Операция "Рагнарек"

– Меня там не было, - улыбнулся Полонья, - так что можешь продолжать догадываться. Но я не убил тебя, когда узнал, что ты перешла на сторону Башни из Слоновой Кости*. А это стоит благодарности.

Екатерина шагнула вперед, сокращая расстояние между ними.

– Это означает, что ты и сегодня пришел не за тем, чтобы меня убить, - ровным голосом констатировала она, - за это благодарить отдельно, или достаточно будет общего «спасибо»?

– Боишься? – спросил Архиепископ, - проверяешь, стоит ли? Не стоит. Ты мне нужна там, где находишься. Мне нужен Нью-Йорк. Верни его мне и получишь свой титул обратно.

– Забирай, - хрипло рассмеялась Екатерина, - вместе с титулом.

– Очень боишься, - с сожалением в голосе произнес Полонья, - жаль. Когда это сделают другие, никто не узнает в кучке пепла, оставшейся от Катарины Вайс, бывшего Епископа Черной Руки. Впрочем, возможно, это и есть цель твоих прометеанских устремлений – сгореть факелом на благо прогресса.

– У меня новая цель, Франциско, - Екатерина выпрямилась, и в ее зеленых глазах блеснул вызов, - выжить. Любой ценой. Но лучше с комфортом. В прошлый раз у меня это получилось плохо. И я даже не знаю, кого за это благодарить.

– Поблагодари за это своего Сира, - холодно сказал Полонья, и она содрогнулась от ужаса.

Мархель нашел ее в Лондоне, где она готовилась к отплытию в Новый свет. Он был все так же истрепан дорогой, но не терял чувства юмора и спокойной уверенности в себе, которые привлекли к нему в Праге юную Екатерину. Он не винил ее, но в обращенных к ней словах сквозили горечь, разочарование и утратившая надежду любовь. Так отец говорит с окончательно сбившейся с пути дочерью, увещевая ее вернуться в родительский дом – не веря в успех, но выполняя до последнего свой долг.

Пыль библиотек, старинные свитки, борьба умов и идей, вот что он предлагал ей взамен ярости битвы и сладкой крови победы. Глупец. Екатерина тихо улыбалась, слушая его страстную речь, и под конец из ее зеленых глаз даже скатилась алая слеза.

В Нью-Йорк она попала, будучи уже на поколение ближе к Каину. О случившемся в грязной комнатке портовой гостиницы не знал никто. Даже в Шабаше, где подобная практика считалась приемлемой, если и не одобрялась напрямую. И уж точно в Камарилье, где диаблери считалось преступлением, не имеющим срока давности.

– Кровь, которой тебя пытались отравить, оказалась на одно поколение ниже, чем нужно, - ответил Полонья на ее немой вопрос, - думаю, кроме меня мало кто догадался.

Екатерина кивнула.

– Я не знаю, чего именно ты от меня ждешь, - тихо сказала она, - если того, что я возглавлю оставшиеся в городе отребья и вырежу всех Каинитов, присягнувших Башне, ты слишком высоко меня ценишь.

– Я ценю тебя выше, - улыбнулся Архиепископ, - поэтому самоубийства не требую. Но я уверен, ты не сидела, сложа руки. Кто победит на выборах?

– Марлена, - Екатерина чуть не вздохнула с облегчением, но вовремя вспомнила, что дышать в присутствии Полонья дурной тон, - ее соперники не имеют ни малейшего шанса. Вэйнврайт не получил санкции из Вены, Вандервейден – безумен, Панхард и Иветт собираются облить друг друга грязью, и обе лишат себя всякой надежды, Калеброс уже раз отрекся, Кадир… Кадир хочет в отставку. Я думаю, в этих условиях не только Конклав, но и Килла-Би поддержит девчонку.

– Идеальный выбор, - согласился Полонья, - торпор пошел тебе на пользу, охладив твою горячую голову.

– Это признание?

– Нет еще, просто факт. Я подумаю над твоим вопросом.

Полонья подошел к ней и взял за руки, заглянул в глаза. Как-то очень по-человечески, не пытаясь воздействовать на ее разум, не вытаскивая ответов, которые она хотела бы скрыть.

– Я слышал, под крылышком у Марлены собралась интересная компания.

– У Иветт, - покачала головой Екатерина, - и среди них пара Старших. Малкавиан и Бруха. Остальные не в счет, если не говорить о гноме.

– Значит, слухи верны, - заключил Полонья, - они будут мешать.

– Новости о том, что они вскоре отправляются в Сан-Франциско, не тайна. В любой музыкальной колонке местных газет. И на сайте их группы. Возьми их на себя.

– Добро пожаловать в отель «Калифорния»*, - усмехнулся Полонья, - хорошо, от этой работы я тебя избавлю.

Они, наконец, прекратили поединок воли, и, как старые союзники, уселись на единственной уцелевшей в церкви скамье с резной спинкой, стоявшей не на месте, а у стены, в пролете между окнами. Здесь сумерки были гуще, слова, отдающиеся эхом от пустых стен и от нависшего над ними полукруглого купола ниши, громче и отчетливее.

Они обсудили подробности, не забывая и о мелочах – источники доходов главных фигур Камарильи, их охотничьи территории, предпочтения в одежде – полный список слабостей и уязвимых мест. Марлена, с ее слепыми амбициями и неуемной жаждой власти, действительно была лучшим для Шабаша кандидатом. Екатерина рассчитывала в короткий срок не только рассорить ее с Примогенатом, но и убрать ее руками тех, кто представлялся слабее других – Вандервейдена и Иветт. На Регента Марлена замахнуться не посмела бы, а Калеброс внушал ей ужас, смешанный с презрением к его уродству. Но при слабом принце столкнуть Примогенов лбами в борьбе за влияние над ней и уничтожить одних руками других уже не казалось невыполнимой задачей.

Когда разговор подошел к концу, они поднялись со скамьи, и снова взглянули друг другу в глаза.

– Я, пожалуй, отвечу на твой вопрос. Даже на три, - улыбнулся Полонья, - «нет», «нет» и «не знаю».

Екатерина кивнула.

– «Нет» - хороший ответ в первом случае. И неплохой во втором. Вычеркнуть тебя из списка было облегчением. Спасибо.

– Я еще могу передумать, - в голосе Архиепископа послышалась прощальная напутственная угроза, - если ты не справишься на этот раз.

– Я знаю, - спокойно ответила Екатерина и направилась к выходу из церкви.

***

В комнате, выбитые окна которой давали доступ свежему воздуху, уличной вони и пыли и прочим достоинствам Южного Бронкса, раздался громкий хлопок.

Зеленая когтистая лапа ударила в розоватую ладонь смуглой руки.

– Йес!!!

Джонни отключил пульт звукозаписи и принялся собирать портативную аппаратуру. Диззи предоставил работать другу, сворачивая джойнт.

– Надо бы Картеру спасибо сказать, - ухмыльнулся Джонни, - Войцех говорит, это Прорицание стоило Вандервейдену чуть не ночи в отключке, еле успел на охоту. Адвокаты консервами, знаешь ли, брезгуют.