Оправдание Иуды
Шрифт:
Андрей перебрался с кормы на середину, к Симону и Иисусу. Иоанн шёл рядом с бортом, по колено в воде. Они сплотились вокруг Иисуса. Громадная лодка скользила, как по воздуху, возвышаясь над головами…
И негромкий голос Иисуса услышали все подошедшие… – …Мы уходим ловить человеков! И всех, кого поймаем, обретут мир! И не плывущие против слов моих – увидят Отца моего! И не рвущие сетей моих – спасутся! Но только догнавший меня на дороге, пойдёт со мной…
Лодка стремительной громадой вползла в берег на треть. И придавила его.
И замерла.
9. Торг
Лодку
Иисус уходил от воды прочь, перед ним расступались. Он шёл, не замедляя шага, но перед ним всё время было свободное место. С боков, отгораживая его от восторженных, желающих прикоснуться, шли братья, Иаков и Иоанн…
…в лодку сразу обступили галдящие, приторно вежливые торговцы:
– Мир тебе, Симон, к тебе плывёт отборная рыба!
– Мир тебе, Андрей! – С вами милость Господня!
– Сколько рыбы! Сколько рыбы!Симон обернулся к Андрею, торопливо шепнул ему на ухо и на всё побережье: – Я на торг, присмотреть за Иисусом… ты же знаешь, он подойдёт к любому… а ты нас догонишь…
Симон спрыгнул с лодки, и, расталкивая торговцев, побежал сквозь толпу. Но вдруг всплёснул ручищами, обернулся и рванул назад, снова расталкивая торговцев плечами и громогласностью:
– Андрей! Андрей! Денег не бери, но только тем отдавай, тем…
Симон яростно погрозил пудовым кулаком перед носами торговцев. И те шарахнулись от него.– …кто знает Иону из Вифсаиды! Пусть отдадут ему половину прибытка от этой рыбы! Это… это справедливо! Раздашь рыбу и догоняй нас! Андрей спокойно кивнул. Симон зарычал:
– И пусть попробуют не поделиться…
Симон тревожно оглянулся на берег, на людей, обступивших Иисуса, он разрывался…
Симон потряс ручищами. – Я не побегу к судье! Нет! Я сам разберусь с обманщиком!..
Торговцы притихли. Все, как один…
– …со стаей облезлых ехидин, для которой динарий дороже слова!
Торговцы дружно, наперебой закричали:
– Конечно, Симон, конечно! – Ты решил верно!
– Неужели мы можем обмануть, Симон?
– Как ты мог так думать?Симон, обозлённый, краснолицый, вбежал на взгорок. И оттуда с тоской ещё раз погрозил торгашам своим кулачищем…
…длинные, гибкие пальцы хищно впились в борт лодки с другой стороны, со спины Андрея…
…Иуда не мог оторвать взгляда от переполненных корзин. Возможно, впервые в жизни его настигла растерянность. Торговцы толкали его, но он словно прирос к борту, и отодрать его было невозможно…
Иуда лихорадочно оглянулся на спешно уходящего Симона, потом на корзины, на невозмутимого Андрея, на орущих торговцев, толкающих друг друга. На свои руки, вросшие в борт. В отчаянии, в тоскливой ярости спорил со своими руками Иуда: – Как же так?! Как?! Откуда столько? Обманывают! Не могут не обманывать! Не бывает по-другому! Все обманывают… все!!! Один только честный, один умный, один настоящий… Иуда!
Андрей достал ивовый, добротно сплетённый мерный ковш. Неторопливо наклонился к первому торговцу. Им оказался тот самый Тучный, кто последним вытолкнул Найву из толпы перед казнью.
Размерена и вежлива была его речь:
– Мир тебе, Андрей… Мне четыре меры, вон тех, лобастеньких…Тучный ткнул в ближнюю корзину. Андрей внимательно посмотрел на торговца: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, нашего отца?
Тучный замялся, но его нетерпеливо толкали со всех сторон… – Нет, Андрей… не знаю… но обещаю именем Господа нашего, что мой нарочный найдёт его и отдаст половину прибытка. Как о том ревновал Симон…
Андрей согласно кивнул: – Я дам тебе рыбу…
Мерным ковшом он щедро зачерпнул из ближней корзины четырежды, пересыпая серебристый живой поток в корзину торговца.
К борту напористо протиснулся следующий. Юркий, с бегающими глазками… тот, кто шутил во время казни про честных жён… – Мир тебе, Андрей! Здоровья тебе! Долгих лет тебе! А мне, мне… Мне пять мер из первой корзины и пять из второй!
Андрей сдержанно кивнул: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, но старого, не молодого?
Юркий торопливо кивнул, захлёбываясь и глотая слова: – Знаю, знаю! Поделюсь, поделюсь! Половину, как договаривались!
И глядя на юркого, презрительно усмехнулся от другого борта Иуда живой половиной своего лица. И выплюнул: – Половина? Да он вчерашним пеплом с матерью не поделится…
Андрей обернулся. И застыл, и перестал слышать, как орут другие вокруг лодки.
На борт налёг, оплетя борт пальцами, похожими на щупальца, безобразный рыжий иудей, с бугристой, словно разрубленной и плохо потом сросшейся головой, обросшей тёмно-рыжей щетиной. С руками такой длины, что кажется, обнимет сейчас всю лодку от кормы до носа, без труда обнимет, и дважды, и трижды.
И обволок всю лодку голос рыжего. Скрипучий, решительный, вежливый, вкрадчивый… – Мир тебе, Андрей…
Андрей нахмурился. – Кто твой отец? Раньше я не видел тебя…
Правая половина лица рыжего расползлась в обрубленную улыбку… – Я Иуда, сын Симона из Кериота. Рыба мне не нужна, но ответь мне, как ты ловишь, что ловишь так много?
Андрей вежливо наклонил голову: – Мир тебе Иуда… я не ловлю. Рыба плывёт туда, где наш равви просит закинуть сеть …
Звуки ушли. Ветер забыл про волны Генисарета. И споткнувшись, перестал спешить в Капернаум полдень. Беззвучно бесновались вокруг этих двоих торговцы, тычущие в Андрея пустыми корзинами. И снова показалось Андрею, что лодка, уткнувшись в берег, течёт в пустоте.
Ни одному слову Андрея не поверил Искариот, медленно он покачал головой, криво улыбнулся, а по по-другому не смог, давно уже не умел…
Андрей упрямо повторил: – Я не ловлю. Рыба плывёт туда, где сеть. Когда Он с нами, я лишь закидываю… Когда Он в другой лодке, я радуюсь за своих братьев…
Иуда понимающе усмехнулся: – Так, так… значит, рыба плывёт к Назарянину…
Иуда оттолкнул борт с такой силой, что огромная, впаянная в берег, переполненная лодка чуть пошатнулась.
Иуда стремительно уходил наверх, к толпе, но вдруг остановился, словно налетев на столб, резко обернулся, зло прокричал:
– Ты потом посчитай, Андрей! Посчитай… Сколько от отданного сегодня получит старый Иона из Вифсаиды!
Но невозмутимым остался Андрей.
– Обманывая других, обкрадываешь себя. Так говорит равви…
Иуда застыл с открытым ртом, но протолкнул дыхание и бешено выплюнул его обратно:
– Чтоооо??? Как ты сказал?