Оперативное вмешательство

– У подпоручика Егорычева был приказ доставить без грубостей, – жестко сказал я. – Что он и сделал в меру вашего нежелания подчиняться распоряжениям.

– А вы, черт возьми, кто такой, господин хороший? – гордо вскинул голову вице-губернатор. – И что происходит с Михаилом Александровичем, почему он в таком странном виде и молчит, когда тут происходят возмутительные безобразия?

– Самедбек Садыкович, – устало сказал я, – как старший по званию среди подданных российского императора, объясните, пожалуйста, господину Лилееву текущую диспозицию. Должен же он знать, кто на ком стоял, и куда ему предстоит поехать, если мы сочтем, что он был связан с господином Накашидзе несколько больше, чем положено по службе.

Интересно было наблюдать, как пылающий гневом человечек, услышав слова «сам Артанский князь» и прочитав карт-бланш, сдувается прямо на глазах, словно проколотый воздушный шарик, разве по воздуху с шипением не летает. А уж перспектива по такому поводу поехать в Петербург и предстать пред светлы очи Михаила Второго и вовсе пугает его до колик. Если такое случится, то тридцать пять лет беспорочной службы полетят псу под хвост.

«Сергей Сергеевич, – мысленно говорит мне Дима Колдун, – я, конечно, не Анна Сергеевна, но даже мне понятно, что этот человек внутри пуст и не представляет интереса».

«Вижу, – так же мысленно отвечаю я, – поэтому отставляем господина вице-губернатора в сторону. Он – специалист технический, и нужен будет при любой власти. Дождемся следующего фигуранта по списку, и будем решать уже с ним».

Следующим фигурантом оказался бакинский полицмейстер Федор Деминский – его орлы подполковника Бутусова доставили с битой мордой и заломленными за спину руками.

– Пытался отстреливаться, – коротко сказал мне старший команды поручик Енджеевский, вручая мне новенький пахнущий порохом Смит-Вессон, – да только, по счастью, ни в кого не попал.

Один Истинный Взгляд на господина полицмейстера подтвердил, что этот человек по самые уши замешан в делах господина Накашидзе, да и, по данным Ольги Васильевны, чины полицейского управления не только не препятствовали резне, но и принимали участие в ее организации. И было в господине полицмейстере нечто такое, что говорило, что у этого слуги больше чем один господин. По одной линии указания к нему поступали от господина Накашидзе, по другой – от директора департамента полиции Лопухина, но был еще и третий хозяин, не входящий в официальную иерархию – с ним господин Деминский связывал свое материальное благополучие. Сложилось впечатление, что, выполняя указания Лопухина и третьего неизвестного господина, бакинский полицмейстер может действовать отдельно от губернатора Накашидзе, и даже не ставя того в известность.

Понятно, что местное полицейское управление надо чистить под корень, но сначала нужно подобрать для Баку нового полицмейстера и проследить, чтобы тот не оказался хуже прежнего. Пожалуй, будет полезно открыть портал в мир Содома и отправить туда господина Деминского на предмет свидания с герром Шмидтом. Потрошить его прямо здесь весьма неудобно, ибо еще неизвестно, что полезет из этого человека под влиянием заклинания Полной Откровенности. Маг разума, способный наложить соответствующее заклинание, в штате нашего гестапо имеется, а Колдун во время второй части нашего Марлезонского балета, когда мы начнем разрешать классовые противоречия, понадобится мне здесь.

– Значит, так, господа, – сказал я, – план прежний. Господин Накашидзе на время расследования, – («а на самом деле навсегда», – мысленно хмыкнул я), – отстраняется от власти. Исполняющим должность губернатора назначается генерал Мехмандаров, его товарищем – полковник Тахателов. Вице-губернатор Лилеев, если хочет сохранить стаж беспорочной службы, помогает им по технической части. Господина Накашидзе мы чуть погодя переправим в Санкт-Петербург, в казематы Петропавловки, а господин Деминский прямо сейчас отправляется к нам в тридесятое царство, к герру Шмидту на предмет проведения следствия. Я бы допросил его прямо здесь, но не хочу делать присутствующих заложниками тех зловонных тайн, что хранятся в этой голове.

Сказано – сделано. Ох и кричал господин полицмейстер, когда его с заломленными руками выталкивали на ту сторону в яростное пылание Содомского полдня… Совесть у этого человека не просто была нечиста – на ней явно не оставалось ни одного светлого пятнышка.

– Сергей Сергеевич, а что нам с Исааком Артемьевичем делать прямо сейчас? – спросил генерал Мехмандаров, когда портал закрылся и вопли стихли.

– Отправляйтесь в гостиницу, – сказал я, – и до завтра хорошенько отдохните. А завтра у вас начнется основная работа. Вам предстоит встретиться с главами общин – каждый со своей – и убедить этих уважаемых людей, что, вне зависимости от того, что им обещал господин Накашидзе или его помощники, ответ государства на любую межнациональную смуту будет стремительным и сокрушительным. А мы с господином Лилеевым приготовимся к встрече с нефтепромышленниками и противостоящими им революционерами, которых мои люди прямо сейчас ведут сюда. Задача сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, пожалуй, может оказаться посложнее улаживания межнациональных смут.

Два часа спустя, там же. Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

Вскоре после того, как генерал Мехмандаров и полковник Тахателов отправились в гостиницу, в губернаторский дом стали доставлять первых «приглашенных». И вот – такая картина: входит уважаемый нефтепромышленник или пламенный революционер и первое, что видит перед собой – нерукотворный статуй господина Накашидзе. Скульптор – Д. Колдун. Весьма впечатляющее и поучительное зрелище. Ну а потом нефтепромышленников, хозяев приисков и управляющих рассаживают на мягких стульях по правую сторону от входа, а революционный элемент – по левую. Кстати, ни те, ни другие отнюдь не были довольны своим недобровольным присутствием на этом внезапном ночном совещании. Но с вооруженным караулом не поспоришь. Нефтепромышленники громко возмущались – правда, только до тех пор, пока не натыкались на мою особу и не выслушивали из уст подполковника Бутусова текст императорского карт-бланша. Однако революционеры вели себя тихо и пришибленно, воспринимая происходящее как странную разновидность ареста, после которого их всех скопом отправят в местную тюрьму. Это было совсем не так, но говорить я с ними собирался только тогда, когда все будут в сборе.

Единственными из «борцов за свободу», которых я в случае оказания ими вооруженного сопротивления приказал не тащить сюда, а кончать на месте, были члены Боевой Организации партии эсеров и дашнакские боевики. Теперь кое-где по городу будут валяться безголовые трупы, так как перестреливаться с моими первопризывными амазонками – дело дурацкое. Достал оружие – значит, уже труп. В этом смысле социал-демократы всех разновидностей мне куда милее: это люди, как правило, не вооруженные и упирающие в основном на агитацию, а не на бросание бомб и пальбу из браунингов.

А тех дашнаков, которых все-таки доставляли сюда живыми, я тут же выталкивал через портал в пылающее жаром Тридесятое царство герру Шмидту на закуску. А то возникло у меня подозрение, что одним из заказчиков резни армян было руководство партии Дашнакцютун. Кто они были для местного армянского населения, привыкшего полагаться на полицию, до тех событий? Ноль без палочки! И вдруг – стрельба, резня, бесчинства, а полиция не просто бездействует, но и подстрекает погромщиков к более решительным действиям. И тогда на сцене появляются вооруженные боевики и организуют оборону армянских кварталов от беснующейся толпы. Провокация вполне в стиле Кровавого Воскресенья. Кстати о полиции: городовые, как только в городе начался шум, куда-то попрятались – точно так же, как и при начале резни в нашей истории.

Постепенно помещение заполнялось народом. По правую сторону сидят уважаемые господа нефтепромышленники Павел и Аршак Гукасовы, Иса-бек Гаджинский, Степан Лианозов, управляющий бакинским отделением фирмы «Манташев и К» господин Карапетов, владелец завода бурового оборудования (первого в России) Муртуза Мухтаров, директор британской фирмы «Бакинское общество русской нефти» Гаджи Зейналабдин Тагиев, управляющий обществом Тер-Акопова Григорий Григорян, директор-распорядитель городской конторы «Бакинского нефтяного общества господин Корсаков, управляющий Бакинским отделом фирмы братьев Нобелей финн Густав Эклунд, директор принадлежащего Ротшильдам «Каспийско-Черноморского общества» бывший австрийский подданный Арнольд Фейгль. По поводу последнего у меня сразу возникли вполне обоснованные подозрения. Под Истинным Взглядом этот человек смотрелся вполне однозначно – да так, что у меня от ярости на загривке дыбом вставала шерсть.