Оплачено сполна

– Тьма не память.

– Тогда поставить ментальный блок…

– Тьма не паразит и не страшное воспоминание, - выдохнул шепот куда-то в шею.

Драко сглотнул, поерзал и понял, что мысли отключаются, хочется чего-то совсем другого, непонятного, но нужного.

– Тогда что-то вроде подмены сознаний, чтобы это было чье-то другое, не различающее плохого и хорошего, вне добра и зла, как животное…

Он не успел закончить.

Горячие губы опустили на шею и нерешительно попробовали кожу на вкус. Абсолютное затмение. Все что угодно, чтобы эти губы остались, чтобы близко-ближе-некуда, чтобы быстро-быстрее-еще-немного…

Было совсем не страшно. Только захватывало дух и сбивало дыхание, да сердце заходилось в счастливой пляске.

Все проблемы решатся потом.

Почему этот их разговор обернулся совсем не тем, что ожидалось? Или же ожидалось изначально именно это? Слишком близки стали друг другу, ближе всех, слишком много секретов и ответственности и слишком мало понимания от других.

Сжигая мосты, будь готов остаться один. Им повезло, что на этом берегу их все-таки двое, хотя малодушие иногда шептало Драко, что он совсем не думает о будущем.

Драко тонул в ощущениях и плевал на доводы разума. Он расплатится за это потом - на этой войне расплачиваются даже за несовершенные грехи, что уж говорить и них.

Никто из них не услышал мимолетного вздоха и спешных удаляющихся шагов.

И зря.

***

До выхода из Подземелий оставались считанные шаги, и она вытерла вспотевшие руки о мантию. До отбоя было минут пятнадцать, она все рассчитала точно: если поймают, скажет, что забыла о времени, шла из библиотеки - вот и томик в сумке. Кто же посмотрит, что в сумке еще какие-то вещи?

Плана у нее не было совсем никакого. Наверное, она просто не выдержала давящей атмосферы ожидания удара, царящей среди отрезанных от мира слизеринцев. Их выводили в Большой Зал на завтраки, обеды и ужины, но на уроки не пускали. Хочешь куда-то уйти из Подземелий - сопровождение. Она поначалу ерепенилась, фыркала, когда Финч-Флетчли и Лавгуд вели ее к библиотеке, а потом увидела взгляд какого-то ученика, вроде рейва, она не разглядела, и сообразила, что не будь тут поттеровцев, у рейва бы нашлись друзья, а мадам Помфри пришлось бы потрудиться над ней.

Еще днем Милли притащила позаимствованные у Трелони Таро и шар для гаданий, и никто, даже Панси, не фыркнул и не отпустил шуточки. Слишком уж натянуты были нервы. Таро обещали войну (что все и так знали), смерть (что тоже предсказуемо) и почему-то любовь. Нервно посмеялись. В шаре же вовсе каждый увидел свое: кто-то утверждал, что видит море, сулящее спокойствие в будущем, кто-то - что костры, означавшие рухнувшие надежды, кто-то Большого Кальмара, который ничего не означал, и так далее. Обстановку это, по правде говоря, немного и впрямь разрядило, хотя бы смехом.

И все же она больше оставаться там не могла, хотя, и куда идти, тоже не знала.

У входа никого не было, наверное, ушли. Выдохнув, Триш устремилась по коридорам куда глаза глядят. За спиной она услышала шаги, испугалась и рванула вперед. Шаги вроде бы стихли, когда она нырнула за статую и сползла по стене, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как бешеное. Кто это? Аврор? Преподаватель?

– Дэммингтон?

Триш подскочила, глаза ее на мгновение стали испуганными, но почти сразу в них вспыхнула злость.

– Финниган?! Ты что здесь забыл?!

Гриффиндорец встал рядом, загораживая пути к отступлению.

– Это мой вопрос. Я собирался в последний раз проверить вход в Подземелья, а тут ты, - приподнял он белесые полоски бровей.

Патрисия смерила его недовольным взглядом, задрав подбородок. Финниган был первым красавчиком на Гриффиндоре, к тому же, первым сплетником. Что-то она завтра о себе услышит? Какая разница, ей просто хотелось побыть одной.

– Шел бы ты отсюда, - пробормотала Триш, невольно шмыгнула носом и отвернулась.

– Ну… что-то мне подсказывает, что тебе плохо, - осторожно сказал Финниган, не предпринимая никаких действий; он как никто знал, что девушкам нужно утешение, а все что они говорят, можно не слушать.

Триш прищурилась, зло сверкнув глазами.

– С чего ты взял? Может быть, мне сейчас лучше всего на свете? Или может быть, я бегаю по коридорам просто так?! – голос ее сорвался на визг.

Симус поднял брови и принялся ждать неизбежного, как дождь, события. Она и впрямь уже через несколько секунду обессилено съежилась и заплакала.

Удивительно умела она плакать – совершенно бесшумно и почти незаметно. Спина ее дрожала очень тихо, приглушенно и редко шмыгал нос. Был, видно, опыт в сокрытии слез и обид.

Что за люди эти слизеринцы?
– думал Симус. В Гриффиндоре девчонки, бывало, до утра сидели, когда у какой-нибудь случалась одна из этих странных девчоночьих бед, непонятных никому, кроме них самих. Молчали, как партизаны, если спрашивал, почему да отчего, видимо, секрет. Даже такие болтушки, как Браун, серьезно относились к данному слову. Гриффиндор! А тут… Чтоб поплакать сбежала куда-то. Поди пойми.

Финниган неловко положил ладонь ей на плечо. Дэммингтон вскочила на ноги и закричала, выплевывая беспорядочные ругательства. Симус нахмурился, и буквально в следующую секунду в руке у него оказалась палочка.

– Relaxio, - тихонько сказал он и поймал сползающее тело.

Заклинание это безвредное и было создано одним врачом, добрейшей души человеком. Вот только не всем нравится временная неспособность мышц двигаться, их шок и болезненное возвращение сил с бонусом в виде трясущихся коленок.

Ворча что-то по поводу женских истерик, Симус бесцеремонно левитировал Патрисию за собой в ближайший класс. Устроив все еще неспособную двигаться обессилевшую девушку на стуле, он попытался трансфигурировать стул в кресло. Стул не превращался. Незадачливый Финниган чертыхался и вздыхал, но упорно гнул свое. Трансфигурация никогда не была его сильным предметом, он как-то больше понимал в Чарах и защите…

Триш не могла не улыбнуться. Только слабость позволила ей не выдать того, что ей почему-то стало легче, и гриффиндорец чем-то помог.