Оправа для бездны

– Отец! Меняю куртку на твой халат и бочку.

Расползающийся от старости полосатый халат оказался в руках у Марика в тот же миг. Старик одобрительно потеребил шнуровку крепкой куртки и, похлопав корявой ладонью по бочке, потребовал:

– Шапку и посох.

– Только шапку, – отрезал Марик и, сунув мешок в подгнившее деревянное нутро, покатил бочку перед собой в противоположную сторону. Колпаки преследователей еще маячили поблизости, но уже с другой стороны блеснули алебарды стражников. К тому же сразу двое рептов с перехваченными темной лентой волосами прошли мимо, ощупывая взглядами каждого встречного и уделив Марику столько презрения, сколько заслуживал драный халат. Ни Кессаа, ни Насьты поблизости не было. Марик от злости пнул бочку, так что проломилась еще одна из составляющих ее планок, и вдруг замер: среди гама и ругани рынка, среди близкого плеска волн, крика чаек и шарканья тысяч ног он услышал что-то знакомое, словно ветер случайно принес откуда-то с востока нежную песню речной птицы.

– Насьта! – обрадованно прошептал Марик и покатил бочку вперед.

Марик так и не смог приблизиться к арке белых ворот, которые вели в город: толпа стояла столь плотно, что подойти ближе трех десятков шагов не было никакой возможности. Дудка ремини казалась подобной горному ручью: она звенела и плакала, распространяя вокруг себя нечто невозможное на шумном рынке – тишину. Марик откатил в сторону бочку, вытащил из нее мешок, окончательно развалив деревянную утварь, и почувствовал прикосновение.

– Не оборачивайся, – прошептала Кессаа. – Проходи через ворота, мы с Насьтой сейчас догоним тебя.

– Нет! Вы представляете? – уже через квартал возбужденно размахивал руками Насьта. – Я сыграл только три мелодии, а мне под ноги набросали меди на пять монет серебра! А отец укорял меня, что я не изучил никакого ремесла.

– А то, чему тебя учил Анхель, разве не ремесло? – сдвинула брови Кессаа.

– Он называл это баловством, – вздохнул ремини.

– Ты играл чудесно, – согласился Марик. – Вот только вскоре обнаружил бы, что должен кучу денег какому-нибудь молодцу с черной лентой в волосах.

– Или с горшком на голове, – уточнила Кессаа. – Он к тебе уже мертвым подошел или только после знакомства с тобой в Суйку собрался?

– Горшок он получил на голову тоже у меня, – буркнул Марик.

– Ты провалил поручение, – отрезала Кессаа. – Ты должен был терпеть до того мгновения, пока разбойник не попытается тебя убить, а он бы не попытался, уверяю тебя. Ничего, этой же ночью мы покинем город. От кого ты так спешил убежать?

– Там… – Марик обиженно поморщился. – Там, у кораблей, я столкнулся с твоей наставницей. Она попыталась меня околдовать, спрашивала о тебе.

– А ты? Что ты ей сказал? – насторожилась Кессаа.

– Ничего, – пожал плечами Марик.

– Ты сумел не подчиниться ей? – удивилась Кессаа. – Выходит, ты и в самом деле неплохо защищен от ворожбы… Конечно, она не мастер магии, но все же…

– Я просто убежал, правда, она послала за мной охранников, – объяснил Марик. – Обиделась, наверное. Я непочтительно отозвался об ее возрасте.

– Зря, – заметила Кессаа. – Теперь она в большей степени твой враг, чем мой. Я ей, скорее всего, нужна живой. А вот ты сгодишься и мертвым. Ну вот мы и пришли.

– Куда? – не понял Марик.

Они остановились перед серым зданием, которое было чуть ниже соседних домов, чуть беднее, обшарпаннее и проще, хотя в его узких окнах поблескивали настоящие стекла.

– Тот дом, о котором говорил слепец, – прошептала Кессаа. – Боюсь, нам придется воспользоваться помощью известного целителя. В море лютуют пираты. Дальше десяти лиг от Ройты никто из рептов не ходит, а те, кто ходит, сами похожи на пиратов. Попасть же на скирскую ладью можно, только если присягнуть на службу Седду Креча или получить ярлык вот из этого дома.

– Так, может, лучше присягнуть? – с опаской прошептал Насьта.

Марик поежился: серое здание действительно казалось пропитанным опасностью.

– Клятвами разбрасываться не стоит, – улыбнулась Кессаа и шагнула к ступеням. – Попробуем послушаться слепца.

На громкий стук из-за деревянной двери никто не отозвался. Наконец Марик не выдержал и потянул дверь на себя. Она открылась с легким скрипом.

– Никого нет, – удивленно сообщил Насьта, но Кессаа решительно перешагнула через порог:

– Пошли.

Они миновали длинный пустынный коридор, толкнули еще одну дверь и оказались в зале без окон, освещенном лампами и заставленном курительницами. У высокого стола спиной к вошедшим стоял человек. Богато украшенный плащ свисал с безвольно опущенных плеч. Седые волосы спускались редкими прядями на спину. Марик поморщился, сбросил на пол тяжелый мешок, стиснул древко глевии. Сладковатый дым лез в ноздри, вызывая странную головную боль. Кессаа ухватила Марика за локоть – и тут же тяжелая дверь захлопнулась за их спиной.

– Гуринг? – прохрипела сайдка.

– Он самый, дорогая моя, – обернулся с хищной улыбкой старик.

Глава 6 Бегство

– Ты ничего не сможешь сделать со мной! – воскликнула Кессаа, упав на колено. – Я справлюсь!

– Может быть, – кивнул старик, сверкнув глазами в сторону ее спутников. – Но не теперь. В прошлый раз у тебя было достаточно времени, теперь его нет. И теперь я тебя отправлю глубже, чем в прошлый раз. Правда, как и тогда, ничего не имею против тебя. Ты вовсе не плохая девчонка! Это работа, понимаешь? Ты нужна Ирунгу! А мне нужны деньги.

– Я убью тебя, – скрипнула зубами Кессаа.

Она прикусила губу до крови, но все еще держалась, даже стоя на коленях.

– Попробуй, – усмехнулся Гуринг. – Хотя ты держишься молодцом! Только из этой ямы тебе самой уже не выбраться. Если я умру, ты там и останешься.

– Марик! – выдавил сквозь искривленные губы Насьта, который тоже упал на колени. – Убей его, это магия ремини!

– Она самая, маленький человек, вышедший, на свою беду, из леса, – согласился старик и с интересом обернулся к Марику. – А ты что стоишь? Ноги парализовало? Интересная реакция, подобной я еще не встречал!

Марик не ответил. У него ощутимо болела голова, но эта боль точно так же, как и магия, что стремилась добраться до его воли, странным образом не проникала внутрь тела. Она словно облизывала кожу, обжигала ее. Гораздо важнее были эти слова: «Если я умру, ты там и останешься».

– Ну? – почти вплотную подошел к баль Гуринг. – Ты что стоишь?

– Убей его! – прохрипел Насьта, изгибаясь в судорогах на полу. – Я вытащу Кессаа!

– Убей, – усмехнулся Гуринг. – И Кессаа останется зачарованной навсегда.