Операция "Ы"

Шурик решил, что это кто-то из контрольной проверки ночных дежурных.

— Я за нее...

Трус почти ничего не соображал. Он даже начал терять всякую ориентацию: где он, почему он, зачем он...

Где-то шестым-седьмым чувством, которое, говорят, у человека иногда наблюдается, он хотел еще как-то по­вернуть ситуацию, завязать какой-то безобидный разговор, а вот что дальше делать — забыл!

Ну, не лезть же к этому мужику с платком в лицо! Еще, не приведи господь, как шарахнет!

— Вы, да?

— Да!

Шурик ответил как-то очень громко на этот вкрадчи­вый вопрос прохожего, тот испугался и стал заваливаться набок...

Шурик растерялся тоже и еле-елеуспел поддержать падающего, но тот продолжал обмякать на руках, и Шури­ку ничего больше не оставалось, как уложить его на землю.

Человеку стало плохо. Шурик впервые сталкивался с подобным. Он даже не знал, в чем причина: может быть, у человека слабое сердце, и сейчас у него начинается обширный инфаркт?

С инфарктом не шутят... Нужно было срочно вызывать карету скорой помощи. Но пока та еще приедет!

Шурик попытался развязать у упавшего в обморок мужчины шарф на шее, чтобы дать тому приток свежего воздуха.

В руках упавшего был носовой платок. И Шурик стал обмахивать им пострадавшего.

Тот после этой процедуры неожиданно стал подавать какие-то признаки жизни. Шурик даже было вздохнул облегченно. Но тот, оказывается, только на секунду-дру­гую пришел в сознание, чтобы, спросив: «Где... я?», сразу же откинуться снова без сознания.

— Что с вами?..— Шурик попытался встряхнуть упав­шего, но тот почему-то, принюхавшись -к платку, которым Шурик его пытался вызвать к жизни, несколько раз сильно втянул в себя воздух и... снова улегся, что-то неразборчиво промурлыкав.

Шурик еще больше растерялся.

Оглядевшись по сторонам, он решил подтащить прохо­жего к дверям склада, чтобы, прислонив его там к стене, оставить на какое-то время и каким-нибудь образом попы­таться вызвать «скорую».

* * *

Балбес ликовал. Первый этап операции успешно прой­ден. В складском помещении он хорошо ориентировался по тому плану, который тщательно ему нарисовал и втолко­вал директор базы Семен Давыдович.

Первым делом, Балбес направился к ящикам со спирт­ным. Он знал, что надобно было сделать, и тщательно к этому подготовился.

Прежде всего он достал из внутреннего кармана куртки пустую «чекушку» и ручным ломиком разбил ее. Осколки он старательно потолок ломиком, чтобы их на глаз было побольше.

Из другого внутреннего кармана он достал такую же чекушку с остатками спиртного и покропил, как могилку, бутылочные осколки содержимым, не забыв, однако, кое-что оставить и для своего, исстрадавшегося от воздержа­ния, организма.

От выпитого стало немного веселее и легче. Из ящика (Балбес не смог себя и свою природу перебороть оконча­тельно и бесповоротно) он вынул одну бутылку и посмот­рел на этикетку. Это было портвейн «Три семерки».

Цокнув языком от удовольствия, он положил себе буты­лочку в карман.

Инструкции инструкциями, а себя и свои интересы забывать не следует.

За полквартала от склада, поглядывая периодически на часы, топтался, согреваясь на морозе, Бывалый. Все шло по плану.

Шурик подтащил упавшего в обморок человека к складским дверям и неожиданно для себя обнаружил, что они... распахнуты настежь!

Случилось самое худшее, что только могло произойти.

«Ограбление»,— пронеслось в мозгу Шурика.

Протирая запотевшие очки, он сделал несколько шагов в открытые двери.

Где-то в дальнем темном углу склада ему послышались какие-то неясные, подозрительные звуки.

«Точно! Ограбление!» — страшная догадка подтвержда­лась.

Как можно более спокойным и грозным голосом он крикнул в темноту:

— Кто здесь?

Балбес замер. Этот голос не был похож ни на голос Бывалого, ни Труса.

Шурик, обнаружив на стене прямо перед собой элект­рический щиток, поднял рубильник в верхнее положение.

По всему складу загорелись лампочки.

Балбес первым делом прижмурил глаза: яркий свет заливал весь склад. Вторым его инстинктивным движением было присесть и затаиться.

Шурик снял из-за плеча винтовку, взял ее в руки напе­ревес, повторил свой вопрос еще громче и еще более устра­шающе:

— Кто здесь, я спрашиваю?!

Балбес от громогласного голоса дернулся и стал пятить­ся. Спиной он ударился о полку, на которой штабелями стояли фаянсовые суповые тарелки. Стопки тарелок зака­чались и с грохотом посыпались на голову Балбеса.

Шурик определил направление, в котором действовал или действовали злоумышленники. Поскольку они не от­зывались на его зов, ему почему-то подумалось, что граби­тель здесь в единственном числе. И это придало Шурику некоторую смелость.

Он, с ружьем наперевес, пошел в сторону, откуда толь­ко что услыхал грохот бьющейся посуды.

Балбес шарахался из стороны в сторону, не зная, как выбраться со склада подобру-поздорову, пока не поздно!

По пути он натыкался то на какие-то полки с ночными детскими горшками, то на трехколесные велосипеды, то на полки, усеянные стопками широкополых шляп.

Шляпная фабрика славного города Энска в последний год освоила выпуск плетеных из соломки шляп типа «Сом­бреро».

Образ популярного в те годы острова Свободы — Кубы и ее мужественного народа во главе со славным революци­онером Фиделем послужил прообразом и вдохновением для производства этих шляп.

Техник-конструктор в своей маленькой каморке в цеху, служившей ему одновременно и мастерской, и кабинети-ком, повесил на стену два портрета людей, чья жизнь стала для него источником подражания — Фиделя Кастро и Че Гевары.

Так на прилавках промтоварных магазинов города Эн­ска и ближайших городов области появились эти шляпы. Правда, несмотря на революционность прообраза, спросом они пользовались маленьким. Никому, как ни странно, не пришло в голову, что шляпы типа «Сомбреро» хорошо носить в южных, богатых солнцем широтах нашей страны, но никак не в широтах, где лежал город Энск, которому нужнее были резиновые сапоги...