Операция «Невеста»

— Э-э-э… еще вопросик можно? Сколько у меня времени?

ГЛАВА 1

Ни один целитель не любит, когда в его работу вмешиваются посторонние. Тем более посторонние некроманты. Если кто не в курсе, — представители этих профессий занимаются прямо противоположным делом. Одни пытаются отправить на тот свет как можно больше народа, а другие — с того света как можно больше человек вытащить. Проблема в том, что иногда они сами начинают путаться, кому чем заниматься. Тогда и возникают конфликты. Между прочим, автора этих строк как раз и посадили в тюрьму инквизиции, потому что какой-то некромант стал заниматься целительством, отбивая хлеб у представителей этой гильдии. И если по остальным пунктам обвинения я в результате отделался легким испугом, то в этом случае мог загреметь в подземелья по полной программе.

Городская больница была оборудована при храме Свентовита, в одном из примыкающих к собору корпусов. Так сказать, чтобы родственникам больных далеко не бегать молиться о здравии или за упокой — в зависимости от исхода лечения. Больницу выстроили на пожертвования леди Лавины Байт, которая после смерти мужа сперва энергично взялась за благотворительность, но быстро к ней охладела, поскольку тогдашний градоправитель Анджелин Мас явно справлялся лучше. Однако больницу, гостиницу, новые ворота в крепостной стене и городскую тюрьму достроили именно на ее деньги.

Сама больница представляла собой длинное узкое здание, чем-то сильно напоминающее конюшню — то ли тем, что отдельные помещения размерами сильно напоминали стойла, то ли запахом. Большая часть коек находилась в главном зале, рядами, между поддерживающими потолок колоннами. Мужчины, женщины, дети располагались вперемешку, новенького клали без различия диагноза, возраста или пола на любое свободное место. Иногда еще теплое от пациента, который только что с него встал или был снят и отправлен в отдельное «стойло» для погребального обряда. Лишь роженицы могли надеяться на какое-то уединение, их кровати стояли дальше всех от входа, у стены.

Сейчас в больнице кипела работа. Старушки-знахарки разносили питье как собственного изготовления, так и сваренное по рецептам, выписанным лечащим врачом. Несколько послушников усердно мыли полы, а заодно и меняли постельное белье, перестилая его с одной кровати на другую. Какая-то женщина в белом платке вдовы оделяла пирогами всех подряд больных, проходя между кроватями. Большая часть народа все-таки, несмотря на нововведение, предпочитала болеть под присмотром своих родных. В больнице в основном лежали либо заразные больные, либо одинокие старики, либо приезжие, либо просто те, от кого родня хотела так или иначе избавиться хоть ненадолго.

В воздухе витал еле уловимый аромат Смерти. Уже хотел сказать «аромат любимых духов Смерти», но вовремя опомнился. Не всем он нравится, знаете ли. Я вот уже принюхался, даже нахожу в нем своеобразное очарование, и не только потому, что профессия обязывает. У нас с этой богиней особые отношения. Она в некотором роде моя супруга… то есть неофициально. В каждом поколении некромантов Смерть обязательно выделяет себе любимчика, которого и называют супругом Смерти. Никаких преимуществ такое положение не дает. Разве что немного больше удачи, немного больше живучести… Специальные исследования не проводились, и для большинства моих коллег супруг Смерти что-то вроде легенды. Забавно, я — легенда!

— Дай пройти!

Кто-то довольно невежливо пнул мирного некроманта локтем в бок. Я машинально развернулся, хватаясь за меч [1] и вставая в стойку. И столкнулся с целителем.

— Ты что тут забыл? — Он смотрел исподлобья.

— Я по делу.

— По какому?

— Тут Смерть только что была.

— Ну.

— Смерть — и без меня! Улавливаете?

— Нет. — Попытка пошутить не была замечена. — Шел бы ты отсюда, пока цел, а то…

— А то что? Лекарствами накормите?

1

Мечи имели право носить только рыцари и люди благородного происхождения, а также члены гильдий ведьмаков и некромантов. Згаш Груви — простолюдин, но с мечом ходит, согласно профессиональному статусу.

— А то… а то… — Он напряг мозги. — А то у меня больные пропадают, вот что!

— А я-то тут при чем?

— А при том! Знаем мы вашего брата. Чуть отвернешься, так и норовят всю работу испортить.

— То есть узнать у трупа, отчего он умер? Ну это всем известно: у нас от чего лечат, от того и умирают!

— Не путайся под ногами, некромант! Я на работе!

— Это угроза? Я, между прочим, тоже. И это — констатация факта.

Мне впрямь очень нужно было посетить больницу. Не только потому, что регулярные визиты сюда входили в обязанности городских некромантов, но и из-за поручения Анджелина Маса. Уже несколько дней я ломал голову над тем, как спасти градоправителя от нежеланного брака, и забрел сюда в поисках вдохновения. Может, смертельную болезнь выдумать? А что? Здесь какую-нибудь заразу подцепить — раз плюнуть!

В это время раскатистый бас взлетел под самый потолок:

— О, целитель бренной плоти! Я закончил, можно начинать!

Лишь один человек во всем мире обладал таким проникновенным басом, однажды на спор он голосом разбил хрустальный бокал. Честное слово, если бы у меня над ухом внезапно во все горло так рявкнули, я бы тоже разбился от неожиданности.

Священник пра Бжемыш шумным ураганом пронесся по больнице.

— Я его отпел и причастил, — во весь голос сообщил он. — Можете начинать операцию — клиент готов!

— Что за операция? — машинально поинтересовался я.

— Не ваше дело, — прошипел целитель.

— Сущая ерунда, — отмахнулся пра. — Ногу отрежут — и все дела. Там работы на пять минут. Я бы и сам справился.

— Выход — там! — Целитель ткнул пальцем в сторону дверного проема.

— Спасибо, я знаю…

Пра Бжемыш, услышав голос, повернулся в мою сторону.

— Вот так встреча! — гаркнул он на всю больницу. — Мастер Груви! Давно не виделись! Какими судьбами?

Раскинув руки в стороны, священник кинулся обниматься, и мне с трудом удалось подавить малодушное желание взобраться по гладкой колонне под самый потолок. По опыту знаю, что избавиться от жаждущего общения пра можно лишь двумя способами: либо вообще с ним не встречаться, либо, если встреча все же состоялась, как можно скорее напоить святого отца до полной невменяемости и бежать, оставив бесчувственное тело храпеть под столом в кабачке. Был еще и третий способ, но мне, как некроманту, он не подходил — кому охота заполучить персонального призрака, который всюду таскается за вами и материализуется в самый неподходящий момент, дабы возопить во все горло: «Ты почто меня обидел?»

— Я… э-э-э… тут мимо проходил. И уже ухожу!

Я рванул к выходу, надеясь на фактор внезапности, но меня остановили, дернув за шиворот.

— Уходите? Значит, вы свободны сейчас?

— Э-э-э… Не совсем! — затрепыхался я, чувствуя, что не достаю ногами до пола. — У меня еще много дел!

— Дела подождут! — громогласно заявил пра Бжемыш и, крепко обхватив тощую некромантскую шею своей ручищей, поволок свою упирающуюся жертву прочь.

Больные провожали нас взглядами, в которых причудливо смешались облегчение и разочарование. С одной стороны, это хорошо, что некромант покидает больницу, а с другой — с ним вместе уходит и пра. Больные иногда так нуждаются в сочувствии, и порой лишь священник может его оказать.

На улице я сделал еще одну попытку вырваться из захвата. Бесполезно! Помнится, в тюрьме инквизиции мне пришлось сидеть в колодках, так вот, разломать их было намного легче, чем разогнуть локоть, обхватывающий шею. Дернувшись пару раз, я попробовал поджать ноги, повисая всем весом, несколько раз укусил святого отца за предплечье, пнул его локтем в бок — безрезультатно. Меня несла стихия, и оставалось лишь отдаться на ее милость.

— Что-то вы в последнее время совсем меня забыли, — рокотал над ухом голос. — И вы, и ваш коллега.