Оптинский патерик

Некоторые оптинские мученики и исповедники уже причислены к лику святых Русской Православной Церкви: преподобный иеромонах Никон (Беляев) исповедник; священномученики: архимандрит Исаакий II (Бобриков), игумен Пантелеимон (Аржаных), иеромонах Евфимий (Любовичев), архимандрит Иоанникий (Дмитриев).

В этой главе мы расскажем и о тех оптинских мучениках и исповедниках, чей подвиг веры еще не прославлен. К сожалению, в большинстве своем это лишь краткие биографические справки, иногда очень скудные, но мы надеемся, что со временем этот период истории Оптиной будет освещен более подробно.

Монах Агапит (Таубе)

(† ок. 1941?)

Михаил Михайлович Таубе родился 4 ноября 1894 года в Гатчине под Санкт-Петербургом в протестантской семье обрусевших немцев. Был крещен как православный. В Петроградском университете он получил философское и биологическое образование, знал несколько иностранных языков. Окончив три курса университета, Михаил был мобилизован в армию. В 1916–1918 годах находился на военной службе в царской армии, был ранен. С 1918 по 1922 год служил в Красной армии.

В 1922 году Михаил Михайлович поступил на работу в музей "Оптина пустынь" (уже после закрытия монастыря), которым заведовала тогда Лидия Васильевна Защук, а в свободное время давал частные уроки.

Михаил Михайлович приехал в Оптину не в поисках утешения. Желая идти узким путем покаяния, он нуждался в опытном духовном руководстве. Его привлекала строгость старца Нектария, и он просил старца принять его в число своих духовных детей. Высокий, худой, всегда грустный, похожий на Рыцаря печального образа, Михаил Михайлович много времени проводил у батюшки, лично руководившего его занятиями в библиотеке, тщательно записывая все его поучения. Сегодня большинство записей пропало, сохранились лишь краткие заметки для "Оптинского патерика", так и не написанного. Часто выполняя послушание, он готовил доклады на богословские темы и читал их ученикам старца.

Уезжая в ссылку в Холмищи, батюшка благословил Михаила Михайловича окормляться у его духовника отца Досифея (Чучурюкина). В молодости они оба были под началом у отца Агапита (Беловидова), автора лучшего жизнеописания старца Амвросия. Отец Агапит отказался от старчества, сохранив немногих учеников, среди которых были и эти двое. Продолжая линию старца Нектария, отец Досифей беспощадно смирял своего нового ученика.

Впервые Таубе был арестован в 1923 году. В 1927 году его вновь арестовали вместе с преподобным Никоном (Беляевым). Сразу после ареста он облачился в иноческую одежду, которую отныне носил не скрывая. Оказалось, что он был пострижен в монашество с именем Агапит, но кем и когда — осталось неизвестно (скорее всего, отцом Досифеем). Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило их к трем годам концлагерей. После тюрьмы и долгого изнуряющего этапа они с отцом Никоном прибыли в "Кемперпункт", где батюшку определили сторожем на склад, а отца Агапита, как физически здорового, посылали в тяжелейшие "командировки" на лесоповал.

Сохранилось письмо одного из соузников, где он вспоминает о том впечатлении, которое произвели на него эти встреченные на Севере оптинцы. Отец Досифей тем временем тоже был арестован и сослан в Тамбов. Отбыв срок, он поселился в Орле, куда к нему приехал освободившийся отец Агапит. Отец Досифей жил очень замкнуто, почти никого не принимал, кроме близких духовных чад, в числе которых был и отец Агапит. В 1929 году отец Досифей вновь был арестован и сослан в Сибирь, откуда вернулся в 1937 году.

В 1930 году Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Агапита к трехлетней высылке в Северный край, предъявив следующее обвинение: "Участник контрреволюционной группировки среди местного и ссыльного духовенства в городе Архангельске".

С каторги отец Агапит вернулся больным. В лагере у него появилась опухоль на языке. Ему несколько раз делали операцию, но метастазы распространялись, и он потерял способность говорить. Несмотря на полученный смертельный недуг, пребывание на Севере стало важной школой жизни для отца Агапита, способствовало его духовному укреплению и росту.

В 1937 году отец Досифей был опять арестован и расстрелян.

Отец Агапит остался совершенно один и тяжело заболел. Он договорился с жившей рядом старушкой, что, когда ему станет совсем плохо, он постучит в стенку. Однажды соседка вошла и увидела, что умирающий лежит на постели и с невыразимой любовью смотрит на икону Божией Матери. Его дыхание становилось все реже и реже, пока не прекратилось совсем… Случилось это незадолго до войны, около 1941 года.

В молодости Михаил Таубе подавал большие надежды, в Оптиной все ожидали, что он станет крупным богословом. Но не такое поприще было уготовано ему Господом, а судьба страдальческая, одинокая, сокровенная, полная тайной молитвы за богохранимую Россию и веры в несокрушимую силу Света, который и во тьме светит, и тьма не объяла его(Ин. 1, 5).

Монах Агапит был реабилитирован 17/30 марта 1995 года.

Иеромонах Аифал (Панаев)

(†12/25 декабря 1936)

Иеромонах Аифал (Панаев) заведовал оптинской иконной лавкой. Он был на редкость скромным человеком. Все знавшие его отмечали идеальное послушание и поразительное смирение этого инока.

В конце 1920-х годов отца Аифала арестовали и сослали в Сибирь. Отбыв срок, он не захотел возвращаться в мир, ощущая в себе стойкое, решительное противление этому шагу. Больше года добровольно оставался он в ссылке. Близким же писал, что страшится возвращения в безбожный мир, где ему при его строгом монашеском устроении найти свое место будет трудновато. Но родные настаивали, сняли ему комнату, и он решился. Поговел, написал письмо отцу архимандриту Исаакию II, жившему в то время в городе Белёве, попросил благословения и, помолившись, двинулся в путь.

Предчувствие не обмануло отца Аифала. В поезде его ограбили, а потом на полном ходу вытолкнули из вагона. Железнодорожники подняли окровавленного человека и удивились, что его немеющие губы не переставая шепчут имя Божие. Через несколько часов отец Аифал скончался в больнице. Погребение было совершено по монашескому чину.

Иеромонах Андрей (Фесюк) [62]

(†4/17 сентября 1937)

62

См.: Архив УФСБ по Курской обл. Д.П-11015; Архив УФСБ по Тверской обл. Д.24937-С. Цит. по:Ред.

Родился 15 октября 1890 года в Белоруссии, в селе Петриково Копатновнического района в крестьянской семье. В начале XX века был монахом Оптиной пустыни [63] . О датах и обстоятельствах пострига и рукоположения сведений не сохранилось.

В 1917–1921 годах служил медфельдшером в Красной армии. В 1921–1923 годах работал медфельдшером в Серпухове, в 1923–1927 годах — в городе Курске.

В 1928 году был арестован и Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ по статье 58–10 УК РСФСР приговорен к трем годам высылки в Сибирь. По амнистии срок сократили на одну четверть.

63

Информация нуждается в уточнении, т. к. в расстрельных списках Тверской епархии в его личном деле об Оптиной пустыни не упоминается. См.:Ред.

23 февраля 1930 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ был лишен права проживания в шести областях с прикреплением на три года.

3 августа 1931 года был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде.

В 1930–1931 годах служил иеромонахом в Спасо-Преображенской церкви города Курска. Неизвестно, служил ли отец Андрей штатным клириком, однако в следственном деле указано, что он "иеромонах сергиевской ориентации", лишен избирательных прав.

29 ноября 1931 года был арестован. 16 апреля 1932 года тройка при ПП ОГПУ по Центрально-Черноземной области вынесла обвинительный приговор: "Являлся активным членом церковно-монархической контрреволюционной организации, через монашек распространял контрреволюционную пропаганду". Виновным себя не признал. По статье 58–10 Ч. 2, 11 УК РСФСР приговорен к трем годам исправительно-трудовых лагерей (групповое "дело "Ревнителей церкви" 1932 года". В 1932–1933 годах находился в Белбалтлаге.