Оплаченные долги (Капризная, упрямая)

– Кажется, новая жизнь мне нравится!

– В чем дело, дорогая? – Мягко спросил Джеффри, глядя, как его жена беспокойно мечется по гостиной. – Казалось бы, после звонка Киллиана ты должна быть довольна. Силк прекрасно устроилась. У нее есть квартира и работа у друга Киллиана.

– Я никак не могу забыть об этих наркотиках. Возможно, ты был прав. Может быть, нам следовало рассказать Киллиану все, Если с Силк что-нибудь случится, я себе этого не прощу! – Она подошла к Джеффри, ухватилась за руки, которые он протянул к ней, и уселась рядом с ним. – Может, надо ему позвонить?

Джеффри и не пытался успокоить Лоррейн уверениями, которые были бы всего лишь пустыми словами. Он тоже испытывал сильное беспокойство.

– Прежде чем мы это сделаем, нам следует поговорить с тем человеком, который был боссом Силк. Так мы сможем узнать, считают ли они, что ей угрожает опасность. Нет смысла сообщать Киллиану об угрозе, если ее вообще не существует.

– Но мы же не знаем, кто был ее боссом.

Взгляд Джеффри стал жестким и решительным.

– Я это выясню.

– А это не будет опасно для Силк?

– Не думаю. Комиссар – мой друг. Он может получить эти сведения так, что об этом никто, кроме нас двоих, знать не будет.

– Я чувствую себя такой беспомощной!

– Киллиан будет ее оберегать.

Комната была обставлена богато, даже роскошно, но в то же время не аляповато. В ней, как и во всем доме и окружавшем его парке, ощущалось некое дыхание вечности. Хотя поместье и большинство его слуг было куплено совсем недавно, пройдя по коридорам и комнатам, об этом догадаться было нельзя. Здесь проводились благотворительные вечера и деловые и торжественные собрания элиты Филадельфии. За узорчатыми чугунными воротами шла жизнь, о которой большинство могло только мечтать. Но у этой красивой жизни была своя темная сторона, тень, которую отбрасывал человек, скрывающийся под маской бизнесмена и филантропа.

Джеймс Спано сколотил свое состояние на улицах, в переулках, в чуланах грязных притонов. Он держал город в руках, но, как ни смешно, большинство его обитателей даже не подозревали, что находятся в осаде, О, они, разумеется, были наслышаны о наркотиках, свободно продававшихся на улицах, в школах. Для них это было поводом для разговоров, когда надоедало говорить о политике и спорте. Торговля наркотиками и преступность являлись излюбленными темами для бесед за коктейлями. Джеймс – Джимми также участвовал в этих разговорах, и его замечания были такими же равнодушными, слепыми и бессмысленными, как и высказывания окружающих. А тем временем ежечасно, с помощью своей сети, опутывавшей почти всю восточную Пенсильванию, он загребал тысячи долларов. Однако сегодня он был отнюдь не равнодушен. Кто-то позволил себе раскачать его яхту, так благополучно плывшую по морю человеческой жадности. Начинался шторм, приближавшийся с такой скоростью, какой он не предвидел.

– Ты узнал, откуда шла утечка? – спросил он угрожающе мягким тоном.

Сидевший перед ним худой и нервный мужчина кивнул:

– Кажется, да.

– Кажется?!

Тонкие брови взлетели вверх, подчеркнув прозвучавший в вопросе сарказм.

Его собеседник покраснел и нервно дернулся на стуле.

– Мы считаем, через женщину по имени Силк Сент-Джеймс.

Джимми нахмурился, изумленный тем, кто оказался его роком.

– И как ты пришел к такому выводу?

– Одну из наших девиц взяли пару недель назад. Пока ее оформляли, она случайно увидела знакомое лицо. Оказалось, это секретный агент. А еще оказалось, что в прошлом году этот агент был помолвлен с той самой Сент-Джеймс и водился с богатенькой молодежью.

– И?

– Я начал копать, задавать вопросы, поскольку знал, что вы очень хотите найти эту утечку.

– А еще ты знал, что я хорошо заплачу за информацию.

Мужчина снова кивнул:

– Вы всегда расплачивались по справедливости.

– Так будет и на этот раз… – Джимми поднял руку, не дав собеседнику себя прервать. – …но только если твоя информация подтвердится.

– Но я все проверил. Это точно она.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться. Ты получишь свои деньги, когда я буду удовлетворен – и не раньше.

Мужчина кусал губы: желание спорить оказалось слабее инстинкта самосохранения.

– Хорошо, – недовольно согласился он.

Джимми махнул рукой в сторону двери.

– Когда ты мне понадобишься, я с тобой свяжусь.

Как только Джимми остался один, он набрал номер телефона своего человека в полиции. Тридцать минут спустя он повесил трубку. Лицо его застыло от едва сдерживаемой ярости.

– Ты – труп, Силк Сент-Джеймс, – угрожающе прошептал он. – Ты труп, хотя пока этого даже не подозреваешь. Никто не встанет на пути Джимми Спано.

8

– Ну, что скажешь? – требовательно спросила Силк, отступая назад, чтобы осмотреть свою новую кровать. Белое покрывало и постельное белье с английским шитьем обещали сладкий сон и прекрасно сочетались с ярко-синим ковром на полу.

– Почти не хуже моей. И гораздо лучше спальников, в которых мы провели прошлую ночь, – ответил Киллиан, обхватывая ее за талию и притягивая к себе. – А я уже решил, что этой ночью мы оба опять будем спать на полу. Я недооценил, каким мощным оружием могут оказаться женские ресницы и слащаво-беспомощный голосок. Тот продавец был готов вынести наши кровати со склада на спине, если бы ты его попросила.

Силк откинула голову назад, чтобы увидеть его лицо.

– Мне казалось, ты не возражал.

– Да. Я видел, что ты просто играешь. – Он повернул ее лицом к себе, снова ощутив прилив симпатии при виде этих золотистых глаз, полных вопросов и робкой неуверенности и взывавших к его поддержке. Ее мягкость каждый раз оказывалась такой неожиданной и такой обольстительно-притягательной! – Но если бы ты попыталась превратить игру в реальность, я бы возражал – и очень энергично.

Она всмотрелась в его глаза и легко прочла в их голубых глубинах правду. Уверенность, прозвучавшая в его первом утверждении, удивила ее, а чувство собственника, которое она заметила во второй фразе, заставило встревожиться. Ей придется разбираться с его чувствами к ней и со своими собственными – и в ближайшее время. Но не сейчас, когда к ней уже подбиралась ночь: сейчас ей хотелось, чтобы эта непринужденная атмосфера, возникшая между ними, сохранилась, не подпуская ночные страхи. Поэтому она предпочла сосредоточиться на том, до чего он хорошо ее знает.

– А как ты узнал, что это было не всерьез?

Киллиан смотрел на ее лицо, на котором иногда отражалось так мало, а иногда слишком много.

– Ничего определенного я тебе сказать не могу. Я просто знаю. Как сразу знал, что тот мужчина, обнимавший тебя той ночью в саду, совершенно тебя не трогал. И никто из тех, кто там присутствовал. Ты раскрываешься только до какой-то черты, а потом отступаешь, нетронутая. Поначалу я решил, что тебе просто нравится дразнить мужчин, сажать их на веревочку и манить страстью, которая всегда перед ними, но никогда им не достается. Мне понадобилось увидеть тебя в деле всего два раза, чтобы понять: тобой движет нечто совсем другое.

Силк его оценка заставила нахмуриться. Она считала себя настолько хорошей актрисой, что ее никто не мог разоблачить. Так и должно было быть, если учесть ее опыт. Она посмотрела сквозь Киллиана, мысленно оценивая все, что подразумевало его открытие. Если таким зрением обладал кто-то еще, значит, она оставила тех, кто был вместе с ней, в опасности. Силк содрогнулась, слишком хорошо зная, какое наказание их ожидает.

Киллиан заметил, что она дрожит, и притянул ее ближе. Ее неожиданная реакция встревожила его. В ее глазах затаился страх – из золотых они превратились в тускло-желтые. Там, где только что была нежная податливость, теперь возникла напряженность.