Опьяненные страстью

– Что же я должен думать, дорогая? – по-английски поинтересовался он.

Мадлен долго медлила с ответом. Что ему удалось подслушать? Стоит ли рискнуть и рассказать всю правду? Нет, этого нельзя, не обдумав разговор с де Вальми. Но сначала придется умилостивить Себастьяна, развеять его вполне понятные сомнения. Он любит ее, а она – его. Значит, задача вполне осуществима.

С примирительной улыбкой она шагнула ему навстречу.

– Вы решили, что де Вальми – мой любовник. Но у меня не может быть любовника – потому что… мне не нужен никто, кроме вас. – Она вздрогнула: Себастьян хранил мрачное молчание, и Мадлен ощутила болезненный укол совести. – Де Вальми домогался меня лишь потому, что узнал о моем отъезде с вами. Неужели это не льстит вашей гордости? – резко бросила она, видя, что Себастьян молча смотрит на нее.

– Мне ты уже польстила. А до гордости мне нет дела!

Он шагнул навстречу, заставив Мадлен испуганно попятиться.

– Меня влекло к тебе с первого дня. Я и сейчас сгораю от желания. – Несмотря на признание, голос Себастьяна дрожал от гнева. – Но если хочешь быть моей, запомни: я не собираюсь ни с кем делить тебя. Кого еще я должен считать соперником, кроме де Вальми? Отвечай! – потребовал он.

– Никого. – Мадлен попыталась увернуться, но он поймал ее за запястье и стиснул так, что она вскрикнула.

– Неужели ни один мужчина не улыбался тебе? – Его голос стал обманчиво спокойным и настолько уверенным, что Мадлен поневоле насторожилась. – Не прикасался к тебе вот так? – Он провел ладонью по ее щеке и коснулся губ. – Не целовал тебя в губы?

Почувствовав, как вздрогнула Мадлен, Себастьян понял, что попал в самую точку.

– Кто он? Говори!

– Лорд Эверли, – пролепетала Мадлен, морщась от боли.

– Ты спала с Брамом?

Себастьян по-прежнему был в маске, и потому Мадлен не поняла, что удивило его сильнее: названное ею имя или само признание.

– Он… то есть я целовалась с ним. И все.

– Неужели, дорогая? – Его голос стал вкрадчивым и ледяным. – Я знаю своего кузена: он не из тех мужчин, которые способны бросить даму… в беде.

– Я пыталась соблазнить его, – с вызовом заявила Мадлен, надеясь, что истина спасет ее. – Но потом передумала.

– Почему? – В его шепоте явственно прозвучала угроза.

– Потому… что он – не вы.

Себастьян замер.

– Превосходный ответ! Ответ умной женщины, настоящей куртизанки.

– Это правда. – Она попыталась высвободить руку, и Себастьян отпустил ее. – Идите к черту, Себастьян д’Арси!

– О, гнев герцогини! – Себастьян усмехнулся. – Значит, кое-что из моих уроков ты все же усвоила. Впрочем, у тебя были и другие наставники, помимо меня, верно? – Он медленно надвигался на Мадлен, оттесняя ее к постели и не замечая этого. – Тогда расскажи, чему еще ты научилась. Назовем это результатом научного опыта – мне пригодятся сведения. Ну, смелее! Это твой единственный шанс исповедаться. Другого тебе уже не представится.

Мадлен отступала шаг за шагом. Она уверяла себя, что у нее нет причин бояться: Себастьяна влечет к ней, а она любит его. Ей хотелось броситься к нему в объятия, но она не осмеливалась. Таким тоном он говорил с ней лишь однажды – в музыкальной комнате, в тот день, когда он унижал ее поцелуями. Сердце Мадлен гулко колотилось. В тот давний день он не был зол, а сейчас кипел от ярости.

Она прижала руки к груди.

– Прошу вас, выслушайте меня. Я не совершила ничего дурного. Все, чему я научилась в вашем доме, пропало впустую – без вас я была несчастна. – Себастьян остановился, и Мадлен воспрянула духом. – Вы научили меня улыбаться бессмысленной болтовне, флиртовать с самовлюбленными идиотами. По-моему, вы напрасно потратили время. Следуя вашим указаниям, я пыталась убедить мужчин, что я всего лишь миловидное, робкое создание, с которым легко справиться. Похоже, это только укрепляло их во мнении, что женщины глупы, не способны рассуждать здраво и думать о последствиях. – Она вздернула подбородок. – Словом, я бы предпочла стать кухаркой.

Он помедлил.

– Я готов поверить тебе – и поверил бы, если бы не увидел тебя в объятиях де Вальми. Чем он шантажировал тебя?

– Ничем, – слишком поспешно солгала она и словно увидела, как под ее ногами разверзлась бездна лжи. Мгновение спустя она уперлась ногами в край кровати.

Себастьян шагнул к ней и с удовольствием отметил, как съежилась Мадлен.

– Я тратил бесценное время, обучая тебя, не для того, чтобы ты разменивалась на мерзавцев вроде де Вальми. У тебя отвратительный вкус в выборе партнеров.

– Это относится и к вам?

Он криво усмехнулся.

– Я выбрал тебя, детка. Ты усвоила несколько приемов, научилась удовлетворять мужчин. Сегодня мы убедились, что еще способны испытать удовольствие друг с другом.

– Это я уже слышала! – в ярости выпалила Мадлен. – Больше я не стану отрицать, что я – любовница де Вальми, хотя это неправда. Вы вычеркнули меня из своей жизни несколько месяцев назад. Следовательно, вам нет никакого дела до моих поступков.

Себастьян сорвал маску, и Мадлен ахнула, увидев его гримасу.

– Я придерживаюсь иного мнения, мадемуазель. – Он поймал ее за ворот расстегнутого платья и придвинул ближе. – Мне вы обязаны всем, что имеете, – домом, безопасностью, даже одеждой!

Несмотря на внезапный ужас, Мадлен не собиралась сдаваться.

– Если вы хотите получить свою собственность обратно, месье, да будет так!

Ее вызывающий тон стал последней каплей. Вспыльчивый нрав мужчин д’Арси раскрылся во всей полноте. Себастьян жаждал отмщения, стремился наказать женщину, которая так вероломно предала его.

– Вот как? – свирепо произнес он. – Тогда отдавай мне все, что получила от меня, шлюха!

Мадлен не поверила своим ушам.

– Что?!

– Ты прекрасно слышала. – Он отшвырнул маску на кровать и скрестил руки на груди. – Ты сказала, что готова отдать все, что принадлежит мне. Вот и выполняй свое обещание. Ты пришла ко мне с пустыми руками, такой и уйдешь. Раздевайся!

– Но я…

Он метнулся к ней и схватил за плечи.

– Клянусь Богом, если ты сию минуту не разденешься, я за себя не отвечаю!

Происходящее казалось Мадлен страшным сном: ей не верилось, что Себастьян способен причинить ей боль, но его лицо было таким ужасным, отчужденным, что она больше не доверяла своему чутью. С нарастающим испугом она поняла: если дело дойдет до борьбы, побежденной окажется она.

– Отпустите меня, я выполню ваш приказ.

Он подчинился.

Стаскивая платье, Мадлен закрыла глаза и сжалась, желая, чтобы все поскорее кончилось.

– Смотрите на меня, мадемуазель. – Его голос прозвучал как пощечина.