Операция «Крепкий поцелуй»

Алекс остановился, взгляд его посерьезнел.

– По хозяйству мне домработница помогает, сейчас стол нам накрывает, – сказал он. – Да и «кого-нибудь» мне не надо. Мы ведь с твоей матерью венчаны были. А я вот взял и сбежал. Струсил тогда, в восемнадцатом, и сбежал. Всю жизнь каюсь. Оправдываюсь – мол, уезжать она сама отказалась, я ж звал ее, уговаривал. Да и не сказала она мне тогда, что тебя под сердцем носит… Писал я ей первые годы, звал приехать, да не сразу сообразил-то, что такие письма НКВД вряд ли пропустит. Я тогда стал ей просто открытки отправлять, с самолетами да вертолетами. Чтоб знала, что я жив. Не писал ничего, а просто открыточку выбирал с самолетиком покрасивее и отправлял раз в месяц.

– Я помню эти открытки, – улыбнулся Олейников. – Она их в шкатулке хранила, перебирала часто и плакала. Только мне ничего так и не сказала.

– Боялась за тебя, думаю. И мне ответить не могла. А когда ты тут в сорок пятом у меня первый раз появился да рассказал все – меня как обухом по голове. Я, представь себе, даже в Россию собрался ехать, к ней… А ты исчез, и я опять испугался. Грех на мне великий, Петенька, а через мой грех и твоя жизнь вся перекосилась.

– Пап, ну ты что? – обнял Олейников отца. – Просто так сложилось.

– Просто и непросто. Когда живешь не по-божески, все непросто складывается.

– Ладно, пап, прошлого не вернешь. Ты мне лучше скажи, что за проблемы-то у тебя? Зачем тебе револьвер, а?

Алекс улыбнулся.

– Да, представь себе, меня тут чуть не ограбили! – расхохотался он. – Знаешь что, пойдем-ка на террасу, там, думаю, уже стол накрыт. У нас сегодня энчилада [20] с ветчиной, сыром и сладким перцем, а еще кесадилья [21] с курицей. Домработница – мексиканка. Я все время прошу что-нибудь наше – огурчики засолить, картошечку с лучком пожарить, кулебяку с капусткой испечь… Но она, представь себе, ничего такого не умеет. Так что чем богаты. Поешь с дороги, а потом я тебе все и расскажу.

20

Энчилада (c исп. enchilada, дословно «приправленная соусом чили», «острый», «ярко-красный» по цвету соус) – традиционное блюдо мексиканской кухни. Энчилада представляет собой тонкую тортилью – лепешку из кукурузной муки, в которую завернута мясная или овощная начинка. Свернутые энчилады обжариваются на сковороде или запекаются под соусом (и иногда сыром) в духовой печи.

21

Кесадилья – блюдо мексиканской кухни, состоящее из пшеничной или кукурузной лепешки, наполненной сыром и другими ингредиентами.

* * *

Сэм Джанкано нервно сглотнул. После морской прогулки и бурного секса есть хотелось страшно. Да еще и эти будоражащие аппетит ароматы. Хотя ресторан «Плимут Хаус» и был закрыт для других посетителей, кухня работала и запахи оттуда доносились головокружительные. Но сидевший за столиком с Джанкано человек в черных непроницаемых очках (еще и прикрывавший на всякий случай рукой лицо от любопытных взглядов услужливого официанта) от еды отказался, и Джанкано, уже выбравший в меню с пяток основных блюд и подумывавший о том, что же выбрать на десерт, был вынужден сообщить, что «тоже не голоден».

– Как я понимаю, наша встреча означает, что решение вы нашли? – сухо спросил человек в черных очках.

– У меня есть прекрасный план, – утвердительно кивнул Джанкано, с грустью глядя вслед удаляющемуся официанту.

– Страсть к обжорству и женщинам когда-нибудь погубит вас, мистер Джанкано, – заметив его взгляд, иронично ухмыльнулся незнакомец в очках. – Надеюсь, что ваш новый план практичнее предыдущих, и вы не будете снова предлагать заполнить ядовитыми парами радиостудию перед его выступлением, заразить воздух в его акваланге туберкулезной палочкой или подсыпать в обувь соли таллия, чтобы у него вылезла борода, и он, наконец, лишился всенародной поддержки.

– Вы правильно сказали, что страсть губит, сэр, и моя новая идея как раз на этом и основана.

– Излагайте.

– Сэр, наши интересы в этом деле полностью совпадают, но мне все-таки хотелось бы получить гарантии исполнения договоренностей с вашей стороны.

– Вы прекрасно знаете, кого я здесь представляю.

– Сэр, я испытываю крайнее уважение и к вам, и к вашему непосредственному начальнику, и к вашей организации в целом, но…

– Каких, к черту, вы еще хотите гарантий? – раздраженно дернулся собеседник Джанкано.

– Гарантий того, что, если нам удастся устранить Фиделя Кастро, а вам, как следствие, сменить режим на острове, я получу назад весь свой кубинский бизнес и бессрочную лицензию на все игорные заведения. И вы прекрасно знаете, что есть только один человек, который может дать такие гарантии.

– Вы имеете в виду?..

– Да, я имею в виду именно президента.

– Это все? – помолчав, спросил таинственный собеседник.

– Нет. Вы в курсе, что его братец Бобби решил объявить войну мафии?

– Мне кажется, что ваш тон становится слишком фамильярным, если не сказать наглым, – напрягся человек в очках.

– Отнюдь. Он не касается ни лично вас, ни вашей уважаемой организации. Но вы прекрасно знаете, что у меня есть все основания так говорить про семейку Кеннеди. Что президент, что его братец – они забыли, как их папаша Джозеф умолял нас помочь им в избирательной кампании. Ребятки забыли, что мы для них сделали! Джон не был бы сегодня президентом, а Бобби – министром юстиции, если б не мы. Так что пусть президент приструнит братишку – это тоже является частью нашей сделки.

Человек в черных очках задумался.

– Вы понимаете, что ни о каких письменных гарантиях речи быть не может? – наконец спросил он.

– В наших кругах принято верить на слово.

– Хорошо. Я передам ваше пожелание моему руководству, и мы подумаем, что можно сделать. Излагайте план!

Джанкано покрутил головой по сторонам и наклонился к собеседнику:

– Я слышал, некоторое время назад вам удалось захватить в Мексике и вывезти в США ближайшего друга и соратника Фиделя – некоего Хулио-Сесара Парра. Как я понимаю, сейчас он содержится в какой-то вашей секретной тюрьме…

* * *

– Черт, а он не так глуп, – выйдя после встречи с Джанкано из ресторана и сев в машину, задумчиво произнес генерал Тоффрой, снимая черные очки.

– Это вы мне, сэр? – переспросил его водитель.

– Тебе, тебе, – улыбнулся Тоффрой и скомандовал: – В аэропорт! Быстро в аэропорт!

* * *

Вечерело. С океана потянул легкий бриз, жара спала, и из сада на террасу пахнула умиротворяющим цветочным ароматом долгожданная прохлада.

Отец Олейникова отмахнулся от здоровенной, противно жужжащей мухи, которая все норовила сесть то на блюдо с фруктами, то прямо на тарелку Петра, и продолжил свой рассказ:

– Запаски, представь себе, у меня не было, я ее еще год назад пробил, все времени не было поменять. Костюм, пока возился с колесом, я весь перепачкал, в таком виде ехать на вечеринку было уже совсем неприлично. Бросил машину и пошел пешком к своему другу Тони – у него там рядом, в Инглвуде, маленькое кафе «Cheeky Chicken» – «Дерзкий цыпленок»…

– Ты меня водил туда.

– Да-да, помнишь, он делает прекрасные крылышки барбекю. Тони предложил свою машину – мне наутро надо было ехать во Фриско. А машина его, представь себе, стояла во внутреннем дворике…