Операция «КЛОНдайк»

Леонид не успел еще все рассмотреть, как вертолет уже оказался над сопками и, перевалив их, полетел над тайгой.

«Кажется, вырвались, – с облегчением подумал Леонид, откидываясь на сиденье и закрывая глаза. – Эх, горяченького бы чайку сейчас для полноты счастья…»

Усталость последних двух суток, замешанная на нервном напряжении, навалилась на него в виде какого-то дремотного отупения, но, промерзнув до костей в «засаде», он никак не мог согреться и уснуть. Однако вскоре в вертолете потеплело, и Леонид, сморившись, погрузился в тяжелый, без каких-либо видений, сон.

Он, видимо, проспал не менее четырех часов, потому что, когда его растолкал Федор, они уже подлетали к Новосибирскому аэропорту местного сообщения, находящемуся на северной окраине города.

Сообщив обстоятельства диспетчерской службе и получив разрешение на экстренную посадку, командир посадил вертолет в указанной ему зоне.

Поблагодарив летчиков за доставку и пожелав им удачи, Федор с Леонидом быстро выпрыгнули из вертолета и торопливо направились к концу летного поля. Издалека уже была слышна сирена мчавшейся к вертолету милицейской машины.

– Не беги, иди спокойно, – сказал Федор, шагая уверенной широкой поступью человека, имеющего право здесь находиться.

На счастье им попался стоящий заправщик, и они смогли пройти большую часть пути, как бы отгородившись им от вертолета.

Уже на краю поля они оглянулись посмотреть, что происходит сзади, и как раз успели увидеть, как люди в форме выводили из вертолета бандита и засовывали его в машину.

– Ну, теперь ходу, – сказал Федор. – Возьмем машину и рванем по Красному, а там выедем на Ипподромскую магистраль, где живет Миша.

– А если его сейчас нет дома? – спросил Леонид.

– Найдем, где перекантоваться до вечера, – успокоил его Федор. – Только терять время жалко, вдруг Миша дома.

– Так давай ему позвоним, – предложил Леонид. – Ты его телефон знаешь?

– Знаю, да где сейчас бегать искать телефон… – отверг его идею Федор, торопливо двигаясь в сторону проспекта.

– А про это ты забыл?… – спросил его Леонид, вытаскивая из внутреннего кармана трофейный спутниковый телефон.

– Точно, забыл, – сказал Федор, забирая у него телефон и вытаскивая антенну.

Михаил ответил сразу.

– Миша, привет, это дядя Федор, – поздоровался Федор. – Ты чем там занимаешься?… Да, мне нужно с тобой срочно повидаться… Ага, добреньки, жди. Только я буду не один…

Отключив телефон, он посмотрел на Леонида:

– Все путем, поехали, он нас ждет.

Они вышли на дорогу.

Через полчаса они были уже у нужного им дома.

Поднявшись на пятый этаж, они подошли к обшитой дерматином двери, и Федор нажал кнопку звонка.

– Входите, открыто! – послышался из-за нее молодой мужской голос.

Толкнув дверь, они вошли в тесную прихожую, заставленную ящиками и пачками газет, перетянутыми бечевкой.

– Дядь Федь, проходите на кухню, я тут! – опять донесся тот же голос.

В квартире стоял запах жарящегося лука и еще чего-то вкусного.

– Давай, раздевайся, – пригласил Леонида Федор, снимая верхнюю одежду и валенки.

Из– за кухонной двери показался парень лет тридцати в тельняшке, джинсах и тапках на босу ногу. Рукава его тельняшки были завернуты, на поясе повязан фартук.

– Здравствуйте, – приветствовал он. – Извините, что так встречаю, но у меня там лук подгорает. Скоро обед будет готов, мойте пока руки. Небось, есть хотите.

И он опять скрылся на кухне.

Леонид потянул носом вкусный запах, доносящийся из кухни, и услышал, как в животе у него заурчало.

– Пошли уж, коли хозяин приглашает, – усмехнулся Федор, тоже услышавший этот зов голодного чрева.

Вымыв руки, они прошли на кухню, где Михаил колдовал над большой чугунной сковородой, которая была до краев наполнена жарящимся луком и морковью.

«Куда ему столько?» – удивился Леонид.

Но когда через несколько минут они приступили к трапезе, он оценил Мишины усилия, с удовольствием уплетая борщ с большим ломтем хлеба, на котором высокой горкой лежал поджаристый золотистый лук. Леонид, немало поевший на своем веку деревенской пищи, никогда даже не предполагал, что бутерброды с луком – это так вкусно!

– Потрясающе! – похвалил он Михаила, закатив в восторге глаза.

– На здоровье! – откликнулся тот.

Познакомились они уже после обеда, когда Михаил проводил их в большую комнату.

– Так чего вы хотели меня видеть, дядь Федь? – поинтересовался Михаил с любопытством.

– Да хотел узнать у тебя, не знаешь ли ты, в каком институте в Академе занимаются генетикой? Там сейчас должна проходить научная конференция, – объяснил ему Федор.

Михаил удивленно посмотрел на него.

– Вот не знал, что вы интересуетесь проблемами генетики… – протянул он.

– Да это не я, а вот Леонид интересуется, – усмехнулся тот. – Хочет на конференцию попасть…

– Миша, мы тут поразились, когда прочли в одном из январских выпусков вашей газеты статью [9] о том, что у вас в Новосибирске были получены какие-то мышиные химеры, причем способом, близким к клонированию, да еще чуть ли не по разработкам 1973 года, – объяснил Леонид. – Это, действительно, поразительно! До какого же уровня дошла наука, которую в нашей стране так долго притесняли! Ведь всех же ученых разогнали! А сейчас еще и денег на науку выделяют крохи, и тем не менее…

9

Имеется в виду статья Айдара Кудирмекова в новосибирской газете «Новая Сибирь» от 26 января 1998 года «Как вырастить кентавра», в которой рассказывалось об исследованиях, проводимых в 1973 году в ИЦГ СО РАН и позволивших получить химерных мышей способом, близким к клонированию.

– А я ничему не удивляюсь! – ответил Михаил, и почему-то понизив голос, продолжил: – Знаете, тут начали просачиваться кое-какие сведения, дающие основание полагать, что когда при Сталине начались гонения на генетику, некоторых из тех, кого забирали и, как будто бы расстреливали, на самом деле оставляли в живых. Их увозили на секретные объекты, где они уже без имен и биографий продолжали работать до самой своей смерти, осуществляя обезличенные научные открытия, о многих из которых мы еще, наверное, долго не узнаем.

– И что, действительно, есть этому подтверждение? – спросил Федор, бросив взгляд на Леонида.

– Наверняка, есть… – серьезно сказал Михаил. – Впрочем, это коснулось не только генетики… Давно известно, что основные разработки в космической и авиационной сферах были осуществлены в стенах закрытых учреждений именно заключенными. Это было выгодно и экономически – платить за работу не нужно, и давало возможность сохранения высокой степени секретности… Да что там говорить – большинство «великих строек» страны и ее восстановление после войны осуществлялись за счет труда огромной армии политических заключенных. Соцлагерь… лагерь и был… А академик Лысенко, селекционная теория которого, опирающаяся на фактор воспитания, вызывала всегда, а сейчас особенно, недоумение и смех, похоже, был всего лишь прикрывающей фигурой. Кто-то из серых кардиналов Сталина однажды осознал гигантские перспективы генетики и решил ее напрочь засекретить. И, наверняка, выбирая отвлекающую стратегию, специально выбрал и вознес на пьедестал официальной науки носителя совершенно бредовых теорий, из-за которых никто в мире не смог бы заподозрить, что в стране, где дремучий Лысенко мог быть академиком, на самом деле проводятся серьезнейшие исследования в области генетики. И более того – проводятся с большим успехом и ошеломляющими результатами! Ведь мы изначально были лидерами в этой области. В 20-30-х годах к нам приезжали перенимать опыт ученые из Америки и Европы. И даже собирались в 1937 году провести Всемирный конгресс генетиков, на котором планировалось доложить о потрясающих достижениях советских генетиков. Такая же история была и с разработками в области ядерной физики. Правда, там не было такой мощной операции прикрытия – просто в один прекрасный момент упоминание об этих исследованиях исчезло из научных журналов и конференций, все было враз засекречено и выведено из сферы открытого научного обсуждения. Это, кстати, и насторожило западную разведку, вызвав небеспочвенные подозрения, что здесь что-то затевается. В случае с генетикой все было проделано тоньше. Обвинение ее в фашистско-расистской направленности, травля ученых, и в результате жуткий и окончательный разгром – и все это только для того, чтобы остановить несанкционированное любопытствование ученых на темы медицинской и вообще современной генетики, которую Сталин и его окружение не могли не считать очень важными. Ведь проблемы наследственности очень волновали руководство страны. Это, в частности, и решение вопросов личного здоровья. Кстати, вы слышали о жутких фактах, всплывших после смерти Ким Ир Сена? Оказывается, у него существовал целый штат девушек, и отнюдь не для любовных утех, а для поддержания его здоровья путем трансплантации ему их молодых органов…