Операция «Багратион»
Шрифт:
Итак, 486 453 немецких военных — включая санитаров, связистов и шоферов во всей группе армий «Центр». Так ли это на самом деле? Обратимся же к цифрам из документальных немецких источников — и увидим, где кроется ловкость рук «бундес-историков».
Согласно официальным отчетам немецкого командования на 1 июня 1944 года группа армий «Центр» имела в своем составе («истштарке») 849 000 человек. Эта цифра включает временно выбывших (например отпускников), а также раненых, при условии что они вернутся в строй в течение 8 недель.
Здесь можно возразить, что реально численность группы армий была меньше — ведь сколько-то еще приходилось на раненых и находящихся в отпуске. Однако напомним, что последние бои в полосе группы армий закончились еще в начале апреля, т. е. 8 недель давно истекли. Что же до отпускников — то при начале наступления противника все солдаты сразу же отзываются из отпуска. Рейх не настолько велик, а железнодорожное сообщение в нем достаточно развито, чтобы добираться до своей части
При этом «истштарке» частей и соединений (дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов) составлял 644 396 человек личного состава. Разница в 200 с лишним тыс. представляет собой численность вспомогательных подразделений обеспечения (тыловых, транспортных, охранных, ремонтно-эвакуационных и т. д.), которые обеспечивают боевую деятельность войск на уровне выше дивизионного. Сюда входят те самые шоферы, связисты и санитары, но только из корпусных, армейских и иных структур, которых Хаупт скопом зачислил в боевой состав войск.
На самом деле названная им цифра — это «тагесштарке», личный состав подразделений, находящийся непосредственно в боевой готовности. Их в группе армий по документам насчитывалось 486 493 человек [122] . Из них, в свою очередь, 316 200 человек составляла «гефехтштарке» — численность боевых подразделений.
Однако не все солдаты этих подразделений участвуют в бою, поэтому в немецкой отчетности существовала и четвертая группа: «кампфштарке», или боевой состав (старинный отечественный аналог — «штыки»). Это бойцы, которые фактически находятся на передовой или рядом с ней и непосредственно ведут боевые действия. Сюда не входят экипажи боевых машин, артиллеристы, штабы, связисты и снабженцы. Таких бойцов в группе армий «Центр», вместе с резервами, насчитывалось 236 772 человек — вот мы и получили расшифровку последней цифры, приведенной Хауптом. Таким образом, «штыки» в немецкой армии составляли чуть больше четверти списочного состава войск. Для сравнения заметим, что в Первую мировую войну в войсках их насчитывалось менее 20 %.
122
Остается непонятным происхождение столь большой разницы между «истштарке» подразделений и их «тагесштарке» — почти 150 000 человек, пропавших непонятно куда. Это не раненые, поскольку бои последние три месяца велись лишь с партизанами. Скорее всего, заметную долю этого числа (помимо вспомогательного персонала) составляют отпускники — и, возможно, солдаты, откомандированные в связи с затишьем на фронте на различные тыловые работы. В любом случае после начала активных боевых действий большинство их возвращалось в свои подразделения в течение ближайших дней или даже часов.
Однако и это еще не все. Говоря о резервах Главного командования, Хаупт тоже лукавит, учитывая лишь те части и подразделения, которые были переданы в непосредственное подчинение командованию группы армий на указанную дату — вдобавок причисляя сюда же и резерв самой группы армий. Вспомним, что речь у нас шла о численности сил группы «Центр» на 1 июня. Таким образом, в нее по определению не могли войти перечисленные нами в боевом расписании соединения из резерва Главного командования сухопутных войск в зоне «Центр», а также войска, прибывшие сюда только в июне 1944 года. Например, на 31 мая 4-я и 5-я танковые дивизии числились в группе армий «Северная Украина», а 12-я танковая дивизия — в группе армий «Север». А ведь три танковых, истребительная, две пехотных и две охранных дивизии плюс кавбригада и венгерская кавдивизия дополнительно составят более 100 тыс. человек личного состава. Моторизованная дивизия «Фельдхернхалле», находившаяся в резерве ОКХ в районе Могилева, в конце мая была выведена из состава группы армий «Север» для пополнения и доукомплектования [123] , поэтому даже если она и учтена в вышеупомянутой статистике (что вызывает некоторые сомнения), то три недели спустя ее численность все равно сильно изменилась.
123
См.: Франц Куровски.Немецкая мотопехота. М.: Центрполиграф, 2006. С. 331.
К тому же ширина полосы советского наступления была больше полосы группы армий «Центр», поэтому для более адекватного сравнения к указанным цифрам требуется прибавить уже приведенные выше (в первом разделе) силы группы армий «Север» — 1-й армейский корпус 16-й армии, а также резервы группы армий, брошенные на отражение наступления 1-го Прибалтийского фронта на Западной Двине. Это 6–7 дивизий и корпусные части — т. е. до 100 тыс. человек, считая силы обеспечения. Сюда же надо добавить численность левого крыла 4-й немецкой танковой армии в районе Ковеля — также не менее 50 тыс. человек. Впрочем, уточним, что последние приняли участие лишь в Люблин-Брестской операции в конце июля и в августе 1944 года, описание которой выходит за рамки настоящей книги.
Между тем, в списочном составе группы армий не учтены
еще силы «Люфтваффе», непосредственно подчинявшиеся Герингу, — а ведь они включали не только авиацию, но структуры ПВО: дивизии, полки и батареи со всеми необходимыми структурами обеспечения [124] . Между прочим, их зенитки весьма часто использовались в качестве противотанкового средства…Таким образом, мы убеждаемся, что численность немецких войск, указанная в советских исследованиях, близка к реальности — вместе с тыловыми частями, резервом ОКХ, силами ПВО и смежными флангами соседних групп армий, также находившимися в полосе советского наступления, количество солдат противника приближается к цифре в 1 200 000 человек, т. е. советские войска по численности превосходили противника в два с небольшим раза. Следует отметить, что опубликованная в настоящем сборнике работа 1945 года оценивает численность группы армий «Центр» в 1 036 760 человек, аккуратно разбивая это число по четырем армиям. Столь подробные (до человека) цифры дают основания предположить, что их источником были какие-то трофейные немецкие документы [125] .
124
Тонкость здесь в том, что, учитывая «полевые» подразделения ВВС, немецкая статистика зачисляет в них только авиаполевые и парашютные дивизии «Люфтваффе», непосредственно придававшиеся сухопутным объединениям и находящиеся на их довольствии. При этом зенитно-артиллерийские части и соединения (снабжавшиеся по линии ВВС, а не ОКХ) остаются вне рассмотрения и нигде в численности полевых войск не учитываются. К примеру, на начало 1944 года в вооруженных силах Германии имелось 9 420 000 человек, но при этом действующая армия составляла лишь 4 миллиона, а военно-воздушные силы насчитывали 1,5 миллиона. См.: Мюллер-Гиллебрант Б.Сухопутная армия Германии. 1933–1945. Том III. М.: Воениздат, 1976. С. 330.
125
На это указывает еще одна деталь: единственная цифра, которая в первой главе работы указана неопределенно — это количество самолетов, от 1000 до 1300. Здесь можно углядеть стремление «увязать» имевшиеся у авторов реальные немецкие данные с оценочной цифрой из отечественных документов.
Удивительным образом и это соотношение, и общая численность противостоящих группировок, и развитие операций, и даже их общая продолжительность (два месяца) напоминают операцию «Тайфун» — наступление немцев на Москву в октябре 1941 года, когда против миллиона красноармейцев Западного и Брянского фронтов была брошена почти двухмиллионная группировка вермахта. В целом операцию «Багратион» можно было бы назвать зеркальным аналогом этого сражения, если бы не важное отличие: в декабре 1941 года немцы были не просто остановлены, но окончательно отброшены от Москвы. В сентябре 1944 года советские войска тоже остановились под Варшавой — но лишь на четыре месяца…
Приведенные здесь цифры призваны подчеркнуть непривычный вообще-то для сегодняшнего мировосприятия вывод: официальная советская историография Великой Отечественной войны в целом заслуживает гораздо больше доверия, чем историография немецкая. В первую очередь это касается числовых данных. Цифры из двенадцатитомной «Истории Второй мировой войны» (когда-то облитой грязью и оболганной некоторыми «деятелями культуры») вполне совпадают с цифрами из документов и современных исследований — например, с выпусками Института военной истории по боевому и численному составу советских вооруженных сил на разные периоды войны.
А вот про немецкие исторические труды этого сказать нельзя. Работавшие в 1950-х — 1960-х годах немецкие историки и мемуаристы (как правило — сами когда-то служившие в вермахте), стремясь объяснить причины поражения непобедимой германской армии, были склонны весьма избирательно использовать имеющуюся у них информацию и достаточно вольно обращаться с цифрами и документами. И об этом необходимо помнить при использовании немецких работ по истории Второй мировой войны, особенно старых или написанных непосредственно участниками войны.
Теперь обратимся к танкам — и увидим там еще больше интересного. Согласно 2-му тому исследования Томаса Йентца «Панцертруппен», на 31 мая 1944 года в группе армий «Центр» имелись следующие танковые силы [126] .
| Штурмовые орудия | Panzer IV | Panzer VI «Тигр» | |
| 20-я танковая дивизия | — | 56 (49) | — |
| 25-я моторизованная дивизия | 46 (41) | — | — |