Операция «Аутодафе»

Я поднялся с дивана, направился в ванную, но в холле вдруг остановился, нахмурился. Вспомнились недавние события и чудесное исчезновение трех трупов, луж крови, ошметков, мозгов… «Уборщики»-то наверняка из «лавочки» Нелюбина! Весь вопрос — работали они официально или «левака давили». Наиболее вероятен второй вариант… А если нет?!! Тогда зачем Борису Ивановичу подключать к расследованию меня?! Ведь коли он замешан в «деле пятнадцатилеток», то мое участие в расследовании генералу не с руки. С его точки зрения, я впрямь «гордость ФСБ» (подробнее см. «Штрафники») и способен ему всю малину испортить!.. Стоп, стоп, стоп! Положим, он не причастен к исчезновению девочек, но «уборщики» все же присланы им! — внезапно осенило меня. — Типа помог избежать неприятностей с Машковым. Но в таком случае люди генерала ведут наблюдение за домом Рябова и… за мной. Как давно?!. Зачем?!. С какой целью?!! Ох-хо-хо! Тут может быть столько вариантов ответа, что, отгадывая правильный, мозги сломаешь!.. Ладно, при первой же возможности спрошу Нелюбина напрямую. Попробую разрубить гордиев узел!!!» — в конце концов решил я и отправился принимать душ. Потом побрился, почистил зубы, выпил чашку крепкого чая, коротко помолился и поехал на север города в Д…й район.

Глава 5

Двухэтажное прямоугольное здание Д…го ОВД, выкрашенное в серую краску, напоминало дешевый гроб. Разбитая слева от входа клумба с темно-багровыми цветами еще более усиливала похоронную атмосферу. А находящийся в «дежурке» капитан с синеватым, распухшим «после вчерашнего» лицом и вовсе походил на выходца из могилы. Он неподвижно сидел на стуле за зарешеченным стеклом, уставившись в одну точку тусклыми глазами. Над головой у него, довершая сходство, противно жужжали жирные мухи. На мое вежливое приветствие «покойный» никак не отреагировал (видимо, принял за обычного посетителя) и, лишь увидав эфэсбэшное удостоверение, моментально «воскрес». Спустя полминуты я уже знал массу подробностей о положении дел в «гробу». (Простите, в отделении!) А именно: начальник на больничном, его заместитель недавно отбыл в неизвестном направлении. Остальные начальники (рангом пониже) где-то поблизости, но искать их бесполезно. Дескать, так глубоко работа засосала, что и не найдешь. А единственное ответственное лицо, точно находящееся у себя в кабинете, — некто майор Сергей Арлин, которому подчиняются все участковые. Узнав у «ожившего мертвеца», как туда пройти, я поднялся на второй этаж, минут пять блуждал в прокуренных коридорах (планировка здания была на редкость несуразной) и, наконец, рядом с кабинетом № 8 обнаружил искомый кабинет «15» с застекленной табличкой на приоткрытой двери. Решив особо не церемониться, я без стука зашел внутрь. Сергей Арлин оказался мужчиной лет сорока с белесыми ресницами, красными глазами и длинным помятым лицом. (Тоже, видать, перебрал накануне.)

Внешне он сильно смахивал на причудливый гибрид кролика-альбиноса и дохлой селедки.

— Обождите в коридоре, я занят, — вяло промямлил майор, ковыряя ногтем правой руки в желтых зубах и тыча пальцем левой в лист бумаги на столе.

— Да неужели?! — прищурился я. — Изучаемый вами документ, если не ошибаюсь, лежит вверх ногами.

— А вы, собственно, кто такой? — Арлин со вздохом взглянул на бумагу, но так и не перевернул.

— Вот, пожалуйста…

Реакция на мою «корочку» оказалась не столь бурной, как у дежурного, но не из-за твердости и хладнокровия майора. Просто, как я сразу заподозрил, эта амеба не была способна на сильные эмоции. Тем не менее он попытался изобразить гостеприимство и сонно предложил:

— Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Вод… я хотел сказать — чай будете?

— Нет, спасибо. — Я по-хозяйски плюхнулся на один из стульев, не спрашивая разрешения, закурил сигарету и с ходу «взял быка за рога»…

Наша беседа длилась около часа, но ощутимых результатов не принесла. Мозги майора Арлина шевелились на редкость медленно, вопросы доходили до него как до жирафа, а ответы выползали изо рта полудохлыми, шепелявыми улитками. Одно слово — «мутный тормоз», как мысленно «окрестил» я начальника участковых. Вообще-то, я человек достаточно сдержанный, терпеливый, однако минувшая ночь вкупе с прочими неприятностями подействовали не лучшим образом на состояние моей нервной системы. И на пятьдесят пятой минуте общения с «мутным тормозом» я сорвался: в сердцах треснул кулаком по столу, вскочил на ноги, запер дверь изнутри, включил радио погромче и начал бесцеремонно выворачивать ящики письменного стола.

— Вы чего?! — в голосе Арлина впервые прорезались живые нотки.

— Да вот ищу что-нибудь подходящее для приведения тебя в чувство.

— ??!

— Шило или иглу в ногти загнать, — раздраженно пояснил я. — Или паяльник в жопу вставить. На худой конец кипятильник сойдет.

— Вы… вы серьезно?!

— Сейчас сам убедишься! — рыкнул я. — И не надейся, дебил, на родные стены. Они тебе не помогут. И коллеги твои мне не помеха… пьяницы хреновые! А кроме того, согласно последнему указанию СВЕРХУ мы с вами не обязаны особо церемониться. Ну на худой конец, если перестараюсь, получу устный выговор без занесения…

Тут я изрядно покривил душой, но Арлин, кажется, поверил: мигом вспотел, заерзал на стуле и задрожал блеклыми губами.

— Ага, вот оно! — я торжествующе извлек из стола старенькое, но острое шило. — Думаю, сойдет для начала. Ну-ка вытяни вперед левую руку!

— П-п-почему л-л-левую?! — «мутного тормоза» вдруг одолела судорожная икота.

— Правой ты рапорта? пишешь, а левая тебе без надобности… мышь кабинетная! Давай не канителься. У меня мало времени!

— Т-товарищ м-майор! Т-товарищ м-майор! — с непостижимой для него быстротой Арлин отпрянул в угол кабинета. — Н-не н-надо п-приводить в чувства так! В-вчера м-мы с-справляли день р-рождения полковника С-сундукова, и я… — тут он виновато потупился.

— Нажрался как свинья, страдаешь с похмелья, а потому ни хрена не соображаешь, — завершил фразу я. — Правильно?

Начальник участковых удрученно кивнул.

— Есть, правда, одно средство, — еле слышно прошептал он, — но на службе…

— Да пей ты свою чертову водку, не стесняйся! — брезгливо поморщился я. — Но смотри, зараза, если окосеешь… — я выразительно потряс шилом.

— Не беспокойтесь! Все будет в ажуре! — повеселевший Арлин отпер служебный сейф, достал оттуда початую поллитровку, набулькал половину грязного стакана, залпом выпил и занюхал рукавом.

«Стражи порядка, блин! — с презрением подумал я. — Алкаши конченые!.. День рождения полковника Сундукова… (начальника отделения. — Д.К.)... Теперь понятно, почему он «на больничном», куда отбыл заместитель и в какой «работе» увязли остальные ответственные лица. Хорошо хоть этот «тормоз» не смылся. Наверное, не смог найти предлог по причине врожденной тупости. Толку с него, конечно, мизер. Но на безрыбье…»

— Итак, на чем мы остановились?! — прервал мои размышления громкий голос Арлина. Помятое лицо майора разгладилось, пошло красными пятнами. Кроличьи глаза лихорадочно блестели.

— На пропаже пятнадцатилетней девочки в районе парка и осквернении могил на кладбище, — напомнил я. — Ты никак не мог врубиться, о чем я тебя спрашиваю, и нес какую-то ахинею о «славной каше».

— О Славке Кашине! — хрипло рассмеялся Арлин. — Проклятое похмелье! Вячеслав Кашин, лейтенант, мой подчиненный. Оба названных вами объекта расположены на его участке. В тот вечер, когда исчезла девочка, он как раз совершал плановый обход.

— Так-так-так! — насторожился я. — Отсюда подробнее!

— Да нет никаких подробностей, — развел руками майор. — Ничего, говорит, не видел, ничего не слышал. Так в рапорте и написал. Вон, можете полюбоваться! — Он достал толстую папку и, порывшись в ней, протянул мне лист бумаги, до половины заполненный рукописным текстом. Я быстро припомнил краткий курс графологии, пройденный мною в начале службы в ФСБ. В данном предмете я особо не преуспел. Однако, всмотревшись в текст, все-таки сумел понять: писавший был здорово напуган и морально подавлен.

— Когда он составлял рапорт? — уточнил я. — Проставленная дата соответствует действительности? [16]

— И-ик… на следующее утро, — пока я изучал каракули Кашина, Арлин успел повторно приложиться к бутылке и заметно опьянел: лицо стало совершенно красным, а язык начал заплетаться.

— Ты-ы-ы!!! Сукин сын!!! Тебя же предупреждали!!! — озлился я, вновь беря в руки шило.

— В норме я! В норме! Не надо крайностей! — начальник участковых торопливо убрал остатки водки в сейф и запер оный на ключ.

16

Подобного рода документы (не только милицейские) часто пишутся и датируются задним числом.