Опричнина
Шрифт:
Для опричных территорий (Можайск, Вышгород, Ржева) в грамотах Симонова и других монастырей употребляли вместо ранее распространенной формулы «люди и крестьяне» старую — «люди», что как будто говорит о возврате к устарелым представлениям о характере зависимости крестьян. С.М. Каштанов пытается объяснять это противоречие тем, что правительство стремилось ограничить закрепостительские поползновения монастырей в пользу помещиков [2157] . Но как мы увидим ниже, правительство, наоборот всячески льготило своих «государевых богомольцев» [2158] .
2157
Каштанов С.М. К изучению опричнины… С. 103.
2158
Существование формулы «люди и крестьяне» для опричной Старицы С.М. Каштанов объясняет сложившейся там экономической обстановкой, но в чем она заключалась, остается неясным. Выводы С.М. Каштанова вызвали возражения Р.Г. Скрынникова (Скрынников Р.Г. Террор. C. 222–223). Однако его оппонент вместо спора по существу ограничился лишь общими критическими замечаниями о том, что С.М. Каштанов анализирует только территориальный состав опричнины, что ее районирование носит относительный характер и что, наконец, С.М. Каштанов рассматривает только жалованные грамоты.
Среди земель, попавших в опричнину уже со времени ее утверждения, северные территории с такими торгово-ремесленными центрами, как Тотьма, Каргополь, Вологда, занимали большое место. Уже накануне опричнины правительство, выдавая в 1563
В годы опричнины положение изменилось. Правительство отходит от старой политики борьбы с тарханами, которая настойчиво проводилась Избранной радой. Как показал С.М. Каштанов, 1564–1569 гг. отмечены выдачей щедрых податных льгот беломестцам из среды духовных феодалов [2160] . Уже в августе 1565 г. Иван IV отписывает от московского посада Симонову монастырю село Коровничье, обеляя его от податей [2161] . Льготы на дворы и слободы получили наряду с Симоновым монастырем Кирилло-Белозерокий и Старицкий Успенский монастыри на дворы в Ярославле, Турчасове и Старице. Зато привилегии городского патрициата решительно сокращались. Так, к 1571 г. Иван IV «отставил» жалованную грамоту, содержавшую льготы купцам-сурожанам [2162] . Все это показывает, что в годы опричнины сделан был значительный шаг назад в области посадской политики.
2159
ДАИ. Т. 1. № 116; ААЭ. Т. I. № 263. Ср. № 269.
2160
Каштанов С.М. К изучению опричнины… С. 112–113.
2161
ГИМ. Симоновское собр. Кн. 58. Москва. № 66. Л. 250–253 об. [АФЗХ (АМСМ). № 147. С. 178–180].
2162
ААЭ. Т. I. № 282.
Вместе с тем Иван IV охотно давал льготы крупным промышленникам, в их числе купцам Строгановым. Уже в 1566 г. по челобитью Строгановых опричными сделались их городки Канкар и Кергедан в Перми [2163] . Льготы получили Строгановы и в 1568 г. на земли по реке Чусовой [2164] . Широких торговых привилегий в 1567–1569 гг. добилась английская Московская компания. Позднее, после того как начался некоторый спад опричной политики, объем льгот англичанам начинает сужаться [2165] .
2163
ДАИ. Т. I. № 118. С. 172. О взаимоотношениях Строгановых с правительством Ивана Грозного см.: Введенский A.A. Дом Строгановых в XVI–XVII вв. М., 1962.
2164
ДАИ. Т. I. № 119. С. 172–175.
2165
Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — начало XVII в. М., 1955. С. 276.
Города в опричную пору не менее страдали, чем деревни. До нас дошли описания Ладоги 1572–1573 гг. Многие посадские люди умерли с голоду и обнищали [2166] . Некоторые горожане безвестно покинули насиженные места [2167] . Губило жителей Ладоги и моровое поветрие. В 1569/70 г. Ладога, как и другие новгородские города, подверглась опричному разгрому, которым здесь руководил Петр Иванович Барятинский [2168] . Свирепствовал в городе в 1570/71 г. также праветчик Леонтий Кузьмин сын Понточин и позднее Данила Иванович Истленьев (первый правил «по кабалам», а второй — «государьскую обиходную рыбу и за рыбу деньги»). Многих посадских людей на правлении забили до смерти. А некоторые «жильцы на правежи стоячи, с правежю, с холоду и з голоду и примерли» [2169] . Множество посадских попросту сбежало от правежа [2170] . Некоторые из жителей города (Будиша, Третьяк плотник) выходили «в опритчину», рассчитывая так спастись от бесконечных поборов [2171] .
2166
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 304, 305.
2167
Тиша Калачник, Юшка Сапожник, Самсонко Плотник.
2168
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 306.
2169
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 305.
2170
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 328.
2171
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 305, 328. В Ладоге и Орешке еще до 1568 г. не заметно было следов экономического упадка: пустые дворы в них почти отсутствовали (Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI веке. СПб., 1889. С. 41).
Многочисленные свидетельства сохранились о разорении Новгорода во время похода Ивана IV [2172] .
Но не все города постигла такая тяжелая участь, как Москву во время пожара 1571 г. или Новгород, Тверь и Торжок в 1570 г. Среднее Поволжье после присоединения Казани переживало хотя медленный, но несомненный экономический подъем. Судя по писцовым книгам конца 60-х годов XVI в. по Казани и Свияжску, обработанным Н.Д. Чечулиным, в этих городах развивалось ремесло и налаживались торговые связи как с другими русскими городами, так и со странами Востока. Всего в Казани было около 15 тысяч жителей, из них до 7 тысяч русских, в Свияжске — более 4 тысяч. Значительную часть городского населения составляли посадские люди (40 %). В Казани среди русского населения до 40 % было посадских, столько же стрельцов и служилых по прибору, 20 % архиепископских и церковных людей [2173] . Своеобразную торговую аристократию образовала группа сведенцев из Пскова, Вологды и Твери.
2172
Подробнее об этом см. в главе V.
2173
Чечулин Н.Д. Указ. соч. С. 200, 206, 208 и др.
Годы опричнины явились новым этапом в истории антифеодальной борьбы крестьянства. В отличие от предшествующего времени классовыми битвами были уже широко охвачены не отдельные села и деревни, а вся страна. Голос стихийного протеста слышался в каждом русском селении. В условиях опричного террора, роста государевых и владыческих податей и других совсем уже нежданных бедствий (мор, голод) основной формой борьбы сделалось массовое бегство крестьян и горожан, приводившее к запустению центральных районов страны [2174] . Конечно, эта форма крестьянского сопротивления феодалам еще носила пассивный характер, свидетельствовала о незрелости крестьянства, задавленного нуждой и невежеством. Но крестьянские побеги сыграли огромную и еще не вполне оцененную роль в дальнейшей истории России. Оседая на севере и за «Камнем», в далекой Сибири, в Поволжье и на юге, беглые крестьяне, ремесленники и холопы своим героическим трудовым подвигом осваивали эти территории. Именно они, эти безвестные русские люди, обеспечили экономический подъем российских окраин и подготовили дальнейшее расширение территории Русского государства. Вместе с тем беглые крестьяне и холопы составляли основной контингент складывающегося
донского, яицкого и запорожского казачества, которое сделалось в начале XVII в. наиболее организованной активной силой крестьянской войны [2175] .2174
В Поморье до настоящего времени сохранились предания о бегстве предков современных жителей из Новгорода на Печору во время Новгородского похода Ивана IV (Соколова В.К. Русские исторические песни XVI–XVIII вв. М., 1960. С. 51). О бегстве холопов говорят записи в новгородских книгах старых крепостей. Например, в грамотах 1564/65, 1565/66, 1569, 1571 гг. (РИБ. Т. XVII. № 53,240,385,449).
2175
По мнению Р.Г. Скрынникова «едва ли можно считать побеги формой «классовых битв», но вместе с тем они были «формой стихийного протеста» (Скрынников Р.Г. Террор. С. 221). Игра в слова ничего не прибавляет к выяснению сущности явления.
Бегство было важнейшим, но не единственным ответом крестьян на усиление феодального гнета. В опричнине участились случаи уклонения от уплаты государственных налогов. Это вызывало жестокие опричные правежи (например, в 1570/71 г. в Ладоге Л.К. Понточина [2176] , Басарги Леонтьева в Поморье [2177] и др.). Неповиновение крестьян распространялось и на монастырские владения. Так, в 1567 г. крестьяне сельца Тимонова опричной Вологды «не слушали» властей Кириллова монастыря [2178] .
2176
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 305–306.
2177
Подробнее см.: Садиков П.А. Очерки… С. 199 и след.
2178
Назаров В.Д. Из истории аграрной политики царизма в XVI в. // Советские архивы. 1968. № 3. С. 110.
Но это, конечно, не помогало. Маркс в черновике письма к Вере Засулич писал: «Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда — и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удастся приковать их к их полям» [2179]
В годы опричнины, как мы уже говорили, чрезвычайно расширились функции губных старост, основной задачей которых оставались борьба «с разбоем» и «татьбой», т. е. в первую очередь с антифеодальными выступлениями. До нас дошел от этого времени только один губной наказ 12 марта 1571 г., адресованный на Белоозеро [2180] . Наказ в целом по формуляру близок к типичному Медынскому губному наказу 1555 г. [2181] Были в нем и некоторые особенности, объяснявшиеся тем, что часть Белозерского уезда была взята в 1569/70 г. в опричнину [2182] . В обеих частях были свои губные старосты. Сам наказ адресован был в земщину. Поэтому в нем говорилось, что если опричника «изымут» в земщине по подозрению в татьбе или разбое, то следствие и суд по этим делам должны производить лишь опричники («ехати в опришнину к губным старостам да судити в опришнине»). В свою очередь обвиняемого земского человека судили в земщине.
2179
Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч. Т. 19. С. 408–409.
2180
ААЭ. Т. I. № 281. С. 316–320.
2181
ПРП. Вып. IV. С. 179–185.
2182
Садиков П. А. Очерки… С. 174–175, 190.
Несмотря на развитие губной реформы, случаи открытого неповиновения крестьян, кончавшиеся убийством феодалов, хорошо известны для опричных лет. В 1561/62 г. рославльские крестьяне Петр и Кузьма Харлановы «убили до смерти» своего помещика Юрия Архимандрича. Когда же до них дошло сведение о посылке к ним нового землевладельца, то они «ис того поместья выбежали» [2183] . Еще более драматические столкновения происходили позднее, в годы опричнины.
Штаден рассказывает, как он с отрядом опричников грабил население страны. Неподалеку от одного княжеского двора собралось около 300 вооруженных человек. Они «гнались за (какими-то) шестью всадниками… те шестеро были опричники, которых гнали земские. Они просили меня о помощи, и я пустился на земских» [2184] . В другой раз Штаден «получил известие, что в одном месте земские побили отряд в 500 стрелков-опричников» [2185] . Конечно, в этих случаях антиопричные выступления крестьян переплетались с внутриклассовой борьбой в среде господствующего класса. Но вооруженное нападение «простого люда» на царских приближенных показывает остроту недовольства опричной политикой в самой толще народных масс.
2183
Масловский архив / Сообщ. Ф.И. Маслов. Вып. 1 // ЧОИДР. 1916. Кн. II. № 16. С. 25–26.
2184
Штаден. С. 144.
2185
Штаден. С. 145. Земские для Штадена — это «бояре и простой люд» (Там же. С. 93). Подробнее см.: Смирнов И.И. Классовые противоречия в феодальной деревне в России в конце XVI в. С. 62–64.
В опричные годы не утих и пламень еретического вольномыслия. А. Шлихтинг сообщает о сожжении Грозным Федора Башкина [2186] . Возможно, в данном случае речь идет о казни известного «еретика» Матвея Башкина, долгое время находившегося в заключении в Волоколамском монастыре. Казнил Иван Грозный протестантов и еретиков (в том числе бежавших из Руси) и в Полоцке после его взятия в 1563 г. [2187] На северо-западе России получило широкое распространение радикальное «новое учение» Феодосия Косого, захватившее самые низы русского общества — крестьян и холопов. В 1565 и 1566 гг. один из ревнителей православия, Зиновий Отенский, вынужден был написать два специальных трактата (Слово о святом Никите и Истины показание), в которых обличал последователей Феодосия Косого и отстаивал основы православного вероучения. Зиновий с горечью признавался, что учение Феодосия «мноземи похваляемо и приемлемо и любимо от многих, и познаваемо, яко истинно есть новое учение; и глаголит: никто же от прежних учителей тако истину позна» [2188] .
2186
«Знатный муж Федор Башкин был брошен в тюрьму за евангелие… его велено было вывести из Кремля, посадить в деревянную клетку и сжечь» (Шлихтинг. С. 76).
2187
ЧОИДР. 1847. Кн. VIII. С. 2–3.
2188
Истины показание к вопросившим о новом учении. Сочинение инока Зиновия. Казань, 1863. С. 15. Подробнее см.: Корецкий В.И. К вопросу о социальной сущности «нового учения» Феодосия Косого // Вестн. Моск. ун-та. Ист. филол. серия. 1956. № 2. С. 105–124; Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 182–214; Клибанов А.И. Реформационные движения в России XIV — первой половины XVI в. М., 1960. С. 265–302.
Таковы те скупые, но выразительные сведения, которые приподнимают завесу, скрывающую от нас разнообразные формы социального протеста народных масс в опричное время.
Направленная своим непосредственным острием против последних оплотов удельной раздробленности, опричнина в первую очередь мучительно отозвалась на русском крестьянине, которому пришлось на себе выносить и новый дорогостоящий военно-административный аппарат, и тягость бесконечных войн, и неожиданные повороты суровых репрессий Ивана IV, и непомерные аппетиты новых господ из царского окружения. Ответом на все это был новый подъем классовой борьбы, явившейся прологом первой крестьянской войны в России.