Операция «Юродивый»
Шрифт:
Проплывая по фарватеру вблизи маячащего на горизонте острова, тревожно загудел пароход, раскачиваемый стихией из стороны в сторону. Перестали щебетать и куда-то девались размётанные ветром птицы, еще вчера стаями резвившиеся на мелководье.
Как вдруг…
Сзади на плечо опустилась чья-то крепкая рука.
Капитан повернул голову.
– А, Игорь Семенович, доброе утро!
– Привет, Паша, чего задумался?
– Да что-то кошки на душе скребут. Скоро – лето, а в тёплую пору немец силён как никогда… Опять рекой польётся русская кровушка.
– За летом непременно
– Слыхали? На северо-западном направлении наши войска опять переходят к обороне.
– Ничего. Это уже не сорок первый. Выдюжим!
Скрипнула дверь, и на улицу выбежал крепкий малыш в одном спортивном костюмчике.
– Ты куда, Тимчик? – закричала Катя.
– Папа… Папа…
– Оденься. Кому говорю!
– Не-е-ет!
– А ну быстро домой! – скомандовал Вялов.
– Есть! – козырнул Тимофей.
– Совсем мать не слушает, хулиган.
– В кого бы это? – прикинулся удивлённым Савченко.
– Да, риторический вопрос…
– Риторический, это когда ответ на него очевиден?
– А то вы не знаете? Косить под дурака – не ваша, моя коронка.
– Кто научил?
– Капитан Шульгин!
– Василий Иванович?
– Так точно! А вы откуда знаете?
– Служили одно время вместе. Широкой души человек. Где он интересно? Да и жив ли?
– Василия Ивановича перевели куда-то под Мурманск. В зону вечной мерзлоты.
– Велика Рассея – есть куда отправить человека, – подключился к разговору Андрей Сергеевич, вместе с немым детдомовцем незаметно подкравшийся со стороны покосившейся избы Парфёновых. – Доброе утро!
– Здравия желаем! – бодро откликнулись оба чекиста.
– Не помешаю?
– Никак нет!
– Что же это вы внука бросили, Глеб Васильевич? Он без вас места не находит.
– Когда я уходил, Ваня ещё спал. Садись, сынок…
– Что обсуждаете? – не унимался профессор.
– Положение на фронтах.
– И как наши дела?
– Неважно. Прёт немец на юга, видно, согреться после зимы хочет.
– А на Калининском как?
– Это к Бабикову. Теперь у него кличка – Совинформбюро. Целыми днями от радио не отходит.
– Ну-ка, Ванюша, позови Петра Алексеевича…
Мальчик согласно кивнул курчавой головой и понесся по улице, то тут, то там проваливаясь по щиколотку в недавно размёрзшийся грунт. Хорошо хоть не глина – песок, надолго не увязнешь!
Вскоре от соседнего дома отделилась долговязая фигура.
– Сержант Бабиков явился! – чётко, как положено, доложил «радист».
– Вот, товарищ Дроздов интересуется положением на Калининском фронте.
– А… Воюем!
– Это мы и без тебя знаем. Хорошо ль? Плохо?
– С переменным успехом. Так сказать, топчемся на одном месте.
– А вражеские голоса что твердят?
– Не могу знать, товарищ капитан!
– Да врёшь ты – по глазам вижу! Давай, выкладывай начистоту, что тебе известно…
– Есть! Немецкая пропаганда торочит, что в Ленинграде люди мрут словно мухи. Без воды, без пищи… Мол, скоро ни одного живого человека не останется в городе на Неве.
– Этим верить нельзя. А британцы?
– Обещаются помочь!
– Когда?
– Не
говорят. Секрет, видимо. Договор подписали о союзе против Германии – и всё! Больше остальных нам американцы помогают. Автомобилями, танками. Ленд-лиз называется.– Как всегда, предпочитают откупиться всяким дерьмом, – тяжело вздохнул всё знающий Андрей Сергеевич. – «Студебеккер», правда, машина хоть куда! На него даже пусковые установки для залпового огня можно устанавливать…
– «Катюши», – деловито уточнил Вялов.
– Ага… За ними будущее. А ещё – за огнемётами. Кстати, в аккурат перед войной наше училище впервые в СССР выпустило курс лейтенантов-огнемётчиков. Начальство хотело сразу же бросить их в пекло уличных боёв, но, слава богу, одумалось!
– А танки американские хороши? – поинтересовался любознательный Савченко.
– Никуда не годятся. Особенно «Генерал Грант». Знаете, как прозвали его в войсках?
– Нет.
– Братская могила на шестерых.
– Ясно, – решил прекратить нежелательные разговоры Вялов. – А что сегодня сообщило Совинформбюро?
– Якову Падерину Героя дали. Посмертно.
– Это кто такой? – воскликнули все трое.
– Стрелок 1186-го стрелкового полка 355-й стрелковой дивизии 39-я армии Калининского фронта, – заученно протараторил сержант. – В декабре я рассказывал Павлу Агафоновичу о его подвиге.
– А… Тот, что закрыл грудью амбразуру вражеского дзота у деревни Рябиниха [11] под Торжком, – припомнил капитан.
– Так точно!
– Герой не тот, кто погиб в бою, а тот, кто выполнил задачу, а сам живой остался, – философски заметил Дроздов.
11
В честь его подвига в 60-е годы прошлого века село Рябиниха переименовали в Падерино. Теперь Торжковского района Тверской области.
– Ладно. Кончай базар! – сухо распорядился Павел. – Все поступаете в распоряжение Деда. Весенне-полевые работы в разгаре. Приказ: обеспечить самих себя всем необходимым.
– Есть!
Совсем недавно Лаврентий Павлович и мечтать не мог о такой удаче: сам руководитель зондеркоманды пресловутого «Аненербе» угодил в умело расставленные сети.
О согласии Левина «порыбачить» на Рыбинском водохранилище сообщил Вялову им же завербованный агент – Крюгер.
Осталось только согласовать детали.
Молодец, Паша, ей-богу молодец! А ведь еще не так давно он – нарком НКВД, то бишь, руководитель самого могущественного ведомства, которому по рангу полагается быть не просто проницательным, а и видящим насквозь, откровенно сомневался в умственных способностях этого обычного калининского парня. Думал, зря Николай Петрович тянет племянника за уши, ничего путного из него не выйдет. Ан нет! Вялов и Крюгера привлёк к сотрудничеству, и «доктора Зло» заманил в Союз! Выходит, он лишь ломает дурака? А на самом деле интеллектом не обделён? А ведь всех обвёл вокруг пальца, плут. И Дейча, и Гуминского, и меня иже с ними!