Операция У
Шрифт:
С течением времени количество антисоветчиков скатилось к нулю, поскольку не стало и Советского Союза, количество драгоценных тел резко пошло на убыль, а разведчики в прямом понимании этого слова превратились в банальных продавцов производственных и военных секретов, поскольку жрать хотелось не в меньшей мере, а с зарплатой стало все хуже и хуже.
Обо всем этом Сергей думал с грустью, поднимаясь в кабинет полковника Лисицына.
– Здравия желаю, Максим Исаевич!
– вяло поприветствовал начальника Зайцев.
– А-а-а, герой нашего времени!
– с какой-то долей ехидства проговорил Лисицын, - Ну, заходи, расскажи, как ты там вместо западного
Зайцев вяло махнул рукой и сел в кресло. С молчаливого согласия Максима Исаевича он закурил и несколько минут вяло водил рукой из стороны в сторону.
– Хватит дирижировать то, давай по существу!
– прервал его Лисицын.
– А что по существу, Максим Исаевич!? Местная наружка просрала второго агента, хотя уверяла, что висит у того на хвосте. Стали выяснять личность этого азиата. Зачем, спрашивается? Потом нашли у того какое-то учебное пособие по химическим опытам, обрадовались, как дети, а оказалось, что этот материал совершенно несекретный, хотя и ДСП. К тому же в нем лежал труд Ленина "Империализм и эмпириокритицизм".
– Чего, чего?
– вытянулось лицо Лисицына, - Это что за намеки!?
– Какие уж тут намеки! Издательство "Политиздат. Тираж 100 тысяч. Томская типография. Издательство 1975г. Ответственный издатель Кровопусков Е.Е.
– Хорошая фамилия..., - в задумчивости проговорил полковник, тоже закуривая, - И дальше что?
– А дальше, когда разобрались кто есть кто, или ху из ху, второго и след простыл..
– Ты там насчет "ху" не очень-то! Не поймут. Дальнейшие действия?
– Разослали фотографии объекта по аэропортам, вокзалам, милициям, ну и так далее, только боюсь, что поздновато - у него был запас по времени часов в шесть...
Лисицын встал с места и стал медленно мерять длину своего кабинета. Делал он это уже многократно и Зайцеву очень хотелось спросить, сколько шагов тот насчитал.
– Вот что, Сергей, - остановился Максим Исаевич и посмотрел на Зайцева, - Если у него были подготовлены документы на отход и все было рассчитано по минутам, то нам его не взять. А если пошла нестыковка по времени? Рейс через несколько часов? Непредвиденная задержка в пути? А? Тогда как? А тогда, я думаю, он, прекрасно понимая, что его будут отлавливать, постарается тихо слинять тем же путем, через Белоруссию. Как мыслишь?
– А если через Украину?
– с сомнением покачал головой Сергей.
– Хрен ли в ней делать? На пароход садиться? Так там больше вероятности засветиться. В Молдавию пробиваться? Не смешите меня. Если там не пробился Остап Бендер, то Каменеву Алексею Ивановичу туда соваться вообще смешно. К тому же там хорошо постреливают с обеих берегов. Остается родная Беларусь. Так что Сергей, понимаю, что устал, но получай довольствие, экипировку - и в путь, немедленно. С местными товарищами я свяжусь. Встретят.
– Максим Исаевич! Я ж с женой даже не повидался!
– И это хорошо! Чем реже ты будешь видеть жену, тем крепче у тебя будет здоровье. Вон, посмотри на меня!
Сергей окинул взглядом крепкую фигуру Лисицына и был вынужден согласиться, что с женами надо общаться только в силу форс-мажорных обстоятельств.
ГЛАВА 27. Стихи о советской капусте или завершение операции. У!!
Скорый поезд Москва-Минск во все времена прибывал в конечный пункт назначения точно по расписанию. Это выгодно отличало его от поездов,
следующих не из Москвы или не из Минска. Такова уже была нерушимая дружба русского и белорусского народа, к которой, правда, Алекс Стоун имел такое же отношение, как планы партии к планам народа.Утром, часов в 7 Алекс проснулся с ощущением легкого расслабления, которого он не испытывал уже долгое время, со времени нелегального проникновения в Белоруссию и Россию.
В купе СВ, которое он взял, на кровати сидел какой-то молодой, но достаточно бородатый человек и что-то судорожно писал на листе бумаги. Своим обликом он напоминал студента-революционера, готовящего прокламации к очередному съезду анархистов или, на худой конец, эсеров. Весь его облик дышал неземным вдохновением.
– А-а! Вы проснулись!
– с энтузиазмом приветствовал он Алекса, увидев, как тот открыл глаза, - Очень рад, очень рад. Разрешите представиться: Гавриил Запольский - редактор газеты "За свободу!"
– За чью свободу?
– хмуро переспросил Алекс, доставая со стола бутылку воды и делая глоток.
– За нашу и вашу свободу! Кругом кипят такие дела! Международный империализм протянул свои скользкие щупальца по всей планете! Мы не можем оставаться в стороне! Настает время решительных сражений! На этот раз мы раздавим гидру!
– Победа будет за нами!
– подначил его Алекс.
– Вот именно! Вот послушайте, какие стихи я написал сегодня ночью. Это будет в завтрашнем номере:
СТИХИ О СОВЕТСКОЙ КАПУСТЕ
Капуста гниет в огороде
Арбузы не зреют в лесу
Растет недовольство в народе
И голод замучил лису
Не нужен нам берег турецкий
Не нужен билет на трамвай
А нужен надежный, советский,
Пахучий, большой каравай!
А вихри враждебные веют
И водка с похмелья гнетет
В колхозе по-прежнему сеют
По-прежнему хрен что растет
Покуда подобной напастью
Российский народ окружен
Жуем "Стиморол" (он есть, к счастью)
И в этом успех заложон!
Как хочется выйти на пашню
С собой прихватив пулемет
Вокруг ведь свое все, все наше
И враг нас ни в жисть не поймет!
И в светлые дали дорога
Откроется вдруг и навек
Поскольку могёт очень много
Советский, простой человек!
– Ну, как?
– с тайной радостью спросил Гавриил, прочтя до конца.
– Впечатляет..., - покровительствованно бросил Алекс, беря с вешалки полотенце, - Только я бы еще добавил несколько строк про женские прокладки - это сразу привлечет к вам большую женскую аудиторию. С этими словами он пошел умываться. До Минска оставалось минут сорок.
Гавриил подпер себе челюсть рукой и глубоко задумался над текстом.
Минск встречал Алексея Ивановича залитой солнцем и зеленью привокзальной площадью и слегка залитым памятником Ленину, указующим вечную дорогу страждущим.
Для начала Алекс подошел к стоящей на площади пивной палатке и заказал себе две кружки пива с оригинальным названием "Минскае". Погода способствовала, и первая кружка была проглочена с очевидным удовольствием, тем более, что на эту процедуру взирало недремлющее око В.И. Ленина. После этого Алекс достал сигарету и профессионально огляделся.