Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.

До 14 часов крейсеры держались перед Гензаном в районе между островом Анненкова (Сопу Сому) и полуостровом Нахимова, оставаясь в 15 милях от места назначения миноносцев.

Залив Лазарева и расположенные в южной его части бухты и город Гензан ограждены со стороны моря несколькими возвышенными островами с достаточно глубоководными проходами между ними (7-18 метров). В средний из них, придерживаясь возможно ближе к островам из опасения, что посередине проходов могут быть поставлены мины, и направились миноносцы.

Не встретив никакого сопротивления, оба миноносца прошли на рейд, на котором обнаружили небольшой японский пароход «Гойо Мару» (500-600 тонн), стоявший вблизи города.

На пароход с миноносцев были отправлены две двойки (с подрывной партией и вооруженными людьми). Экипажу было приказано убраться на берег, была забрана корреспонденция и заложены подрывные патроны. Попытки произвести опрос экипажа при помощи переводчиков, благодаря паническому состоянию японцев и корейцев на пароходе, не увенчались успехом.

Потопление парохода взрывом подрывного патрона не вышло, так как оборвались проводники. Выпущенной с миноносца торпедой «Гойо Мару» был потоплен.

На рейде Гензана, кроме потопленного парохода, находилась парусная шхуна. Поскольку миноносцы, задержавшись с пароходом, просрочили назначенный момент возвращения к отряду (полдень), старший из командиров, «опасаясь прибытия к берегу артиллерии и пехоты», решил оставить шхуну без внимания.

Во время набега миноносцев в городе подняли, где только можно нейтральные флаги-в подавляющем числе корейские и на одном из зданий – американский (США). На берегу собралась толпа в 2-3 тысячи человек.

Ни одного выстрела (кроме торпеды по пароходу) ни с той, ни с другой стороны не последовало.

Около 14 часов миноносцы через северный проход возвратились к отряду.

На время чистки котлов оба миноносца были взяты на буксир крейсером «Россия» и отряд 8-узловым ходом направился на север к порту Шестакова (Симпо).

В 14 часов корабли на короткое время опять закрыл туман. В ряде документов этот туман приводится в качестве причины, повлекшей за собой решение Иессена отказаться от осмотра порта Шестакова и повернуть в море.

Однако, был ли туман истинной причиной этого отказа, остается в должной степени невыясненным. Можно предположить скорее, что обнаруженное накануне телеграфирование японцев и нежелание с ними встречаться у чужих берегов привело командующего русским отрядом к указанному решению.

В 19 часов миноносцы подошли к крейсерам для приемки дополнительного запаса угли (до 4 тонн), чтобы иметь возможность самостоятельно возвратиться во Владивосток.

Через 3/4 часа на северо-востоке был обнаружен пароход. Крейсер «Богатырь», получивший приказание его осмотреть, установил, что это небольшой японский каботажник «Хагинура Мару» с грузом вяленой рыбы (около одной тонны).

После осмотра и снятия людей (15 японцев и 12 корейцев) пароход было приказано уничтожить. Сначала это предполагалось сделать артиллерийским огнем, но затем, чтобы не выдавать стрельбой своего присутствия – посылкой подрывной партии. Потопление парохода путем взрыва 12 кг пироксилинового патрона произошло в широте – 39°47' N и долготе-128°4' О, около 20 часов. На всю операцию с момента обнаружения до потопления ушло немногим более двух часов.

На пароходе были захвачены: карта с прокладкой, судовые документы, переписка и шифрованная телеграмма с декодированным ее содержанием.

Необходимо отметить нечеткость действий отряда во время этой операции, вытекавшей из того, что процесс захвата и потопления парохода производился не одним кораблем. Остановку парохода, посылку призовой партии и приемку к себе команды выполнял «Богатырь»: потопление судна артиллерийским огнем было поручено произвести «Громобою»; ему же затем было приказано послать шлюпку и взорвать пароход подрывными патронами.

Погода была близкая к штилю, море тихое.

Во время возни с пароходом оба миноносца были отправлены во Владивосток. Учитывая возможность встречи с неприятелем, старшему из командиров было приказано отойти в море на 50 миль, проходить мыс Болтина (Мюсю куци) в расстоянии не ближе 30 миль, оттуда итти к мысу Гамова, а затем-во Владивосток.

Миноносцы прибыли туда благополучно, не встретив в море никого.

Покончив с «Хагинура Мару» и расставшись с миноносцами, отряд проложил курс на Цугарский пролив в расчете на выполнение второй части набеговой операции – бомбардировки Хакодате. [112]

Следуя этим курсом, отряд должен был пройти уже в темное время в расстоянии около 10 миль от порта Шестакова (Симпо) и около 20 миль от рейда Паллада (Иион роад), пересекая таким образом пути между портами северной половины залива Браутона и портом Гензан.

112

1 По невыясненной причине Иессен затем изменил это свое решение (см. ниже).

Наступила лунная ночь с легкой дымкой на горизонте.

В 22 ч. 20 м. слева был обнаружен шедший с зажженными огнями на пересечку курса большой пароход. Сблизившись с ним (он сначала, видимо, принял крейсера за своих и тоже склонил курс для встречи), опросили его в рупор по-английски «Какой нации?» и получили радостный ответ «Japanese»! («японский»).

В 23 ч. 15 м. был послан гребной катер с призовой партией.

Подходя к транспорту, начальник партии обнаружил, что пароход спустил две шлюпки, которые уходят в сторону. Это заставило пойти за ними в погоню. Через 10 минут первая шлюпка была захвачена, причем перед сдачей из нее выбросили что-то за борт. Команда шлюпки, в числе которой было несколько унтер-офицеров и матросов японского военного флота, сдалась.

Такая же судьба постигла и вторую шлюпку с транспорта, остановленную после длительной погони.

Поиск и погоня были облегчены зажженными прожекторами крейсеров, а высадка с первой из захваченных шлюпок пленных на корабль-приблизившимся крейсером «Богатырь», которому Иессен приказал заняться уходящими шлюпками.

Тем временем к борту «России» и «Громобоя» на шлюпках подошли первые группы японцев, покидавших свой пароход.

На одной из них прибыл военно-морской представитель (комендант транспорта) капитан- лейтенант военного флота Мизугуци. Японский официальный исторический труд [113] рассказывает: «На пароходе была сильная суматоха и, так как в течение одного часа нельзя было свезти всех людей, то капитан-лейтенант Мизугуци, дав дальнейшее распоряжение штурману (торгового флота) Акамуцу, сам вместе с ревизором Иида, капитаном судна Яги и двумя нижними чинами сел на шлюпку и отправился на крейсер «Россия» просить дальнейшей отсрочки» (потопления). – В. Е.).

113

1 «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи», т. 3, стр. 17.

Стремлением спасти людей, в том числе невоенную команду транспорта, при невозможности сражаться наличными тремя 47-мм пушками против трех больших кораблей противника, объясняет автор японского труда этот по меньшей мере странный поступок старшего военно-морского начальника японского военного транспорта.

Потому, что на пароходе началась суматоха (точнее-паника) он, военно-морской начальник, счел возможным вместе с капитаном парохода покинуть его, предоставив справляться с ней младшему штурману торгового флота Акамуцу.