Операция «Остров Крым»

Я не смогла удержаться от улыбки. Гия – романтик, в голове полно рыцарства. С женщинами и пленными на всех войнах, увы, именно так и поступают.

– Он жив. Его обменяют. Другим повезло меньше.

У Князя сделались растерянные глаза. Я поняла, о чем он не решается спросить, и сама сказала:

– Я все знаю.

У нас все утро говорили, что красные замучили одного из наших в прямом эфире. Но мне в голову не приходило связать это с Артом. Говорили, что жертва – военный врач, который до самого конца объяснял, что такое шок и как с ним бороться. Врача, это какой же подлости нужно набраться. Я думала, что речь о совсем чужом человеке – и то была на взводе. А если бы слышала своими ушами? А если бы узнала голос?

– Я два раза хотел его обменять. У нас пленные были, уже договорились с майором, и тут… эти на вертолетах прилетели, забрали его. Шамиль того гада расстрелял, а толку? Думаю – надо генерала в плен взять, тогда точно обменяют. Генерала не взял, полковника взял со штабом. Не обменяли.

– Гия… – Самобичевание Князя пошло по второму кругу, и я не могла это выносить, но тут сзади окликнули:

– Поручик Уточкина?

– Так точно, – я обернулась и увидела еще одного морпеха. То есть нет – камуфляж на нем был желто-серый, «береговой», как у Князя, а вот знаков различия не было совсем.

Он достал из кармана офицерскую книжку, протянул, привычным жестом раскрывая:

– Капитан второго ранга Уильям Флэннеган. ОСВАГ. Могу я с вами поговорить?

Из Главштаба сматывались со страшной скоростью. Сражение между спецназом и объединенными силами десантников-мотострелков быстро приобрело новый размах и переросло в солдатский бунт. Никто уже не вспоминал, из-за чего дерутся. Резуна захлестнул ужас ребенка, решившего пошалить со спичками и вдруг оказавшегося в горящей квартире. Тут уже не до майорского звания – унести бы ноги.

Варламов так и не догадался, что тут к чему. Больше был занят спасением своей шкуры, своего «рено» и своей надежды на полковничьи звезды. «Надежду» быстро отстегнули от батареи, свезли на лифте в гараж, по пути наскоро одевая в спецназовскую форму с оторванными знаками различия, Резун приковал его к себе наручниками – и «рено» рванул от Главштаба к аэропорту быстрей, чем заяц от орла.

Удерживать скорость удалось недолго. Сначала они притормозили, объезжая скопления машин и советской боевой техники, брошенной без капли топлива, потом несколько раз останавливались по требованиям патрулей, потом начали кружить, а потом и вовсе заблудились.

А ведь сам виноват. Соображать надо было, кого на пост ставить. Одному Ныммисте могло прийти в голову развязать настоящее сражение из-за этого недоумка. Один Ныммисте понимал приказы так буквально. Вот и погиб ни за понюх, чудь белоглазая. Русский парень уже давно въехал бы, что к чему…

Пока суд да дело, атмосферный фронт добрался до Симфи. Брезентовой плотности тучи обложили столицу Крыма по всем правилам, замкнули кольцо, а потом разверзлись хляби, и начался совершенно тропический дождь.

Варламов чертыхнулся, в очередной раз обнаружив рукотворный тупик на одной из надземных развязок. В аэропорт им нужно успеть как можно раньше. Потому что самолеты не резиновые, а когда десант и мотострелки поймут, что их просто здесь бросили, ГРУшные корочки начнут производить совсем не то впечатление, которого хотелось бы.

– Не нравится мне этот «фольксваген» – пробормотал майор.

В зеркале заднего обзора действительно появился «фольксваген» черного цвета. Они натыкались на него слишком часто, чтобы эти встречи были случайными.

Черный «пассат» развернулся поперек эстакады, загородив им выезд. С другой стороны его загораживал белый трейлер-«форд».

– Охотники за машинами, – предположил Резун.

Эта методика была уже отработана, как он заметил: один офицер угонял машину, товарищи садились в нее, колесили по городу и присматривали транспорт для остальных. Иногда забирали со стоянок и паркингов, иногда преследовали аборигенов и, если тачка нравилась, перегораживали ей путь и под дулами автоматов выгоняли всех из машины. Сегодня, правда, преследовать было некого: аборигены попрятались. Но вот ведь – нашлись флибустьеры на черном «фольксе»…

Легко и просто. Но не на этот раз. На этот раз у них здорово вытянутся рожи, когда Варламов предъявит им свою офицерскую книжку.

Он с опозданием пожалел, что взялся вести сам. Конечно, не майорское это дело – вести машину и разбираться с угонщиками. Но сидеть ухо в ухо с человеком, у которого еще не засохла на бинтах своя и чужая кровь – это еще более не майорское дело.

Он подрулил к «фольксвагену» не спеша, давая понять, кто здесь хозяин. Приготовил «корочку», чтобы показать ее в окно. Стекло опустилось, майор поморщился, когда на руку ему упала ледяная капля. Рука мгновенно покрылась гусиной кожей. Майор увидел, как открываются дверцы и появляются ребятки в форме ВДВ. Да, таких наглых рях он еще не видел в жизни, хотя перед его глазами за годы службы в ГРУ прошла отменная коллекция подонков. На одном голубой берет сидел как-то странно…

– Освободите проезд, – приказал он.

Тот угонщик, что сидел на водительском месте, уже вышел из тачки и стоял, лениво облокотившись на крышу машины – черную и блестящую, как новая галоша. Словно и не лупасил по мосту ливень, а ярко пригревало солнышко. Второй так же расслабленно сидел боком на переднем кресле.

– Нам кое-что нужно, – сказал стоящий.

– Обойдетесь, козлы, – отрезал Варламов. Из кармана он извлек офицерскую книжку и предъявил ее в развернутом виде. – Читать умеете? Так что читайте и пиздуйте отсюда. Я из ГРУ.

– Иди ты! – притворно удивился сидящий. – А я из МОССАДа.

Майор понял, что это не шутка только тогда, когда заметил ствол пистолета с глушителем.

То есть слишком поздно.

* * *

Верещагин видел, как майор запрокинул голову и мозги специального назначения брызнули во все стороны. Резун чертыхнулся и рванул застежку кобуры.

Сейчас, подумал Верещагин, надо попробовать двинуть ГРУшника в висок и отобрать шпалер.

Надо попробовать.

Он знал, что не получится. И все же попробовал. И не особо удивился, когда Резун перехватил его руку и почти небрежно двинул ему локтем под ребра.

Воздух обрел консистенцию и вкус силикатного клея. В голову уперлось железное, твердое и холодное.

– Твою мать, – сказал ГРУшник, – твою мать, твою мать… Что же делать… Ану, вылезай!

Резун выволок пленника из машины и, прикрываясь его телом, сделал шаг назад. Налетчики обходили машину с двух сторон. Резун отступал, пока не уперся спиной в трейлер.

– Отпусти его, – сказал один из них, со странно сидящим беретом. Берет сидел так из-за длинных волос, схваченных в пони-тейл на затылке. – Оставь его нам, садись в машину и уматывай.