Оператор совковой лопаты

Наконец — проверка. Бабах! Звук тише, чем в кино, где палят из винтовок, и отдача, хоть и чувствительная, но с ног не валит, а вот доска — навылет. Отличная дырка в отличной пятисантиметровой сосновой дощечке. Мишка поручил остальным участникам события транспортировку «орудия» обратно в мастерскую и присел на подкосившихся ногах. Он сотворил монстра.

* * *

Итак, вместо простой охотничьей стрелялки ценой невероятных усилий, доводки возможностей станочного парка и массы ухищрений, именуемых тактичными людьми изобретательностью, он сотворил установку, по стрелковым свойствам сходную с магазинными винтовками, поступавшими на вооружение армий его мира на границе девятнадцатого и двадцатого веков. Где он просчитался? Непонятно. Понятно то, что давление можно снизить втрое и на треть укоротить ствол. Тогда он сможет обойтись одним насосом, чуть уменьшив диаметр поршня, а для последнего качка воспользоваться откидным рычажком, чтобы всё-таки пуля получила не слишком маленький импульс.

А вот именно это изделие надо хорошенько испытать на дальность и прицельность. Пусть и в конструктиве крупнокалиберного пулемёта, станковая четырехлинейка на индейском челноке в эту эпоху любого европейского вояку уделает даже сквозь кирасу. А скорострельность — это сработанность расчёта и удобство обслуживания.

Глава 51 Мелочи жизни

Тамбов живёт спокойной и размеренной жизнью. Индейцы не знают спешки. События для них выстраиваются чередой и, следуя одно за другим, оставляют время и для общения, и для охоты или сбора ягод. Это не развлечение, а часть жизни, привычной для них с детства. Размеренность настраивает Мишку на вдумчивость при планировании действий. При изготовлении ружья он о многом позаботился вовремя. Скажем, без резьбового свинчивания целый ряд узлов просто не собирался, а для этого пришлось создавать горизонтальный токарный станок и, главное, с суппортом. Иначе никакой винторезности от этого устройства добиться было решительно невозможно.

Вопрос здорово упирался в смазку, не только ради скольжения, но для того, чтобы не травили поршни. Собственно, эти свойства связаны между собой. Чем пропитать деревянный ствол, да так, чтобы обеспечить гладкость канала. Доступны воск, смолы и ореховое масло. Мишка, правда, чуть расширил этот список, но пресс для получения кукурузного масла отнял немало времени. Зато работать было интересно.

Карасик с кумом Тыквой образовали замечательный альянс, сумев постичь как приёмы варки сталей с заданными свойствами, так и наработав некоторый опыт в вопросах закалки. Научились хитро применять цементацию, чтобы гнуть можно было мягкое и тонкое, а потом делать его твёрдым и упругим. В этом дуэте гармонично сплелась настойчивая страсть к экспериментам подростка и вдумчивая рассудительность зрелого мужчины, не позволяющего упустить важные детали. Народу в городе между тем прибывало. Некоторые из пришедших зарабатывали сначала нож, потом шило, потом топор, а потом оставались. Привыкали к устроенному быту. Жили все в тёмных манданах с земляным полом. Просторных, тёплых, отлично проветриваемых подземным каналом, ведущим к печке, и с занавешенным шкурой входом с высоким порогом. Мыльные домики имелись в каждом посёлке, туалеты типа сортир и харчевня, где всегда хлопотал кто-то из женщин. Там частенько рукодельничали или просто разговаривали.

Питамакан принимал послов, Небесная Ласточка — их скво, Зелёная Уточка дирижировала работами. Зеленели огороды с корешками и злаками, в кладовые поступали припасы, доставляемые покупателями стальных изделий, и орехи, запасаемые населением. Собственно, не только орехи — чего там только не было. Даже тушёнку по Мишкиной подсказке сделали в Никиных глазированных горшках. Проблемы погребов в этой каменистой местности решили, насыпав земляные валы поверх заранее приготовленных бревенчатых коридоров.

Торговля сталью и солью превращала Тамбов в очаг цивилизации на континенте. И в духовный центр тоже. Вопрос об одушевлённости всего сущего Питамакан обсудил по крайней мере с полусотней вождей — людей уважаемых. И всегда находил с ними понимание. Что интересно, данная концепция не приводила к идолопоклонничеству. Почитание духа-защитника, близкое каждому индейцу, никакого следствия в виде даже тотемов, овеществлённых в предметах, не вызывало. Кочевники, живущие налегке, свои верования держали в душе и разговаривали о них только с теми, чьё мнение уважали. Шаманизм если и встречался где-то, то сюда не заглядывал. Духовников, освобождённых от повседневных обязанностей, подвижные группы охотников и собирателей не особо привечали.

* * *

Зима нынче выдалась снежная, так что прогулки на лыжах приносили и душевное отдохновение, и позволяли поразмышлять о всякой всячине. А память вынимала из своих закоулков то, что попало в неё в разное время. Вот скажем, индейцы перемещаются по территориям, границы которых никем не обозначены и не охраняются. Встречаются в добычливых местах незнакомые группы, возможно, и языка друг друга не ведающие. Могут подраться, поругаться, подружиться или игнорировать друг друга.

Нет, игнорировать не станут. Как-то иначе тут выглядит вежливость, не так, как в городах его времени. И, потом, у них очень развит язык знаков, кажется, один на весь континент. Так что на простые темы всегда поговорить удаётся. И дубасить друг друга без явной причины не станут. А то бы совсем опустела здешняя земля. Получается, что хоть и не действуют тут писаные законы, но обычаи и традиции сложились. Вроде и нет никакой общности, а вот есть.

С другой стороны, индейцы навахо приохотились грабить индейцев пуэбло. Вражда давняя, можно сказать наследственная. И те и другие появляются здесь, в Тамбове, смотрят друг на друга волками и покупают топорики. Да наконечники для стрел, те, что клинышком. Явно для боевого применения. Пуэбло расплачиваются маисом, а навахо отрабатывают.

Случись в этих местах европейцы с огнестрелом да прими они чью-нибудь сторону, и от второго племени останутся рожки да ножки. А так — идёт себе потихоньку регуляция численности. Они ведь, как только заметно повырежут друг друга, заключают мир. Даже браки между ними случаются. А потом внуки снова откапывают топор войны. Каменный, наверное. Так и живут.

А у Лёгкого Пушка, что не первый раз приходит с юга, нелады с испанцами. Привозил он показывать шпагу, не иначе толедский клинок. Точно такой же здесь сделать не смогли, но полсотни похожих вертелов наковали. Очень уж кручинился гостюшка, что с этим «инструментом» завоеватели не только от копья отбиваются, но ещё и ухитряются самого копейщика пырнуть. Объяснил гостю, что такое фехтование. Показать толком ничего не смог — не владеет им Мишка, но есть подозрение, что на юге этим спортом сейчас увлечены многие.

Зато показал человеку, как метать ножи. От этого явно будет больше толку, да и сам он в детстве в ножички игрывал, не опростоволосился, одним словом. Пушок в своих рассказах отмечал, что метание дубинок тоже частенько помогает. Ну и прицельный залп метровыми стрелами в испанцев из засады, с экстренной эвакуацией исполнителей после первого же выстрела, всем южанам очень понравился. Крепко не ладят индейцы с пришлыми.

И как раз для этих индейцев Зелёная Уточка и Небесная Ласточка, вместе с Питамаканом, никаких цен не устанавливают. Отдают всё даром, да ещё и с перевозкой помогают и принимают сирот из тех мест. Мишкины рассказы не вызвали у индейцев, прибывших с юга, ни малейшего недоверия, да он, в общем-то, и не врал. Именно для этих ребят он и попытается сделать ручную пневматику на шестимиллиметровую пулю. Жаль, что с нарезами ему не справиться, хоть бы и на деревянном стволе. Придётся оперение у пульки спиралить.

Ну ладно, о конкретике он подумает потом, когда вернётся с прогулки. Сейчас неплохо бы помыслить стратегически. Пока гуляет, пока голова не забита повседневными делами.

Итак, он совсем неплохо устроился. Оседло. А ведь люди, живущие на одном месте, имеют существенно более комфортные условия жизни, чем вечные странники. Есть, правда, и риск.

Во-первых, может случиться неурожай. Чтобы от этого застраховаться, следует иметь хорошую транспортную сеть, по которой можно быстренько подбросить провиант из мест дальних, где климат другой. Ну и запасец желательно иметь. Стало быть, надо уметь сохранять продовольственные припасы.

Во-вторых, реальна внешняя агрессия. Почему-то во все исторические времена кочевники любили «пролохматить» земледельцев, а заодно и ремесленников. Из-за добычи, наверное. Так что тут важно, чтобы комфорт не привёл к благодушию. Иначе говоря — необходима разведка и боевая готовность. С разведкой управляется Питамакан, кажется, об этой опасности он знает. А вся их готовность заключается в способности смыться, как только запахнет жареным. Не станут индейцы, по крайней мере Выдры, драться за то, что способны быстро создать на новом месте.