Опять беременна

Каролина закончила разговор с тяжёлым сердцем. Она слышала( краем уха и не очень-то интересуясь) что у отца были небольшие проблемы. Но примерно тогда закрутился ее роман с Куртом, и ей было далеко не до этого( пусть папа, как и всегда, сам разбирается со своим бизнесом). Теперь же она видела, что ее опрометчивый роман невольно вовлек отца и его компанию в ситуацию, из которой уже не так легко найти выход.

Ужасно захотелось увидеть Роберта. Не только чтобы проконсультироваться по поводу слияния. А просто чтобы поговорить. Роберт был не глуп, и он был хорошим собеседником, умеющим слушать.

Подавив это желание, Каролина снова достала телефонную трубку. Если и есть кто-то, кто может сейчас помочь ей советом, а заодно и рассказать с чего начался весь сыр бор, так это ее мама.

Роберт же в это время сидел за пластиковым столом пиццерии. В правой руке у него был бумажный пакет, в котором заботливо была упакована бутылка лучшего бренди из запасов его отца, в левой- огромный кусок пиццы с сыром. И все бы ничего, но Роберту ужасно хотелось дойти сегодня до конца. Упиться до чёртиков, чтобы не чувствовать, ни думать, ни переживать. Но это было чертовски сложной задачей, когда в конце каждого дня беспробудного пьянства ты возвращаешься в начальную точку, где ты трезв как стёклышко. Да и к тому же вынужден видеть причину своих мук, бессердечно уходящую от тебя день за днём. В какой-то момент Роберт даже перестал выходить из своей машины, лишь бы не пересекаться с Каролиной. Когда же она уезжала, он брал ключи от машины брата и уезжал в город. Или не уезжал. В зависимости от настроения. Хотя какая разница где пить?

Правда после того как один раз он полностью пьяным заявился в спальню к братишке, обвиняя его во всех смертных грехах, Роберт все же решил уезжать. И благо что Курт не помнил тот день.

И вот сегодня путь привел его в любимую с детства пиццерию. Ту самую, куда их водила няня по «особым случаям». Ту самую, где он однажды сидел с Каролиной( дьявол побери эту девицу!). Целью Роберта было наконец напиться до беспамятства. Или хоть попытаться. Но после того как он в очередной раз отхлебнул из своей бутылки, то, к своему удивлению, услышал прямо над собой до боли знакомый голос.

– Роберт? Неужели это ты!?

Перед Робертом стояла небольшая женщина в летах. Аккуратно уложенные светлые волосы, опрятная одежда. Очки на носу. Роберту показалось, что она вот-вот скрестит руки на груди и поставит его в угол за плохое поведение, как бывало не раз.

– Мисс Кловер?- неуверенно переспросил он.

Этого ведь точно не могло быть!? Что делала его бывшая нянька в этой пиццерии сейчас? От удивления Роберт даже слегка протрезвел. Или напротив: он наконец достиг своей цели и упился настолько, что ему начало мерещиться.

Женщина тем временем присела напротив Роберта.

– Что ты тут делаешь?- озадаченно спросила она.

– Пью,- Роберт чистосердечно показал на бутылку,- И ем,- приподнял он вторую руку с зажатым в ней куском пиццы.

– Это я вижу. Но почему ты здесь, да ещё и в таком состоянии?

Тон Мисс Кловер был обеспокоенным. Не очень-то типично для галлюцинации, если женщина, конечно, была ею а не существом из плоти и крови.

– А что здесь делаете вы?- ответил Роберт, попутно набивая рот пиццей.

– Здесь работает мой муж,- Кловер кивнула в сторону кухни.

Точно! И как же Роберт мог забыть?! Кажется ведь папа уволил эту женщину как раз за то, что та таскала их по «дешевым забегаловка, а сама водила там шашни со всяким отрепьем»!

– Поздравляю,- пьяно хихикнул Роберт.

Кловер не обиделась, напротив: ее взгляд стал даже более обеспокоенным чем прежде. Странно, учитывая то, что она не видела Роберта более пятнадцати лет. С чего же тогда волноваться за чужого ей человека?

– Роберт, расскажи, что у тебя произошло?

– Все с самого начала или более конкретно?- уточнил Роберт, искренне считающий теперь что неприятности начались с рождения Курта. Или даже раньше, когда его отец женился на матери Курта, и они произвели на свет этого болвана, искусно притворявшегося милым мальчиком.

– Курт,- наконец выдавил Роберт.

– Что с твоим братом?-обеспокоилась бывшая няня.

– Да в общем-то ничего. Живёт и радуется жизни. В этом-то и проблема. Помните, когда он был маленьким то брал любую вещь, которая ему нравилась, а затем ломал ее?

Кловер молчала, но Роберта уже было не остановить.

– Время прошло, а Курт так и остался Куртом! Он берет то что нравится, играет, а затем ломает это и ему нет никакого дела до чувств окружающих. Абсолютно никакого! Мне надоело это до чёртиков. Он сломал мою железную дорогу когда ему было шесть. Разбил первую машину, на которую я, между прочим, сам заработал, в шестнадцать. Даже один раз поджёг отцовский городской дом! Не правильно прочел инструкцию по эксплуатации электрического камина! Ну надо же быть таким идиотом! И ему все нипочём! А я только и делаю, что исправляю его ошибки. Одну за другой. И я говорил, что это плохая идея жениться, но Курту ведь было все равно! Он хотел поиграть с очередной игрушкой, чтобы потом ее просто выбросить, и…

По мере монолога Роберта, лицо Кловер становилось все более и более понимающим, пока внезапно она не встала и, подойдя к Роберту совсем близко, не обняла его.

– Бедный мальчик,- прошептала она,- А теперь расскажи, что там у вас приключилось?

День 59-66 часть2

Мама Каролины жила во Франции. Она переехала туда не сразу, но через пару лет после развода, когда к ней вдруг пришло осознание что она более никому ничего не должна и ни к кому и ничему не привязана. Каролину она забрала с собой. Отец не был сильно против, понимая, что времени на полноценное воспитание дочери у него все равно не будет, да и с бывшей женой у него к тому времени сложились весьма стабильные отношения, и он мог рассчитывать, что в отцовских правах его не обделяют. Итак, Матильда Братс жила во Франции, Эндрю Братс в Канаде, а Каролина училась во Франции, жила у матери и время от времени выезжала с отцом на море либо иной другой дорогостоящий отпуск. Так было пока в один год, уже обучаясь в университете, Каролина не решали навестить отца в Канаде. И там она встретила Курта Верлома.

Нельзя сказать чтобы мама была сильно против их романа, но и «за» она тоже точно не была. Известие о беременности дочери она перенесла стоически, сказав, что если бог приносит в мир ребенка, то все это неспроста. Но в остальном Матильда воздерживалась от комментариев. Каролине это не казалось странным. Она привыкла, что мама была весьма сдержана в эмоциях. Всегда и везде. Возможно именно поэтому ни в один из этих ужасных, бесконечных дней Каролина не позвонила матери. Но сейчас пришел черед как раз для такого звонка.

Позвонив, Каролина начала издалека, будто ее интересует погода во Франции и здоровье ближайших друзей. Но маму было не провести, и скоро она вывела дочь на чистую воду.

– Так значит, Курт изменяет тебе?- вздохнула она, услышав частичный рассказ дочери.

Каролина хотела сказать, что это не самое главное. А самое главное то, что она застряла в этом чертовой дне, и не знает как отсюда вырваться, и что будет с ее ребенком, родится ли он, а единственный человек, что может понять и поддержать- оказался предателем. Но вывалить все это на маму Каролина не смогла. Вместо, она лишь тихо сказала «Да».