, но сказать ничего не может. Зубы стучат слишком сильно.

– Пойдем со мной. Тебе там помогут. Тебе станет легче, – говорю ей.

– П-прав-да? – хрипит она. – Б-боль-но, – всхлипывает. – Х-х-ол-лодно.

– Илья, – зову его. Заглядывает в окошко.

– Блядь, – матерится, увидев девочку. – Давай ее сюда. Аккуратно, не порежься, – принимает. Я со своей стороны тоже помогаю. – Все? – спрашивает Илья.

– Да.

Ухожу к операм. На грязных старых матрасах сидит несколько человек. Обдолбанные. У двоих руки за спиной в наручниках. Видимо, сопротивлялись. В самом углу девушка. Тот самый труп.

Долго возимся с ними. Пока машина приходит, чтобы всех погрузить. Пока труповозка, эксперты.

Уставшие больше морально, чем физически, рассаживаемся по машинам. Я снова к Максу по его же приказу. Закрываю глаза, делаю вдох, и меня опять пробирает насквозь. Я не понимаю, что с ним не так. С Денисом мы ездили абсолютно спокойно. От этого же… Я словно закрыться не успеваю. Он быстрее, наглее. Даже его запах борзо взламывает мое личное пространство без каких-либо препятствий.

Делая короткие вдохни, жду, когда мы доберемся до отдела. Как назло, попадаем в час пик, собирая вечерние пробки. У меня телефон звонит.

– Да, мам, – нехотя отвечаю, зная, что она не отстанет, пока не дозвонится. – Завтра? – прикидываю, что там у нас завтра. Выходной. – Хорошо, я заеду.

В отделе пьем кофе и возимся с бумажками до упора, даже чуть дольше, потому что хочется все закончить и завтра полностью перезагрузиться. Правда, у меня с этим будет сложнее. Поездка к родителям – мероприятие морально очень сложное. Еще и тетка приехала.

На улице уже темно. Оседлав байк, просто сижу на нем некоторое время и дышу свежим воздухом, в котором нет ни грамма Макса. Он на мне! Запах его парфюма и машины прилип к волосам, коже, одежде. Снова, как после нашего спарринга. Хочется быстрее помыться, и я все же трогаюсь с места, направляя мотоцикл в общий городской поток.

Тагги радостно виляет хвостом, увидев меня на пороге. Прыгает, облизывает.

– Ну все, – смеюсь я, присаживаясь на корточки. Верный друг обнюхивает меня с ног до головы, рыкает. – Вот и мне он не нравится, – признаюсь ему. – Я только тебя люблю, да-да, – шутливо треплю его за ухо.

Мы возимся прямо в прихожей. Приходится пойти погулять с ним, и только после мне удается, наконец, добраться до душа.

Долго отмываюсь, думая о разговоре с Ириной. Надеюсь, она сдержит слово. Хочется хоть кому-то верить в этом чертовом мире.

Быстро поужинав, устраиваюсь на кровати. Зову Тагги к себе.

– Иди, не буду я тебя ругать за кровать. Можно, – хлопаю ладонью рядом с собой.

Неуклюже забирается, довольно плюхается рядом и кладет морду мне на живот. От его тепла и усталости глаза довольно быстро закрываются. Я перестаю улавливать смысл происходящего на экране телевизора. Резко вздрагиваю всем телом, теряя связь с пространством, и лечу в густую, страшную темноту, из которой на меня смотрят два светящихся глаза…

Конец ознакомительного фрагмента.