Операция начнётся в полдень
Шрифт:
Когда они спустились на третий этаж, на глаза им попалась Настя.
— Михаил Яковлевич, Соколовской у Истоминой. Ждет вас! — сказала она, удивленно глядя, как начальник держит под руку Красовскую, ведь никогда раньше Плотников не афишировал своих отношений.
— Хорошо, уже идем! — пробурчал Плотников.
Уже подходя к кабинету Красовской — перед этим они прошли весь четвертый этаж, а потом спустились на третий — Санин, заподозривший, что Забелин водит
— Ты ведешь нас какими-то тайными тропами?
— Так короче!
— Ну-ну, Сусанин! Смотри не опоздай!
Его слова оказались пророческими. Когда они приблизились к кабинету Красовской, и затем по команде Забелина ворвались в него, кабинет оказался пустым. На это Санин спокойно заметил, словно ждал, что путешествие по этажам закончится неудачей:
— Ну что, не успели? А говорил — все будет нормально! Успеем, успеем! Теперь что?
— Если они намечали встречу здесь, то не должны были уйти так рано.
В руке Забелина заработала рация и Кислицын осведомился:
— «Первый» это «База», как обстановка?
— «База» мы на месте. Объекта здесь нет. Повторяю, кабинет пуст.
— Я это и без вас знаю. Долго шли! — в голосе Бориса Ивановича прозвучала досада и злость. — Контролеры сообщили, что их уже нет…
Рация зашипела, и Забелин понял, что полковник задумался о том, что делать дальше. Затем Кислицын скомандовал:
— Тогда конец операции, всем вернуться назад! Будем разбираться!
— «База» разрешите продолжить, — вмешался Сергей, — я знаю, где может быть объект.
— Нет, прекращаем операцию. «Второй» как понял?
Санин, имевший этот позывной подтвердил, что приказ понял. Закончив переговоры с начальством, он сказал Забелину вполне миролюбиво:
— Всё, едем в Контору на разборки. Нам-то ничего не будет, а вот тебе надо готовиться…
— А остаться еще немного не можете? Мне кажется, еще не кончилось.
Предчувствие мучило его. Он знал, что Ирэна права, что там в её кабинете…
— Нет, ты же слышал! — непреклонно ответил Санин, удивляясь настойчивости Сергея, ведь нет же здесь ничего — никаких объектов, никаких денег! Он повернулся к членам оперативно-боевой группы: — Уходим!
— Черт, я знаю, что можем их взять. Слушай, Коль, помоги!
— А потом с меня три шкуры сдерут, если облажаемся? Нет извини! Всё, пошли, пошли!
Санин и другие оперативники пошли из кабинета Красовской, а Забелин, заметив на её столе телефон, задержался. Когда все вышли он набрал номер Шумилова.
— Николай Поликарпович…
— Сергей, что у вас произошло? — спросил тот глухо, — мне Кислицын сообщил, что операция прекращена.
— Кабинет Красовской оказался пустым. Здесь никого нет. Но я… Я думаю, они собрались в другом месте. Мне Истомина сказала.
— Об Истоминой знаю. Скверно получилось, жалко её! — Шумилов кашлянул, — о каком месте она тебе говорила?
— О своем кабинете. — Забелин торопился, говорил горячо, но не сбивчиво. — Красовская попросила её кабинет снова, как в прошлый раз. Только сейчас в двенадцать. И мне нужна ваша помощь, чтобы замолвили
слово перед генералом.— Что ты намерен сделать?
Расположившиеся в кабинете Ирэны Плотников, Красовская и Аркадий Львович чувствовали себя вполне спокойно. На столе перед ними лежал кейс Соколовского, в котором, как подозревал Михаил Яковлевич, находились доллары, много долларов.
— Михаил Яковлевич, зря прождала тебя в своём кабинете. — В присутствии посторонних Екатерина Евгеньевна старалась держаться официально. — Надо было сразу сюда идти… Я, правда, не поняла, зачем там сидела. Тут еще эти телевизионщики…
— Береженого Бог бережет, Катенька! Известная поговорка. Ты кстати, дверь закрыла?
— А как же, вот ключ, я запасной заранее взяла. А Истомина не обидится, что мы закрылись — она уже, фактически, не мой работник!
Красовская, довольная собой, своей предусмотрительностью, показала присутствующим ключ и положила его перед собой на стол.
— Михаил Яковлевич! — тут подключился к разговору Аркадий, — я, признаться, тоже не понял смысл ваших маневров. И что ещё за телевизионщики?
— Хотел дать интервью вместе с Екатериной Евгеньевной. Рассказать о ходе приватизации, так сказать. Пригласил журналистов с телевидения, из газет и… Надеялся показать кое что интересное. Жаль не получилось!
— Почему не получилось?
— Что произошло? — поддержала вопрос Аркадия Красовская, которой тоже было любопытно.
Плотников раздраженно стукнул кулаком по столу.
— Пошло не по плану. Этот придурок Веревкин… Самое полезное, что он сделал — сказал, что твой кабинет Катя, на прослушке.
— Как на прослушке? — Красовская растерянно сняла очки, начала манипулировать дужками. — Почему ты мне не ничего сказал? Я же там могла наболтать лишнего.
— Почему, почему — потому! На то были свои резоны. А если и ляпнула что-то не то, так это было полезно, для достоверности.
Соколовский нахмурился.
— Извините, конечно, у вас, может свой разговор, но я не совсем понимаю, о чем речь. Хотите сказать, что использовали меня втемную?
— Понимаешь, Аркадий, гэбисты могли нас задержать в том кабинете, у Кати, и надо было их наказать. Они должны были ворваться, увидеть одну Екатерину Евгеньевну и всё, больше ничего. Тут появляюсь я с прессой и телевидением. И вот вам — провокация спецслужб во всей красе!
— Это мне понятно. Непонятно, где оказались чекисты, если они слушали кабинет? Почему не пришли?
Плотников пожал покатыми плечами.
— Вот и мне непонятно. К тому же Веревкин позвонил, предупредил, что они в здании, уже идут, и я был в полной уверенности. Но… Совсем мышей перестали ловить! Признаться меня это обеспокоило — я не люблю, когда внезапно меняются планы. В любом случае, хорошо всё, что хорошо кончается!
— А вы слышали, что сегодня ночью случилось в казино? — поинтересовался Аркадий, — говорят, нашли труп самого Матвея.