Опоздавшие к лету

Можно уходить…

Земля качалась, как наплавной мост. Там, где Андрис оставил Марину, газовали, пытаясь развернуться, две пожарные машины. Всплеснулась тревога, но тут же улеглась: знакомый «фольксваген», двумя колесами на тротуаре, стоял кварталом дальше. Андрис не чувствовал, что идет: земля сама прокручивалась ему навстречу. Пришлось вытянуть руки и упереться в машину, чтобы остановиться. У водителя было землисто-серое лицо. Марина сидела неподвижно, сунув руки в рукава дождевика. Андрис сел рядом с ней и захлопнул дверцу.

– Я никуда не поеду, – с истерическими нотками в голосе заговорил водитель, – я никуда вас не повезу, выходите из машины… можете забрать…

– Помолчите, – сказал Андрис.

– Он уже хотел меня высадить, – сказала Марина. Она развела руки – в правой был браунинг.

– Понятно, – сказал Андрис. Он надел кобуру, пиджак. – Ты молодец, – сказал он Марине. Та промолчала.

– Все равно не повезу, – сказал водитель. – На куски режьте…

– Сказал – помолчите, – Андрис еле сдержался, чтобы не заорать.

– Смотри, – сказала Марина. – Он машет рукой.

К ним, страшно торопясь, плелся черный человек в лохмотьях, и только когда он приблизился вплотную, Андрис узнал Юсу-фа. Андрис выбрался из машины и встал, опираясь локтем о ее крышу.

– Ты жив, – сказал он Юсуфу. – Садись, отдохни.

– Нет, – сказал Юсуф. – Там раненый. Хочет видеть тебя. Его зовут Глеб Синицкий.

Глеба Синицкого Андрис знал – это был один из самых доверенных помощников Хаппы. И то, что он здесь…

– Марина, – сказал Андрис – Пойдем со мной.

Марина не ответила. Она сидела в странно напряженной позе, зажав ладони между колен, и чуть покачиваясь вперед-назад. Андрис тронул ее за плечо – она вздрогнула и посмотрела на него.

– Нет, – сказала она. – Нет, больше… самое последнее… – она судорожно вздохнула. – Нет. Я пойду домой. Мне уже безопасно – я никому не нужна. Я пойду.

– Марина, – беспомощно начал Андрис, она его прервала:

– Ничего, – сказала она. – Это пройдет. Это очень обидно, но это пройдет. Не думай… Да! Дай-ка мне ту запись, я попробую поработать с ней.

Голос ее был жестким и упрямым, и у рта обозначились твердые мужские складки.

– Какую запись? – не сразу понял Андрис. – А, эту… – он вынул из сумки диск с ярлычком: «Хим. зависимости» и одну магнитофонную кассету, протянул их Марине, потом вдруг передумал и сунул диск обратно в сумку. Марина молча взяла кассету. Их руки соприкоснулись, и на лице Марины возникла на мгновение – тут же подавленная – гримаса брезгливости. Андрис застегнул молнию сумки.

– Да, – сказал он, – как же ты пойдешь? Патрули везде. Марина пожала плечами. Потом вдруг вспомнила, вынула из кармана браунинг и подала Андрису.

– Чуть не унесла, – усмехнулась она.

– Мадам, – сказал Юсуф, – через час-полтора мы развернем временный лагерь – где-то поблизости. Если можете, побудьте где-нибудь рядом.

– Хорошо, – сказала Марина. – Я побуду где-нибудь здесь.

– Меня зовут Юсуф Эсен-бей, запомните. Эсен-бей.

– Хорошо, – сказала Марина, – я запомню.

– Несколько дней будет особое положение…

– Спасибо, – сказала Марина. – Не заботьтесь обо мне.

Глеба узнать было невозможно: красное, в пузырях и клочьях отставшей кожи лицо его лоснилось от мази, а подбородок подпирал марлевый валик толщиной в руку. Андрис опустился на колени рядом с носилками. Он уже знал, что произошло с Глебом: чем-то тяжелым его ударило в основание шеи и раздробило позвонки. У него были шансы выжить, но шевельнуть рукой или ногой он не сможет никогда.

– Глеб, – позвал Андрис. – Глеб, ты меня слышишь?

Глеб шевельнул бумажно-белыми губами – пена в уголках рта, – потом лицо его свело судорожной гримасой, и распахнулись глаза. Глаза были отдельно от всего. Глеб опять шевельнул губами, и теперь Андрис расслышал:

– Прости.

– Ты о чем? – спросил Андрис.

– Прости. Прости. Я не знал, что будет так грязно. Прости.

– Да что случилось?

– В кармане, – сказал Глеб.

Одет он был в серую охотничью куртку, и нагрудные карманы ее были сложны и объемисты, как портфели. Из одного Андрис выудил плоский карманный «Корвет», из другого дискет-блок.

– Это? – спросил Андрис.

– Это, – сказал Глеб. – Пароль – «Вэйлэйер». «Вэй-лэйер», запомни. Ты все узнаешь. Сам решишь, что с этим делать. Не знаю. И прости, я не сразу понял, что к чему. Только… недавно… – он вдруг замолчал, глаза закатились, рот приоткрылся. Андрис схватил его за руку – пульс был.

– Надо что-то делать, – сказал Андрис – Надо же с ним что-то делать…

– Его уже смотрел врач, – сказал Юсуф. – Его перевязали. Пойдем.

– Но… – Андрис знал, что все бесполезно.

– Три тысячи раненых, – сказал Юсуф. – В городе. За ночь. И две больницы. Военный госпиталь развернется только вечером.

– Я понимаю, – сказал Андрис.

Все было так, как он предполагал, да и все остальные тоже предполагали, просто стоило убедиться. Трубы отопления когда-то – когда? – перерезали и заварили, и потом к одной из них через компрессор подвели газ из магистрали, а второй компрессор качал воздух. Все обгорело и оплавилось, но понять можно. Пустых кислородных баллонов, как было в Стингли, не оказалось, впрочем, о том, что кислород не использовали, можно судить и по мощности взрыва; в том же Стингли, где в систему отопления закачали кислородно-пропановую смесь, в доме выломало кирпичные стены – под окнами, там, где радиаторы… Здесь просто разлет осколков и последующий пожар. Впрочем, и без пожара бы… Андрис полез обратно: баллончика маски хватало на пять минут, да и жарко было чудовищно.

Его обступили, помогли снять комбинезон. От комбинезона валил пар. Кто-то протянул открытую банку пива. Андрис проглотил пиво – по лицу тут же потек пот. Он автоматически смахнул пот, потом увидел свою руку – черную, как угольная лопата.

– Ну? – спросил Юсуф.

– Как мы и думали, – сказал Андрис – Два компрессора: газ и воздух. Все сгорело к чертовой матери. Воды по колено. Кипяток. Думал, сварюсь.

– Отдохни, – сказал Юсуф. – Ты уже, по-моему…

– Нормально, – сказал Андрис – Пока еще нормально. Он принял у Юсуфа свою сумку и чуть не уронил ее. В сумке было несколько тонн веса.

Управление теперь походило на лагерь скваттеров. По периметру стояли тяжелые грузовики и автобусы, а внутри – где на столах, где просто на земле, путаясь в проводах, – перебирали какие-то папки, бумаги, карточки; после взрыва за несколько минут, оказавшихся в его распоряжении, Юсуф сбросил всю память полицейского компьютера в городскую сеть, и теперь весь состав его отдела с помощью маленьких «СТБ» собирал ее по частям. Андрис забрался в кабину одного из грузовиков. В кабине пахло синтетической обивкой. Он лег на сиденье – оно было длинное, почти в его рост, вытянулся и застонал. Было начало третьего.