Операция «Аутодафе»

Легонько скрипнула открываемая дверь…

Извините, я должен объясниться, мой уважаемый читатель. Я, конечно, далек от подозрений, что вы с секундомером в руке засекали — сколько именно времени я потерял на подобные рассуждения. Но тем не менее… В общем, это на бумаге получается долго, особенно если проговаривать фразы про себя. А на самом деле вышеуказанные мысли вихрем пронеслись у меня в голове, заняв от силы несколько мгновений. У тех, кто бо?льшую часть жизни провел на войне, такое иногда случается. ИТАК… Легонько скрипнула открываемая дверь.

На лунной дорожке появилась широкоплечая фигура в темной ветровке и… с капюшоном на голове! В одной руке фигура держала клок ваты, за версту воняющий хлороформом, в другой — моток бельевой веревки. Очутившись в комнате, неизвестный гость изумленно уставился на пустую, неразобранную постель, застланную пушистым пледом.

— Нет девки-то, — растерянно пробормотал он.

— То есть как нет??! — В бывшую детскую ввалились еще двое в такой же одежде, однако прокомментировать увиденное не успели.

Я напал молча, одним прыжком преодолев разделявшее нас пространство, («Лунный тигр», блин!) и прежде чем похитители опомнились, отправил двух ближайших в нокаут. Третий (тот самый «начальник») оказался шустрее своих подручных. Он стремительно шагнул вперед и тут же развернулся ко мне в никоашидачи. [10] В результате мой кулак, посланный ему в затылок, вхолостую рассек воздух, а сам я получил резкий, хорошо поставленный удар ногой в пах и лишь с большим трудом заблокировал его согнутым коленом.

10

Так называемая «стойка кошки». Используется в карате и ушу. Вес тела на задней ноге. Передняя чуть согнута в колене, расслаблена и слегка касается земли кончиками пальцев. Левая рука, не сжатая в кулак, впереди. Правая возле корпуса. Стойка очень удобна для защиты и молниеносной контратаки.

— Люблю каратистов, — хищно усмехнулся я, перехватил нацеленный мне в висок маваши, [11] подсек опорную ногу «третьего» и с силой швырнул его (на миг зависшего в воздухе) через всю комнату. Однако вопреки ожиданиям он не расшиб себе башку. По-кошачьи извернувшись в падении, похититель очень грамотно проделал страховку, сразу же вскочил, метнулся к окну, швырнул в открытую форточку какой-то предмет, и в следующую секунду я врезал ему каблуком по почкам. «Начальник» со стоном осел на пол.

11

Удар ногой сбоку. Наносится носком или подъемом.

— Ну-с, мил человек, побеседуем, — я навел на него «ПСС». — Вопрос первый, для разминки: чего это ты на улицу выкинул. Ась?!

— Дурак, — повернул он ко мне перекошенное от боли лицо. — Рано в следователя играть начал. Сейчас с тобой разберутся по-взрослому!

«Ага, значит, сообщникам знак подал. Спасибо за предупреждение», — подумал я, зафутболил ему ботинком в челюсть (не стоит оставлять в тылу опасного противника) и, уйдя в тень, быстро нашпиговал пулями темное пространство за распахнутой дверью. Послышались звук падения тяжелого тела и душераздирающий, звериный вой. Покинув комнату, я включил свет в холле. На полу лежали двое. Одному, здоровенному, с зажатым в ладони «стечкиным», пуля попала точно в лоб. Он, разумеется, не издавал ни звука и лишь мелко подергивал ступнями. А выл по-звериному второй, комплекцией помельче, держащийся обеими руками за кровоточащую промежность… (Полку кастратов прибыло! — Д.К.)… Рядом валялся оброненный им «макаров».

— Кровью истечешь, — заметил я. — Может, «Скорую» вызвать? При условии, что ты правдиво ответишь на несколько… — Подозрительный шорох за спиной заставил меня прервать начатую речь. Я инстинктивно кувырнулся вперед, в темнеющий проем открытой двери гостиной и мгновенно развернулся лицом обратно, изготовившись к стрельбе из положения лежа. Благодаря этому острое как бритва лезвие кинжала не перерезало мне шею, а только хищно пропороло воздух, ярко сверкнув в электрическом свете. Удар нанес первый из вырубленных мною ночных визитеров… (Быстро очнулся, собака! — Д.К.)...

— П-ф-ф… п-ф-ф… А-р-р-р-оу-у-у-у!!

Пули из моего «ПСС» раздробили ему коленные чашечки. Незадачливый похититель рухнул как подкошенный, с размаху впечатался мордой в линолеум, но сознания не потерял и продолжил свои вокальные потуги.

— Р-р-у-у-у!.. Ай-я-я-я!.. Ор-р-у-у-а-а-ы-ы-ы-ы!!!

«С простреленной мошонкой впрямь может кровью истечь, но этот, стреноженный, стопроцентный „язык“. Плюс еще два в комнате», — мысленно констатировал я, поднялся, прошел в детскую, щелкнул выключателем и… с трудом удержался от нецензурной брани. Окно было распахнуто настежь. Из него свисала вниз веревка, намертво прикрепленная к подоконнику железной «кошкой». Во дворе урчал мотор. Сжимая в ладони пистолет, я выглянул наружу. В арку сворачивала черная иномарка с заляпанными грязью номерами.

— Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… — пальнул я им вдогонку. Зазвенело разбитое заднее стекло. Кто-то в машине болезненно вскрикнул. А проклятая иномарка, взревев, как раненый зверь, исчезла из поля зрения. Удрали-таки, сволочи. Пытаться догнать бесполезно. Несколько секунд я, словно завороженный, тупо таращился в окно.

— Пф-ф… Пф-ф… — негромко хлопнуло в прихожей. Поначалу я решил, что мне послышалось, и не придал хлопкам особого значения. Более того… (Вот дятел-то! — Д.К.)… Стараясь немного успокоиться, прикурил сигарету, сделал несколько глубоких затяжек и лишь затем вышел из комнаты. Оба подранка (и свежекастрированный, и с перебитыми коленями) были мертвы. Пока я находился в детской, кто-то хладнокровно произвел им контрольные выстрелы в головы и бесследно исчез.

— Твою мать! — в отчаянии прошептал я. — Вот это называется влип!!!

Глава 4

Несмотря на большую кружку черного кофе, выпитого мной у Рябова, глаза слипались, а не выспавшаяся голова тихо, нудно гудела. Тем не менее я гнал машину на предельно допустимой скорости, стараясь поскорее вернуться в заваленную трупами квартиру полковника. Ночь постепенно сменялась ранним неуютным утром. Город утопал в зыбком, сероватом мареве. По безлюдным улицам прогуливался холодный ветерок. Будки ГАИ казались вымершими. Стражи порядка предпочитали не высовывать из них носы. Да и то правда — какая «охота» в такое-то время?!.

Миновав очередную, я еще более увеличил скорость. До Валовой оставалось около полутора километров. Потом звонок дежурному по ФСБ, прибытие оперативно-следственной группы, куча формальностей и в завершение обстоятельный «разбор полетов» полковником Машковым. «Почему, дескать, так долго тянул с вызовом? Уж не потому ли, что по спецназовской привычке сам добил раненых?! Или не по привычке, а еще по какой причине… Вскрытие и баллистическая экспертиза, естественно, расставят точки над „i“. Но до тех пор главное подозрение падает на вас, майор. И вы временно отстраняетесь от выполнения служебных обязанностей. Будьте любезны сдать удостоверение и табельное оружие…»

Вредный тип врио начальника отдела. Вредный и подловатый. До меня уже дошла информация, как летом сего года, после скандальной истории со «сносом» живого щита, он, выслуживаясь перед администрацией Президента, настоятельно рекомендовал подвергнуть меня и ныне покойного Костю Сибирцева наркодопросу, хотя прекрасно знал: у нас обоих травмы головы, сопряженные с сотрясением мозга. [12] Одновременно Машков проявлял трогательную заботу о здоровье захваченного нами террориста Анвара Саидова, «необходимого для продолжения следственных действий». [13] Н-да-а! Такой тип из карьеристских соображений на все пойдет. Маму родную не пожалеет. А уж сжить со свету (или, по крайней мере, довести до ручки) любимчика Рябова — для него дело принципа. Из кожи вон вылезет… сволочь!

12

Человека с травмой головы (и особенно с сотрясением мозга) наркодопросу подвергать нельзя. Во-первых, это может свести его с ума, а во-вторых, чего-нибудь путного от него вряд ли добьешься. Скорее всего, он будет нести различный вздор.

13

См. роман «Штрафники» в предыдущем (четвертым по счету) сборнике с твердым переплетом о приключениях майора Корсакова. Общее название сборника — «Штрафники». Изд-во «Эксмо», серия «Черная кошка».