Опороченная (Карнавал соблазнов)

Она зажгла факел и направилась по сырому коридору. С удовлетворенной улыбкой увидела яблочный огрызок у наружного входа. Еще сильней разулыбалась, когда обнаружила, что дверь закрыта. Маленький паршивец выбрался наружу, а когда дверь за ним захлопнулась, уже не мог вернуться в крепость тайком, пришлось бы ему идти вокруг стен к главным воротам. И тогда Вилфрид задал бы ему трепку за непослушание.

Ну что же, она постарается спасти сорванца от наказания. Открыв дверь, она высунулась наружу — и тут же поняла свою ошибку.

Прямо напротив нее, облаченный в доспехи, стоял Стивен из Грейвли, а с ним шестерка свирепых воинов. Лениво прислонившись к дереву, он жевал яблоко. Зато Годрика нигде видно не было.

— Вот так встреча! Счастлив видеть Серебряную Суку Нортумбрии! — Он схватил ее за руку и, не успела она опомниться, надел на глаза повязку, сунул в рот кляп и связал по рукам и ногам. Затем бросил впереди себя на лошадь и поскакал со своей свитой прочь.

Первая мысль Идит была про Эйрика — как он рассердится, что она снова ослушалась его приказа. Но тут же она поняла, что сейчас есть заботы и поважнее — ее собственная безопасность и безопасность Годрика.

Ей показалось, что они ехали верхом около часа. Когда же наконец остановились, Стивен грубо сдернул ее с лошади и снял веревки с ног. Она рухнула на колени. Его пальцы впились ей в плечо, и он стал толкать ее впереди себя на каменные ступени и по длинному коридору. Лишь когда они уже вошли внутрь, он снял с ее глаз повязку. И тогда Идит увидела, что они находятся в маленьком особняке, который ей незнаком.

По-прежнему подталкивая перед собой, Стивен провел ее в галерею, которая находилась над небольшой комнатой, ярко освещенной факелами. Идит содрогнулась от ужаса, увидев жуткое зрелище, и стала вырываться из рук Стивена, но безуспешно. Она беззвучно закричала, но крик ее был заглушен кляпом: слезы брызнули из глаз и хлынули по щекам.

В середине комнаты стоял плачущий Годрик, руки его были подняты над головой и привязаны к веревке, свисавшей с потолочной балки, худое тело было голым, несмотря на холод в комнате. Рядом на стуле лениво сидел страж, положив на колени меч. Идит не увидела на ребенке ран, лишь несколько синяков, однако глаза ее расширились от страха, а тело сотрясла дрожь.

Решив, что она достаточно насмотрелась, Стивен толкнул ее в другой коридор и провел в небольшую комнату. Ни единой души не встретилось им по пути. Особняк казался покинутым. Зайдя внутрь, Стивен поставил факел в дополнение к нескольким висячим свечам из мыльного камня. Жестом приказав ей сесть, он удалил кляп, но не стал развязывать запястья, по-прежнему стянутые за спиной. Затем рухнул на стул и злобно уставился на нее.

Стивен выглядел даже хуже, чем пару недель назад, когда ему пришлось спасаться бегством из Равеншира. Когда-то божественно красивое, мускулистое тело казалось болезненно-истощенным. Синюшная бледность притушила бронзу, которой в былые времена снята его здоровая кожа. Даже волосы, прежде густые и блестящие, словно черный шелк, свисали тусклыми прядями на лицо.

— Ты болен, — невольно вырвалось у нее.

— Да, однако не думай, что я распрощусь с жизнью в ближайшем будущем. В моем распоряжении еще много лет, сука, и, умножив свое богатство при помощи нашего сына, я отправлюсь в Святую Землю. Там есть один сарацинский доктор, который обещает вылечить мою… болезнь.

Идит содрогнулась.

— Стивен, освободи Годрика. Мальчик не сделал тебе ничего плохого.

— Нет. У меня на него свои планы. — Он зловеще засмеялся, потом зашелся в приступе кашля, пока наконец не выплюнул на кусок полотна кровавую слизь.

— Какие еще планы? — поинтересовалась она, изо всех сил стараясь скрыть перед Стивеном свой страх, чтобы не доставлять ему лишнего удовольствия.

Он наклонился вперед, и Идит отпрянула от гнилостного духа, хлынувшего на нее.

— Я уже сказал тебе, Идит, что ты должна убить мужа и освободить место для нашего брака. Вместо этого ты натравила на меня ублюдка. Ай-ай. Я не потерплю такого неповиновения. Как же мне наказать тебя? — Он постучал пальцем по голове и сделал вид, что его внезапно озарило. — А, мальчишка!

— Нет, ты не можешь убить Годрика в отместку мне! — закричала она, вскакивая на ноги.

Стивен нагнулся и пихнул ее обратно на стул:

— Нет, я ведь не сказал ничего про убийство, — спокойно протянул он, презрительно смерив ее холодными голубыми глазами. — По крайней мере, не сейчас. Идит неловко заерзала на стуле, ежась под ледяной его улыбкой. Наконец он отчеканил мертвенно холодным голосом:

— Все произойдет так, МОЯ БУДУЩАЯ ЖЕНА. Я дам тебе пузырек с ядом, вроде того, которым ты не воспользовалась прежде. Ты дашь его мужу. Никаких следов этот самый яд не оставляет, и тебе будет приятно узнать, что действует он без боли. Принявший его человек просто засыпает. Затем, по прошествии приличествующего срока… скажем, четырех недель, мы обвенчаемся. И будем жить счастливо, — добавил он со зловещим удовлетворением.

— Зачем мне это делать?

— Потому что, строптивая сука, у тебя нет иного выбора. Если ты осмелишься сказать кому-нибудь о наших планах, особенно супругу, мальчишке придется переносить немыслимую боль, такие пытки, какие ты себе и вообразить не можешь.

Она ахнула и покачала головой.

— Если Эйрик не умрет в течение трех дней, я намерен доставить тебе в Равеншир специальную посылку. Ты ведь любишь сюрпризы, как и большинство женщин, не так ли? — спросил он. Выждав несколько мгновений, он продолжил: — Голова мальчишки будет доставлена к твоей двери.

Идит в ужасе смотрела на Стивена, не замечая, как слезы струятся по лицу. Прежде она никогда не верила в одержимость бесами, но теперь убедилась.

Стивен встал и показал на узкую подстилку в углу:

— Ты можешь спать на ней ночь или столько ночей, сколько понадобится, чтобы принять решение. В конце концов ты признаешь, что другого выхода для тебя нет.

Он закрыл за собой дверь, но она еще слышала какое-то время его удаляющийся зловещий смех.

Весь остаток дня и всю бессонную ночь Идит обдумывала пути к спасению и отбрасывала один за другим как негодные.

Ей ужасно хотелось вернуться и послать весточку Эйрику, но она решила, что не может этого сделать. Нельзя рисковать жизнью Годрика, ведь у Стивена, скорей всего, есть шпион в Равеншире.

Конечно же, она не станет убивать Эйрика. Она никого не сможет убить, и уж конечно, не супруга, которого полюбила. Однако Стивен не знает этого. Насколько он мог судить, брак их был браком по расчету, заключенным для того, чтобы ей обрести защиту мужа, а Эйрику пополнить казну и расширить свои владения.

Она подумала о том, не поискать ли ей защиту у церкви. Но это означало бы, что она оставит Джона с Эйриком. Впрочем, она могла бы перенести даже болезненную разлуку с сыном, если это обеспечит его безопасность. Но нет, не получится: Стивен просто приложит еще больше усилий, чтобы убить Эйрика и добраться до Джона.

Если бы она могла убить Стивена сама, то сделала бы это не колеблясь. Однако ей не удавалось вспомнить ни одной своей встречи с ним, когда бы он оказался уязвимым для нападения. Если уж даже Эйрику не удалось убить этого нечестивца, то на что могла надеяться она?