Операция «Караван»

Я поднялся из кресла, едва не касаясь головой потолка рубки. А чтобы выбраться в коридор через овальный проем люка, вовсе пришлось согнуться в три погибели. Алексу же, при его габаритах, было еще труднее.

Он вытащил снаряжение из каюты, куда мы свалили все без раэбора, разложил его посреди коридора и, упершись спиной в переборку, натягивал гидрокостюм. Зрелище то еще, мне трудно было сдержать улыбку, но Алекс без понимания относился к подобному юмору, так что я напустил на лицо повышенную серьезность.

Справившись с продеванием ног в штанины. Алекс просунул и руки в рукава. Я помог ему закрепить ранцевый каркас за спиной. Каждый раз, когда мне приходилось пользоваться этим новым каркасом, я не уставал радоваться, насколько удачным он у нас получился. Максимум пользы при минимуме объема. При желании в костюме с каркасом можно было и автомобилем управлять, даже при габаритах Алекса. Это было важно — никогда не знаешь, в какую дыру, пробоину или в какой грот придется протискиваться в глубине. В тесных помещениях «Шпика» тоже хотелось помянуть нашу разработку добрым словом.

— Как тебе? — спросил я.

— Да отлично. Связываться как будем?

Об этой проблеме я не подумал. Безусловно, сигнал наручного коммуникатора не пробьется через броню батиплана. А о наличии соответствующих бортовых средств связи я не справился у Альбиноса, пока была такая возможность.

— Скорее всего, никак. — Я развел руками. — Если Альбинос додумался оснастить коммуникатором пульт, дам знать.

— Ладно, сам сориентируюсь. Но ты приглядывай там за мной. Оружие брать? Карабин здоровенный, только мешать будет. Если что, прикроешь с огневого комплекса, а мне до этих бочек не далеко, успею.

Он был прав — тяжелый гарпунный карабин не добавит удобства при погружении, а толку от него ни малейшего в нынешней ситуации.

Алекс надел шлем и вскарабкался по лесенке в шлюз, внутренний люк которого находился в потолке коридора. Створка медленно закрылась за ним. Я поспешил обратно в рубку, чтобы наблюдать за его действиями, по возможности. Но сразу я его не увидел на мониторе. Прожектор светил на корпуса базы, заставлял искриться проносящийся стечением ил, и отсветы не давали возможности что-то разглядеть, как плотный туман на ночном шоссе. А за пределами луча темнота казалась полной и совершенно непроницаемой. На самом деле это было иллюзией, вызванной несовершенством наружных камер. Им попросту не хватало динамического диапазона в столь контрастном освещении.

К счастью, среди прочих устройств на пульте я обнаружил органы управления глубинным коммуникатором. Включив микрофон, я произнес:

— Есть связь. Ты меня слышишь?

«Да». — высветилось в ответ на небольшом текстовом экране.

Говорить, понятное дело. Алекс не мог. У него легкие водой заполнены. Ему приходилось тыкать пальцем в кнопки коммуникатора. Но для простых ответов «да» или «нет» были предусмотрены отдельные клавиши. Для удобства. Хотя удобство было весьма и весьма относительным, такая связь была очень несовершенной даже в спокойной обстановке, а в бою ею и вовсе проблематично пользоваться. Я неоднократно пытался придумать что-то получше, но у меня не хватало знаний на это.

Наконец, черный, словно из бумаги вырезанный, силуэт Алекса появился в освещенном пространстве. А через миг он попал в сам луч, сделался ярким и хорошо прорисованным. На среднем корпусе базы от него возникла большая тень.

— Вижу тебя, — сообщил я в микрофон коммуникатора.

Алекс не ответил, ему лень было нажимать кнопки. Я скосил взгляд на экран радара, но никаких цепей на нем видно не было. И это было очень хорошо, даже превосходно. Просто моя мечта. Океан без искусственных тварей. Правда, тут вообще никаких тварей не было, даже рыб. И это продолжало меня удивлять.

Не расходуя ресурс водометов. Алекс подгребал руками, все больше приближаясь к базе. Тень от него становилась все меньше и меньше, пока не приобрела совсем уж человеческий размер. Алекс достиг обшивки.

Сначала он протиснулся в щель между средним и правым корпусом, она оказалась довольно широкой, даже с учетом габаритов пловца ему удалось в нее влезть. На какое-то время я потерял Алекса из виду, а снова заметил, уже когда он поднялся выше и начал планомерно осматривать корпуса сверху. Там ему удобно было передвигаться, он цеплялся руками за решетчатую конструкцию, венчавшую все сооружение.

Однако ничего полезного Алекс там не нашел. «Сврх вхд нет», — напечатал он так, что понять мог только человек, знающий о чем речь.

— Дальние торцы нет смысла смотреть, — передал ему я. — Они, скорее всего, в грунт упираются. Давай вниз.

«Да», — высветилось на экране.

Мне пришлось снова взять управление батипланом — надо было отвести его немного назад, чтобы расширить световое пятно от прожектора. Алекс понял смысл моего маневра и начал спускаться вдоль пространства между корпусами. К сожалению, отход назад дал не тот результат, который я ожидал, а прямо противоположный. Винты подняли ил со дна, из-за чего видимость ухудшилась до нуля.

Я стал ждать, когда течение унесет эту муть. Через минуту картинка стала вновь проясняться, но минута на глубине — совсем не то, что минута на земле.

Алекс к этому времени достиг нижней решетчатой платформы, на которой покоились все сооружения базы. Но видел я его все равно не долго, он поднырнул под корпуса и пропал из моего поля зрения.

В коридоре раздался звук открывшейся двери. Я обернулся и увидел Ольгу. Вид ее показался мне получше, но лицо все равно не избавилось полностью от каменного выражения. Пригнувшись, женщина перешагнула порог рубки и устроилась в кресле второго пилота.

— Сильно ударился? — без предисловий спросила она.

— Больше за тебя испугался, — честно признался я.

— И надулась ты попусту, моей вины в произошедшем не меньше.

— Нет разницы, — Ольга покачала головой. — Не важно, нужен был маневр, или нет. Я с ним все равно не справилась. И чуть не угробила корабль.

— Забей, — посоветовал я, перейдя на русский. — Зато в следующий раз будешь осторожнее. Лучше перевяжи мне руку.

Рана уже давно перестала кровоточить, но сильно припухла. Можно было с ней и не возиться, но я по опыту знал, что если Ольгу занять чем-то условно полезным, то она намного быстрее выйдет из угнетенного состояния. К тому же, где искать аптечку, а так же многие другие не менее нужные вещи, никто из нас понятия не имел. И лучше это было выяснить сразу, чем когда уже действительно гром грянет.

Я порекомендовал Ольге сходить к Урману на огневой пост и покопаться в инструкции к кораблю. Кому-то этим в любом случае надлежало заняться. Поручив это Ольге, я одним выстрелом убивал сразу двух зайцев — и ее займу, и будет человек, знающий, где что лежит. Причем, первое было даже важнее второго, поскольку, находясь в состоянии самобичевания, Ольга раздражала меня до крайности. Ее бесполезно было успокаивать, бесполезно объяснять, что таким настроением она лишь вредит себе и остальной команде, и уж совсем бесполезно было кричать на нее или наказывать в дисциплинарном порядке. Это лишь усугубляло ее состояние, и без того очень тяжелое для окружающих. Фактически, в такие моменты я никак не мог изменить ситуацию, никак не мог ее контролировать, и раздражало меня именно это.