Опыт поколений

На мотоцикле без коляски домчался, как обычно, быстро, а затем начались сложности. Мне надо запрячь две лошади в телеги, как это делают другие я видел не раз и совсем не давно, так что в теории предметом владею, но вот на практике. Это тупое животное никак не хотело одевать хомут, всё время упиралось и пыталось забодать меня своей башкой. Я перепробовал почти с каждой лошадью это действие и результат везде был один и тот же, пока не разозлился и с размаху не напялил этот предмет, на её вертлявый загривок. Остальные операции провёл быстро и сноровисто, сообразив, надо строже быть с подопечными. Второго коня одел шустро, может ещё и потому, что он видел, как я обошёлся с его коллегой.

Затем начал собирать вещи, что повезу с собой. Действовать пришлось с той телеги, которая поедет последней, потому что именно к ней прикреплю сорокопятку. Заберу её, на зло врагам, пушечка не большая, места много не занимает, а пригодится такой агрегат, всегда может. Вдруг кому то вздумается на меня нападать, такое вполне реально. Что там происходит за триста или скажем пятьсот километров, одному богу известно, или может ещё тому, кто нас сюда приволок. Какую они силу наберут, за то время, что я буду стараться здесь выжить не ясно и куда они потом её направят, тоже не понятно, а вдруг на наши земли, и что становиться, как Смехов, послушным рабом? Нет спасибо на такое я пойти не могу и даже больше скажу, не согласен. Так что пушку забираю. К ней ещё в придачу, соответственно пятнадцать ящиков снарядов, их тоже на телегу номер два, думаю лошадка справиться с таким грузом. Её привяжу верёвкой к первой телеге, чтобы не сбилась с дороги и не вздумала отдыхать, без команды.

Теперь можно заняться телегой, что идет первой, среди равных. Она повезёт мой мотоцикл, с ним закончил быстро, прислонил широкую доску, в три пальца толщиной, закатил по ней транспортное средство, положил его на бок, доску рядом и готово. Теперь заправлю последний, из трёх захваченных немецких мотоциклов, который был в распоряжении Ковальчука и можно отправляться в путь. Ещё конечно надо привязать к первой лошади верёвку по длиннее, чтобы я смог её везти за собой, а она соответственно, беспрепятственно следовать за моим мотоциклом. Как всё это получится на практике не ясно, но скоро узнаю.

На лошадях и мотоцикле добирался до дома за восемь часов с четвертью, это показал мне Павел Буре, которого забрал из саквояжа и прикрепил на булавочку, к внутреннему карману гимнастёрки. Животные, за это время, сами замучились и меня довели до белого коления. То они тормозили, дергая мой мотоцикл, то я ехал быстро и они не успевали за мной. Временами лошадки ржали над моими действиями, иногда я их материл, за то, что они бездействовали. Во общем так мы устали друг от друга за день, что я только и смог затянуть их в лес, потом довести до грунтовки, сунуть каждой в морду овса и всё, на сегодня у меня на них больше нет нервов, а у них на меня наверное сил. Завтра разберёмся, кто из нас был не прав.

Два дня, без перерыва, я вкалывал наравне с лошадьми, которые перевозили мой груз, а утром третьего понял, что надо хотя бы на день взять тайм аут, иначе я надорвусь или сорвусь. Поэтому сел в уже свободный мерседес и поехал на ферму, там стоят четыре полных бензовоза, вот один из них то я сегодня и опустошу. Работы там почти ни какой, закидать в кузов пустые бочки, а потом не торопясь, заполнять их бензином. Заливка идет в автоматическом режиме, моё дело вовремя перекидывать шланг, от одной ёмкости к другой и стараться по меньше налить горючего в кузов, и всё. О такой работе только мечтать можно.

Ферма жила свой жизнью, вокруг слышалось мычание не доенных бурёнок, изредка ржание отпущенных лошадей и только людских голосов по прежнему нет. Проехав прямо к складу ГСМ, где стояли бензовозы, закидал в кузов пятнадцать пустых бочек, свинтил со всех крышки, запустил двигатель бензовоза и начал перекачивание топлива из него. Процесс оказался нудным и по своему утомительным, поэтому покончив с ним решил не много размяться и прошёлся по гаражу. Но ничего не обнаружив, кроме безхозно стоявших раритетов, времён войны, вышел во двор и направился в сторону ледника, возьму с собой пару головок сыра, для разнообразия питания.

На обратном пути моё внимание привлекли штабеля досок, постоял рядом с ними и принял решение закидать в кузов сколько нибудь, пригодятся. Мне сейчас много чего пригодится, только как это всё к себе перевезти.

Следующие несколько дней снова работал как проклятый, перетаскивая сначала на телеги то оружие, то тулупы с валенками, потом соль с сахаром, затем вёз все это к себе, а там что то заносил прямо в клуб или магазин, а что то оставлял на улице. Перерыва в этот раз делать не стал, морально уже смирился с тем, что пока не разгружу машины, то всё равно не смогу свободно перемещаться. Поэтому к концу седьмых суток у меня остались не выгруженными только, картошка, уже сложенная в мешки и бочки с бензином. Появившийся просвет, в конце туннеля, позволил строить планы на будущие, сидеть на одном месте и заниматься тяжёлым физическим трудом мне уже порядком надоело.

Понадобилось ещё два дня чтобы вывезти и ссыпать овощ в яму, и аккуратно выгрузить, а потом перекатить в лес и замаскировать там бочки с бензином. Правда ещё часа три, утра третьего дня, затратил на сбор корма для птицы, но это уже воспринималось как наведение порядка после проведённых работ.

Закончив с этим, устроил себе ранний обед и сразу же после него сел на мотоцикл, стоявший всё то время, что занимался разгрузкой, на дороге, и поехал в сторону дома культуры. Для поездки туда я уже созрел, понимаю конечно, что в живых там навряд ли кто остался, потому что эпидемия зацепила всех, с кем я когда то был знаком, а чем лучше те, что живут в этом месте. Конечно не хочется верить, что друзей нет в живых, но чудеса редко случаются, на моей памяти я только одно знаю и то случилось оно почему то со мной. Всю дорогу думал, как это вышло, что буквально за несколько дней, зараза распространилась на такой большой территории и выкосила на ней всех поголовно. Сдаётся мне, что не обошлось здесь без участия высших сил, которые нас здесь и собрали, не может такое событие произойти случайно или по недосмотру, а такой вывод сразу же порождает следующий вопрос. Зачем это было сделано? Может хозяин, этих мест, позабавился и ему надоела эта развлекуха, а может переселенцы повели себя не правильно, хотя что значит не правильно, мы всеми силами пытались выжить, только каждый по своему.

Дом культуры встретил меня абсолютной тишиной и полным отсутствием людей на улице, проверять, что там внутри я не стал. Сделал кружок вокруг здания, потом постоял минут пять у главного входа, никто из него не вышел, вырулил на дорогу и поехал в сторону МТС. Не хочу искать Славку и Серёгу, пока не увижу своими глазами, что они мёртвые то буду считать их живыми.

Станция встретила меня так же, как и недавно оставленный дом. За то время, что я здесь отсутствовал ни чего не поменялось, здания стояли закрытыми, машины на, которых мы приехали, на месте, даже мой ремень с ножом и автомат ни куда не делись, их то в первую очередь я и забрал. А потом пошёл на склад, чем мне здесь ещё заниматься. Но вот ключа от замка у меня почему то не оказалось, когда он пропал со связки я не помню, странно, потерять его не мог, тогда куда он делся. Пришлось снова применить физическую силу, за последние дней пятнадцать только этим и занимаюсь. При помощи какой то железяки сдёрнул хиленький замочек, открыл двери, дал воздуху проникнуть в помещение и только потом зашёл в него сам. Много тут такого, что мне не нужно, ну скажем женская одежда, наверняка из раскулаченного магазина или допустим, зачем мне радиоприёмники для проводного радиовещания, да ещё такие допотопные. А вот мной же привезённая палатка и рулоны брезента, могут вернуться домой. Это же касается и резиновых сапог, солёных огурцов и помидоров, в трёхлитровых банках, рыбных и мясных консервов, да водки в конце концов. Можно и крупы прихватить, сам не сожру, так цыплята помогут, они кстати очень прожорливыми оказались.

Постоял, посмотрел на содержимое, совсем не маленького склада и отправился к трём машинам, продолжавшим стоять на солнцепёке. Подошёл к опелю, где до сих пор лежит Боря Тихонов или всё же скорее всего то, что от него осталось, резко открыл дверцу и отбежал шагов на двадцать. Не от испуга конечно, а чтобы не свалиться тут же, от запаха вырвавшегося из кабины. Нет, голыми руками вытаскивать не понятно что, я не буду, пойду искать рукавицы.

Замотав лицо куском ткани, что когда то так крепко меня обнимала и одев жёсткие брезентовые рукавицы, вытащил тело из машины. Потом подошёл к кабине посмотрел внутрь, достал сиденье со спинкой и выкинул их. Без помывки, скорее всего, всё равно не обойтись. Пришлось возвращаться на склад, брать пару вёдер, тащиться к колодцу, а потом производить полноценную уборку.

Пока кабина сохла, я достал из кузова лопату и похоронил Борю, хотя бы его. Затем обошёл здание мастерских, нашёл во дворе автомобили отечественного производства, снял с них сиденья и принёс к опелю. Но прежде чем устанавливать их, завёл машину, проверил масло, долил водички в радиатор, вроде всё нормально можно ехать.

Погрузка заняла часа четыре, отдохнул называется. Сперва загрузил все консервы, потом водку, затем прихватил охотничьи ружья и патроны к ним, а чего добру пропадать, дальше в кузов пошла палатка, брезент, белая ткань, как раз на постельное бельё подойдёт, пять новеньких ватных матрацев и столько же подушек. Кроме этого десять керосиновых ламп, бидон керосина к ним, два ящика спичек, а также найденные в дальнем углу семь молочных бидонов, под воду сгодятся, резиновых сапог семь пар, взял все у которых размер схожий с моим. А ещё прихватил пять штук летних тряпичных тапочек, похожих на кроссовки, дерьмовые конечно, но думаю в машине ездить или по дому ходить, самое то будет. Разные там пиджаки и шаровары брать не стал, а вот десять комплектов офицерского полу шерстяного обмундирования, две пары сапог, три фуражки моего размера и почти десяток погонов со звёздочками прихватил, я же всё таки лейтенант. Правда фуражки оказались малиновыми, но других всё равно нет, похожу в такой, никто же не видит. Можно конечно ещё столько же разной радости закидать, но как то мне это поднадоело.