Ополченец

Н-да, перспективка. Если б Егор знал, в какой я блудняк без него вписываюсь, за голову бы схватился.

— И чё почём?

Захар отодвинул тарелку со щами и достал из одного из своих мешочков нужный амулет. Металлическая бляха, наподобие монеты, только больше, и с дырочкой под шнурок. Выгравированный знак я опознал моментально: Противоядие.

— Смотри, — заговорил Захар, оглядываясь, чтобы никто лишний не подслушал конфиденциальный охотничий разговор. — Этот — тоже много раз использовать можно. Сейчас он наполненный, его на шею надеваешь — и всё, забыл. Ежели поверх Доспехи поставить, так и вовсе хорошо. Доспехи вурдалак пробьёт, в горло вцепится, а тебе хоть бы хны! Но, правда, лишь один укус покроет, потом заново наполнять надо.

— Если меня вурдалак больше одного раза укусит — туда мне и дорога, — усмехнулся я. — Денег сколько?

— Нисколько, — вдруг заявил Захар.

Я, прищурившись, посмотрел на него.

— Возьмёшь на ночь, потом отдашь, — развернул парень свою мысль.

— С чего такая щедрость?

— По дружбе! — оскалился Захар. — Сам же говорил — как помогать буду, так и…

— Ясно, — вздохнул я. — Цену заряжай нормально, я куплю. Штука-то полезная, в хозяйстве всяко сгодится.

Захар, для виду помявшись, зарядил цену. Я его чуть ложкой не прибил, благо — деревянная была. После этого цена сделалась более демократичной.

Доедая обед, я с тоской думал о своих перспективах. Пока все мои заработки улетают на текучку. Ну пусть вопрос с одеждой и оружием я сегодня закрыл — хорошо. Но жрать что-то нужно каждый день. Всех этих, в усадьбе, кормить — тоже. Тварей вокруг, может, и полно, да только костей в них не бог весть сколько. Надо больше зарабатывать для начала. А потом надо заработанное как-то так хорошо вкладывать, чтобы оно само деньги приносило.

И вот тут Егор — однозначно плохой советчик. Насколько я понял, охотники — по жизни как перекати-поле. Что заработал — пропил, проел. Шмот и оружие подновил, да погнали на следующий заход. Романтика, спору нет. Вот только я предпочитаю романтику на фоне обеспеченных тылов.

И тут мне что Захар, что градоначальник очень даже пригодятся. Чую, дел впереди — вагон и маленькая тележка. Только для начала — грохнем вурдалака. А то чё он.

Глава 16

Безлунной ночью на погосте было темно и страшно. Захар держал масляный фонарь — сообразил, молодец. А я держал меч. Амулет, заряженный Противоядием, висел у меня на шее под одеждой.

— Ну чего. Пойдём, что ли? — нерешительно сказал Захар.

— Бздишь?

— Есть малёху. Но я с тобой — в огонь и в воду, не подведу.

Угу. Ты сначала не подведи, а уж потом говори… В бою-то я тебя не видал. И из охотников тебя за что-то выпнули.

Хотя вслух я ничего такого, разумеется, не сказал. Кивнул и первым двинулся вперёд, лавируя между крестами и надгробиями.

Как искать вурдалака, мы представляли. Про этих тварей было известно, что они жрут то, что выкапывают из могил. Предпочитают, само собой, свежатинку. Поэтому мы ещё засветло выспросили у сторожа, где недавно хоронили.

Сторож, по случаю бесчинствующего у него на участке вурдалака, днём уже был основательно в дрова, но место указал чётко, даже сводил показал. И сейчас мы нацеленно шли туда.

— Слышь? — шепнул Захар.

Я прислушался. Оттуда, куда мы шли, доносились прозаичнейшие звуки лопаты, вонзающейся в землю.

Тут у меня в голове картинка немножко рассыпалась. Вурдалак с лопатой?.. Ну хэ его зэ. Лопатой, конечно, копать удобнее, чем голыми руками, но всё же…

Я мысленно призвал нужный знак и почувствовал, как вокруг меня сформировалась Кольчуга. Амулет тоже был на месте. Значит, погнали, чего вола сношать.

Яму в земле я обнаружил рядом с новым захоронением. Из ямы то и дело вылетала земля. Мы с Захаром переглянулись. Он, судя по выражению лица, вурдалака тоже видел в первый раз, и картинка у него тоже не складывалась.

Мягко ступая, я подошёл к разрытой могиле и остановился, глядя вниз. Там, внизу, стоял фонарь, освещая согбенную спину.

— Эм… Ну, мы, как бы, убивать тебя пришли, — сказал я.

Надо же с чего-то начинать.

Обладатель спины подпрыгнул на месте, перевернулся, уставился на меня, выставив лопату перед собой. Заорал:

— Не подходи! Уйди, тварь проклятая, зашибу! Клыки повыбиваю, сука-падла, вот те крест, завалю!

— Ты какого хрена тут ночью делаешь? — рявкнул Захар, оказавшись рядом со мной.

Он тоже уже сообразил, что сие — не вурдалак, а другое.

Настал черёд и мужику проявить чудеса сообразительности. Он опустил лопату, дрожащей рукой вытер пот со лба.

— Ф-фух… Могилу рою. Не видите, что ли?

— А днём времени не нашлось?

— Днём бухал. А могила к утру нужна.

— Н-да, — поморщился я. — Тяжёл крестьянский труд. А…

Хотел спросить, не видал ли где на свете мужик вурдалака, как вдруг откуда-то из глубины кладбища раздался вой. Не волчий и не человеческий. А такой, от которого натуральным образом кровь в жилах леденеет.

— Господи, спаси и сохрани! — перекрестился мужик.

— Он, — уверенно сказал Захар. — Почуял, что тут народу много, теперь злится. Идём ловить?

— Нет, перекурить садимся. Слышь, трудящийся, — обратился к могильщику я. — Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову. Потом докопаешь.

— Бегу, — мгновенно подхватился тот. Выбрался из недорытой могилы. — Считайте, что меня тут уже нету.

— Хорошо тебе, — вздохнул я. — А мы вот — есть.

И направился в сторону воя.

Захар держался за моей спиной. Пробормотал:

— Так-то вурдалак — не самая опасная тварь. Да только…

Договорить он не успел. Неудивительно. Главное преимущество вурдалака — скорость, это я помнил из справочника. Ты к нему ещё только присматриваешься, а он уже — у тебя за спиной и в шею впился. Захар, по всей видимости, собирался сказать именно это. Но не успел. Вурдалак бросился на меня. Откуда-то справа.

Мозгов у этих тварей едва ли больше, чем у крыс и лягух. Соображал бы лучше — разглядел бы, в какой руке я держу меч, и отыграл бы лишнюю долю секунды. А так налетел на лезвие, которым я рубанул навстречу.

Выглядел вурдалак… ну, в целом, как вурдалак. Я хоть и не фанат детских страшилок, но представление имею. И картинку в справочнике видел. Бледный, как смерть, дохлый, как анорексичка, с обтянутого кожей скелета свисают обрывки чёрного балахона. В глазах, как положено, адский огонь. Изо рта выдвинулись клыки. Воткнёт их в человека — обратит его в вурдалака.

Меч, встретившись с тварью, от удовольствия аж запел. Серьёзно — мне показалось, что по лезвию прокатилась волна звука, будто тронул струну гитары. Понимаю, брат. Понимаю. Сам двадцать лет на печи без дела пролежал.