Опустошенные души

— Идеально, — пробормотала я.

Я запрыгнула в кузов машины и улеглась на одну из мягких скамеек.

Джулиус устроился рядом со мной, и я, не теряя больше времени, закрыла глаза и потянулась к сознанию Валентины. Я обнаружила, что она ждет меня, и нырнула прямо внутрь, стиснув зубы в предвкушении.

В тот момент, когда я появилась в ее сне, я захватила над ним контроль. Я убрала все, что она создала для себя, не потрудившись взглянуть на это, и сформировала пейзаж по своему собственному желанию.

Я окружила нас огнем и серой, облачившись в длинное черное платье и водрузив на голову сверкающую серебряную корону, просто чтобы подразнить ее.

Я вернула Валентине ее лохмотья и, подойдя ближе, приковала ее к полу у своих ног.

Она начала смеяться, когда посмотрела на меня.

— Тебя что-то позабавило? — Спросила я, и тени растянулись вокруг меня, потянувшись к ней когтистыми пальцами.

— Тот факт, что ты здесь, должно быть, означает, что мой побег действительно вывел тебя из себя. Мои сторожевые псы спасли меня и оставили тебя снова оплакивать их. — Она снова рассмеялась, и я сделала шаг к ней, а пламя, окружавшее нас, вспыхнуло в ответ на мой гнев.

— К счастью для тебя, мы не хотим причинять им вред, — прорычала я.

— Я хорошо вознагражу их за верность, когда проснусь, — прошипела она, и показала мне воспоминание о них троих в постели Клариссы в замке Бельведер.

У меня внутри все сжалось, когда рот Магнара прошелся по ее плоти, и она потянула его за пояс, требуя от него большего. Ревность и чистая ярость зажгли во мне фитиль, и я стиснула зубы так сильно, что удивилась, как они не хрустнули. Как она смеет так ими пользоваться? Как, блядь, она смеет подчинять их волю и злоупотреблять ими ради своих собственных болезненных желаний?

Я нахмурилась, отгоняя воспоминание, прежде чем смогла увидеть что-то еще. Это был не он. Не совсем. Она взяла в заложники его тело, и я не желаю попасть в ловушку ненависти к нему за это. Нет, вся моя ненависть была направлена конкретно на извращенное существо передо мной.

— Скажи мне, зачем ты ими завладела, — потребовала я. — Это просто месть?

— Было предвидено, что я приду к власти вместе с ними, — выдохнула она. — Я тысячу лет ждала, когда это пророчество сбудется, и теперь мое терпение вознаграждено.

В моем сознании промелькнуло воспоминание о ней в человеческом обличье, стоящей на коленях перед Идун у подножия утеса, когда богиня показала ей проблеск этого будущего.

Мой гнев на божество закипел во мне, и пламя подбежало ближе к монстру, который съежился у моих ног.

Я почувствовала дрожь страха, пробежавшую по ее телу, и она подняла глаза, чтобы встретиться с моими и нахмурилась.

— Как могло случиться, что многое в будущем было решено таким образом? — Раздраженно спросила я. — Так много всего произошло. Магнара не должно было быть в живых, чтобы это произошло. Как ты могла знать, что он сейчас пробудится ото сна?

Понимающая улыбка тронула губы Валентины, и я зарычала, выталкивая ответ из ее головы.

Сцена вокруг нас внезапно изменилась, и я оказалась позади Валентины, когда она взбиралась на отвесную скалу по крутой тропинке, вырубленной в камне.

Она была человеком, и ее длинные волосы развевались вокруг нее, пока сильный ветер дул мимо нас.

Когда мы приблизились к вершине утеса, до нас донеслись голоса, и Валентина спряталась за массивной скалой, прислушиваясь.

— Я не хочу оставлять тебя здесь, — сказал Магнар хриплым от эмоций голосом.

Я выглянула из-за камня и увидела, как он заключил свою мать в крепкие объятия. Слезы потекли по ее лицу, когда она наклонила голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Твой брат уже спит, — сказала она с мягкой улыбкой. — Что он подумает, если проснется через сто лет и узнает, что ты не присоединился к нему?

— Он подумает, что я хороший сын, и будет рад, что я не бросил тебя, — прорычал Магнар, но я видела, что его протесты не имели никакого веса. Он уже принял это решение и не собирался от него отказываться.

Мне показалось, что для него этот момент, должно быть, произошел всего несколько месяцев назад. Его горе от потери матери, должно быть, все еще было свежо в его памяти, несмотря на то, что с тех пор прошла тысяча лет.

— Пришло время, мой храбрый мальчик. Ты должен отомстить существам, которые причинили нам эту боль.

— Я так и сделаю, — поклялся он, приложив руку к сердцу.

Он в последний раз крепко прижал ее к себе и поцеловал в лоб, прежде чем отпустить и повернуться к большой пещере позади них.

Мать схватила его за руку, прежде чем он успел войти внутрь, и он повернулся к ней, а его глаза были полны боли от их расставания.

— Как только все будет сделано и Бельведеры умрут, ты должен найти счастье для себя, — выдохнула она. — Ты заслуживаешь найти свою любовь.

Валентина издала тихий звук гнева, услышав этот комментарий, но его унес ветер, так что Магнар и его мать ее не услышали.

— Возможно, — выдохнул Магнар.

— Я люблю тебя, мой мальчик, — ответила его мать. — Никогда не забывай этого.

— И я люблю тебя, — сказал он. — Больше, чем я могу выразить словами. Я положу конец Бельведерам. Эта жертва не будет напрасной.

Она поцеловала тыльную сторону его ладони, и он наконец отвернулся, направляясь в пещеру.

Я зачарованно наблюдала, как его мать начала пользоваться своими дарами. В воздухе вокруг нас повисла тяжесть, и Валентина отшатнулась, когда ее охватило непреодолимое желание лечь и уснуть.