Операция «Сломанная трубка»

Захарка прошел немного вдоль оврага. Вон там, за кустом бузины, начнется поляна. Вокруг нее и растут те самые дубы. Мальчик осторожно раздвинул ветви с красными кистями.

Лесник водил человека с желтым портфелем от одного дуба к другому, что-то показывая и объясняя. Приезжий, то и дело снимая шляпу, задирал голову, потом снова смотрел на лесника. Вот он уселся на пенек, вынул из портфеля тетрадь и, кажется, рулетку. Точно! Теперь лесник ходит измеряет толщину деревьев. А этот в шляпе сидит на пеньке и записывает.

«Похоже, и вправду ученый, — подумал Захарка. — Только о дубах и говорят… Хотя кто их знает… Как бы к ним поближе подобраться… Место-то совсем открытое».

Тут приезжий засунул тетрадь обратно в портфель и встал. Лесник подошел к нему и отдал рулетку. Ученый посмотрел на часы и что-то сказал леснику.

«Однако быстро они. Как будто возвращаться надумали», — мелькнуло в голове у Захарки. Он повернулся спиной к поляне.

— Где бы нам спрятаться? Лучше бы этих пропустить вперед… Правда, Камбурка?

Последние слова он произнес вслух и поспешил к заросшей высоким папоротником низинке, которая находилась шагах в семи от тропы, перегороженной в этом месте упавшим стволом липы. Захарка раздвинул тонкие перистые листья и прижался к земле. Одной рукой он придерживал собаку за шею.

Минуты через две Захарка услышал невнятное бормотание лесника, а вслед за тем уже совсем громко прозвучал удивленный голос приезжего:

— Ну и глубина! Вот это овраг…

— Потому его и назвали Бездонный, — сказал лесник. — Свались в него спьяну али ночью — и не мечтай остаться в живых. Сказ тут ходит, будто местные чуваши из отряда Пугачева потом в этом овраге скрывались…

Они остановились как раз перед стволом липы. Помолчали немного, и вдруг человек с портфелем предложил:

— Закурим, Фрол Сидорович!

— Спасибо. Десять лет, как бросил баловаться.

— А я хотел угостить вас табачком из Гродно…

— Ка-а… каким табачком? — заикаясь, переспросил лесник.

— Не надо так волноваться, Садков, — спокойно произнес приезжий. — Я же понятно сказал: табаком из Гродно. Или ты уже забыл, чем он пахнет?

— Не забыл, только у меня… трубка сломалась, — тяжело дыша, ответил лесник.

«А ведь это пароль!» — сообразил Захарка и еще сильнее вжался в землю — только бы не заметили!

— Интересно, и у меня тоже трубка сломалась, — пробормотал приезжий как бы про себя.

— Когда приедет Евсей Пантелеевич? — вдруг спросил лесник.

— Через неделю.

— А я его ждал через два дня.

— Он немного задержится в Москве…

— А-а-а… Ну, вот что, товарищ «ученый», — уже более спокойным тоном произнес лесник, — давайте теперь ближе к дому. Не то, сами знаете, поле видит, а лес слышит.

Голоса стали удаляться.

— Ну и трус же ты, Фрол! — глухо донеслось до Захарки.

— Был трус, да весь вышел, — громко прозвучало в ответ.

Захарка, опираясь руками о землю, поднял голову. Вот так да! Дерутся! Сцепились! Сейчас в овраг покатятся!

Захарка привстал и при этом неловко задел рукой Камбура. Пес понял его по-своему и с лаем понесся к дерущимся, а они как раз едва удерживались на самом краю оврага, вот-вот кто-нибудь из них, а может, и оба вниз полетят…

Услышав лай и увидев большую лохматую собаку, лесник и его гость замерли на месте. Камбур тоже остановился, оглядываясь на хозяина. Мужчины медленно поднялись на ноги.

Захарка появился на тропинке и взял бросившегося к нему Камбура на сворку. Приезжий поднял с земли шляпу, посмотрел на лесника, потом на Захарку и вдруг почему-то расхохотался.

— Хороший пес у тебя, — наконец промолвил он, а лесник, глядя исподлобья на своего гостя, пробурчал невнятно:

— То-то и видно, что хороший: еще чуток — и разорвал бы…

— Хорошо еще, драться перестали, — сказал Захарка, подходя ближе. — Мой Камбур этого терпеть не может.

— Значит, твой Камбур нас за драчунов принял? — весело продолжал приезжий. — А это вон Фрол Сидорович споткнулся, а я бросился поддержать, да и упали оба. Наше счастье, что на куст наткнулись, а то бы… Овраг-то и в самом деле… Иди, мальчик, посмотри, какая глубина.

— Да ладно уж, я лучше пойду, — сказал Захарка.

— Иди, мальчик, иди, — прохрипел Садков. — Спаситель ты наш, откуда только взялся?

— Пошли, Камбур! — И Захарка зашагал прочь, а когда скрылся за поворотом, то немного пробежал по тропинке, потом юркнул в чащу и затаился. «Будь что будет, а надо следить за ними до конца», — решил он.

9

Утром все ребята снова собрались на берегу. Илемби, узнав, что Захарка был послан ее охранять, покраснела и некоторое время сидела надувшись, но события, свидетелем которых оказался Захарка, были так интересны, что к концу его рассказа она уже не помнила о своей обиде.

— Ну что, видела? — повернулся к ней Ильдер. — Твой-то командированный вон какой оказался, а ты вчера — «ученый»… Тоже мне, ученого нашла.

Тут Илемби впервые не нашлась что ответить. Только посмотрела виновато на Захарку, как бы спрашивая: «Правда ведь, не похож лесовод на плохого человека, скажи хоть ты».

Захарке показалось, что услышал эти слова, и он, повернувшись к Ильдеру, заговорил торопливее обычного:

— А что, Ильдер, я думаю, ты бы и сам принял его за ученого. Сначала я просто подумал, что зря время трачу, пока он о сломанной трубке не заговорил…

— Слушай, Захарка, — сказал Кестюк, — а как ты думаешь: когда они подрались, кто из них начал первым?

— Наверно, лесник… А вообще не знаю… Не видел, врать не буду.

Оказалось, что человек с желтым портфелем ушел от Садкова только под вечер. Угнел в сторону станции. А потом мимо Захарки с Камбуром пробежала Маюк. Захарка даже подумал, не выйти ли к ней: может, она в доме что-нибудь услыхала из разговоров лесника с приезжим, но побоялся, что Маюк испугается собаки, и не объявился.