Операция "Рагнарек"

– На что?

– На осознание важности момента. Хочу напомнить, что нас всех чудом еще не оглушило телефонными звонками и не завалило визитерами, после вчерашнего. Так что я предлагаю воспользоваться таким потрясающим поводом для вечеринки, желательно в общественном месте, и уклониться от политических дебатов и раздела пирогов власти. С меня Нью-Йорка хватило. У меня медовый месяц, который мне с завидной регулярностью пытаются испортить. Я желаю праздника.

Фьялар и Войцех переглянулись, слегка ошарашенные таким бурным монологом.

– А остальные? – спросил Фьялар, пока Войцех с задумчивым видом что-то высчитывал.

– Мы их пока предупредим и соберем тут. Фьялар, начни с Норвика, а я пока к Сэмюэлю с Паулем загляну.

– Только не стучи слишком долго, если тебе не сразу откроют, - заметил Войцех, - не то они будут жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Фьялар вопросительно взглянул на Войцеха.

– Ты думаешь?

– Уверен, - рассмеялся Войцех.

– Вы о чем? – недоуменно спросила Делия.

Фьялар и Войцех снова переглянулись, и одновременно покачали головой, еле сдерживая смех.

Через час вся компания вышла из мола и направилась в ресторанчик неподалеку, где Фьялар заказал малый зал для частной вечеринки. Сородичи, посовещавшись, решили перед этим поужинать в номере, чтобы не тратить времени на охоту. Войцех с Мелисентой присоединились к компании в последний момент, часа им хватило с трудом.

Войцех засветился, увидев хрустящую полотняную скатерть, хрустальные водочные рюмки, икру в вазочках, запотевшее масло, соленые грузди и прочие доказательства того, что дружеская попойка, состоявшаяся при весьма недружелюбных обстоятельствах, даром не прошла, и русское гостеприимство гном оценил по достоинству и взял на вооружение.

Мелисента в бледно-розовом шелковом платье под горло выглядела необычайно юной и очень трогательной. Она то и дело поглядывала на кольцо, украшающее ее тоненький пальчик, массивное, но смотревшееся на нем вполне уместно и на удивление стильно. Войцех еще в номере настоял на том, чтобы следы его неуемного темперамента и мальчишеской пылкости были надежно спрятаны. Мелисента сначала не поняла, отчего его так заботит этот вопрос.

– Мне кажется, это хороший знак, - улыбнулась она, - синяк – не укус. У тебя больше нет причин бояться себя.

– Ну да, - смущенно ответил Войцех, - тебе легко говорить. Это не тебе придется шуточки Норвика по этому поводу выслушивать. У него хватит такта достать меня у тебя за спиной – не больше.

Впрочем, выбранные для защиты гусарской чести «доспехи» Мелисенте были настолько к лицу, что возражений у нее не осталось.

Перед началом официально-торжественной части был произведен обряд отключения телефонов, и компания, наконец, расселась за столом. Высказанное Делией желание праздника оказалось всеобщим, все треволнения предыдущих дней временно забылись, и звон рюмок сплотил вернее, чем их содержимое.

Маленький уютный зал с расписанными цветами светлыми панелями и стилизованными под малых голландцев натюрмортами в резных рамах наполнился шумным весельем и смехом. Только невеста сидела со счастливо-отрешенным и серьезным видом, чуть испуганно поглядывая на улыбающегося Войцеха.

Делия первой обратила на это внимание.

– Что с тобой? – спросила дроу удивленно, - у тебя такой вид, словно ты собираешься в клетку с тиграми войти, а не замуж. Это не так страшно, как поначалу кажется, можешь мне поверить.

– Ты не понимаешь, - очень серьезным голосом ответила Мелисента, - это же такая ответственность…

Фьялар от смеха чуть не уронил рюмку.

– Девочка права, Делия. Дважды. Это большая ответственность, и ты этого не понимаешь.

– Пусть сначала сама попробует яичницу из шести яиц с беконом поджарить, а потом меня учит, в чем состоит супружеский долг, - обиженно заявила Делия.

– А это обязательно? – с тревогой в голосе спросила Мелисента и посмотрела на Войцеха.
– Я научусь.

– Вообще-то, я не ем яичницу, - напомнил Войцех.

– Фьялар, - озабоченно спросил Диззи, - я надеюсь, это единственная часть супружеского долга, которую вы с Делией намерены на меня переложить?

– А еще борщ с пампушками, жаркое в горшочке, пироги с капустой, грибы в сметане и домашняя сливовица, - вспомнил волчье гостеприимство Фьялар.

– Тут мы имеем образец гнома, неудовлетворенного желудочно, - хмыкнул Войцех, - мне это вряд ли грозит.

– Смотри, не лопни от полного удовлетворения, - отпарировала Делия, единственная, впрочем, кому удалось полностью проследить за мыслью Шемета.

– Художник должен быть голодным, босс, - назидательно произнес Диззи, - я об этом начну заботиться, как только мы вернемся в Нью-Йорк.

– К нам это тоже относится? – с притворной угрозой в голосе спросил Рамо, а Хоакин показательно лязгнул клыками.

– Ладно, - примирительно ответил Диззи, - возможно, это касается только живописи.

Улыбка с лица Фьялара исчезла, и он озабоченно потянул Шемета к себе, чтобы вопрос не достиг общего слуха.

– Ты когда в последний раз кормился?

– Не помню. Кажется, дня три назад. А что? Я не голоден.

– Это странно, - ответил Фьялар, - очень. Думаю, нам стоит до отъезда повидаться с Ребеккой, если у кого и есть ответы, то у нее.

– Нам все равно стоит выяснить, что мы оставляем за спиной, - шепнул Войцех, - с утра надо ехать, в любом случае. Иначе график сорвем. Так что два часа на веселье, и включай телефон.

Фьялар кивнул и налил себе еще рюмку.

Разговор снова потек рекой, то сливаясь в общее русло, то распадаясь на мелкие звенящие смехом ручейки.

Делия и Бранка зажали Мелисенту в углу, вполголоса о чем-то беседуя. Мелисента говорила тихо, но убежденно, Делия делала страшные удивленные глаза, а Бранка прыскала в кулак, довольная тем, что задуманная на пару с дроу провокация удалась.

– По-моему, она хвастается, - заметил Норвик, - Шемет, гордись.

– У девчонок что, других тем не бывает? – недовольно спросил Войцех.

– Не скромничай, - усмехнулся Фьялар, - тебя только слепой не разглядел, нудист троллий. Ей есть, чем похвастать.