Операция «Лесные муравьи»

Таков жизненный цикл кочевников с органически присущей их ордам аритмичностью поведения, скрывающей глубоко замаскированный ритм. Здесь неукоснительные законы природы предстали перед исследователями, словно некая странная прихоть, словно каприз случая, сохраняемые и поддерживаемые целым строем гармонически взаимосвязанных, согласованных инстинктов и реакций.

Вопреки опасениям агностиков, натуралисты дознались, что именно толкает колонны кочевников вперед (биохимики вот-вот объявят уже и формулу вещества, сочащегося сквозь покровы личинок!), дознались, почему кочевники задерживаются временами на своих бивуаках (уже математически вычислена зависимость между продолжительностью привалов и температурной кривой воздуха), натуралисты уже поняли, чем направляется движение колонн (путь их удастся, видимо, расшифровать с помощью метеорологических карт, составляемых для микрорайонов).

Но теперь, когда многое проясняется, встает ещё один и, должно быть, наиболее существенный вопрос: какое стечение обстоятельств, какое совпадение условий породило этот прихотливый закон развития? Как стало постоянным непостоянство кочевников, как сделались устойчивыми и стабильными их подвижность и непоседливость? Чем воспитаны, как включились в наследственность и превратились в необходимость поразительные повадки южноамериканских легионеров, «солдадос» или африканских гонителей — «зиафу»?

Вплотную подходя к разгадке тайн рождения видов, современная биология все чаще сталкивается с подобными вопросами, которые, может быть, лишь теперь впервые решаются по-настоящему.

Говоря о кочевых муравьях, необходимо, очевидно, принять во внимание прежде всего то, что подавляющее большинство их приурочено к тропической зоне. Нельзя забывать также, что отдельные черты кочевого поведения и ряд свойств, за которые эти муравьи получили общее название воинственных, встречаются у других муравьёв, не связанных систематическим родством с настоящими кочевниками. Сходные условия существования закономерно воспитывают у живого сходные особенности и черты. А способность совершать кочевки или скопом нападать на жертву, представляя своеобразное порождение эффекта группы, биологически важна в разных планах: частая смена пастбищ, расширение территории питания и обогащение пищевого ассортимента придают видам особую силу и жизненность, которыми так отличаются наиболее развитые кочевники.

Выше мы рассказывали о стратегических талантах кочевых муравьёв при наземных операциях. Но некоторые виды охотятся и на деревьях. Муравьи рассыпаются по веткам и, сцепляясь челюстями и ножками, образуют тонкие цепочки, которые, быстро удлиняясь, свисают с кроны до самой земли. По этим живым цепочкам на разные участки кроны взбегают новые фуражиры. Ветер раскачивает цепочки, забрасывает их с одного дерева на другое, и муравьи перебираются туда по своему воздушному мосту. Таким способом кочующие муравьи могут форсировать и небольшие реки.

Если колонне преграждает путь широкая река, то все муравьи свиваются в клубок, образуя огромный шар с личинками внутри. Эти шары плывут, не рассыпаясь, хотя муравьи в них все время перемещаются: те, что попали под воду, вскоре выбираются наверх, оказавшиеся на их месте тоже недолго здесь остаются. А прибьют волны шар к берегу, клубок рассыпается и орда шестиногих кочевников выбирается на сушу, выстраивается в колонну.

И вновь все, что своевременно не ушло с её пути, обречено. Из нелетающих спасаются одни паучки да кузнечики, и то не все, а лишь тех видов, которые лучше прыгают и способны вовремя унести ноги от опасности. Речь идёт о задних ногах: схватывая кузнечика, хищники первым делом отгрызают именно задние ноги, а потом без труда расправляются с беспомощным насекомым.

Некоторые североамериканские Эцитоны не образуют больших колонн, а охотятся на личинок и куколок других муравьёв, разоряя муравейники. Один вид необычно падок на жирные грецкие орехи и арахис. Муравьи этого вида почти не появляются на поверхности земли, все время прикрывают свои тропы навесами или сооружают неглубокие, но растягивающиеся иногда на сотни метров тоннели. Сводчатая дорога строится по мере продвижения колонны из кусочков земли с необычайной быстротой. Секреты её сооружения пока ещё не раскрыты. Есть и другие виды кочевых муравьёв, живущих преимущественно под землёй.

Слепые муравьи, идущие в задних рядах колонны, ориентируются по запаху, который оставляют передние. Если часть отряда отрезать от оставляемых авангардом ароматических вех, порядок движения нарушается. Известны случаи, когда муравьиная колонна, обманутая собственным запахом, начинала двигаться по кругу и продолжала это до тех пор, пока не выбивалась из сил.

Широко известен лабораторный опыт В. Вилера с Эцитонами, которых он заставил маршировать вокруг большой тарелки, наполненной водой. Они двигались, соблюдая все правила похода, — с разведчиками во главе, с конвоем по бокам, с рабочими в середине. Они шли чуть не в ногу по ровному краю тарелки, причем задние повторяли все углы поворотов передних, а правые двигались, определенно равняясь на левых. Так продолжалось час, два, десять, сорок часов.

Бессмысленный бег кочевников вокруг миски с водой позволяет лучше понять одновременно и тупую и мудрую основу их инстинкта.

Заканчивая главу о муравьях-кочевниках, следует сказать, как размножаются их семьи. Это происходит в лагере после того, как матка отложит среди обычных яиц такие, из которых выведутся не рабочие муравьи и солдаты, а самки и самцы. Молодая самка ещё не успеет выйти из кокона, а старая с частью колонны уже снимается с места и уходит в очередной поход, а молодая матка с оставленной ей частью семьи отправится отсюда своим путем. Из одной семьи-колонны образуются две.

Омела, яблоня и муравьи

Крупные красные с коричневым или черным брюшком кровавые муравьи Формика сангвинеа вполне отчетливо отличаются от муравьёв Формика фуска, заметно меньших по размеру и к тому же черных. Двухцветные сангвинеа и черные фуска весьма не похожи друг на друга. Поэтому сразу бросается в глаза, что вместе с крупными двухцветными во многих гнёздах встречается иногда довольно много мелких черных муравьёв, причем именно черные строят здесь ходы и камеры, ухаживают за личинками, кормят взрослых. Они кормят не только друг друга, но и двухцветных муравьёв.

И вот ещё что заметно: в гнёздах вместе с сангвинеа могут находиться не только разные количества рабочих фуска, но и их куколки.

Находка чужих муравьёв в гнёздах кровавых муравьёв сангвинеа — не редкость, однако и не правило. В гнёздах же муравьёв-амазонок вида Полиергус руфесценс чужие муравьи обнаруживаются неизменно.

Без чужих муравьёв амазонки Полиергус не живут. Но и здесь бывают лишь чужие взрослые рабочие и куколки, а личинок их никогда не находят.

Откуда же берутся в гнёздах кровавых или амазонок чужие куколки и рабочие?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, надо взять на заметку несколько гнёзд сангвинеа и руфесценс. И вот что раньше или позже открывается взору терпеливого наблюдателя.

В один из тёплых летних дней муравьи, выбегающие из гнезда, собираются группами и, сбившись в колонну, отправляются в поход. В колонне может быть от сотни до тысячи, даже до двух тысяч насекомых. Скорость движения их зависит не только от условий местности, но и от температуры: чем жарче, тем быстрее идут муравьи.

В походе муравьи часто и на редкость ловко и быстро чистятся, протирая не только антенны и ножки, но и все тело. При этом очищаются дыхальца (иначе дыхание не будет свободным), сочленения тела и ножек (иначе подвижность членов ограничится), а главное, поры антенн (острота обоняния так важна во время охоты!).