Оракул Чернобыля

Я лишь вздохнул в ответ на его упреки, сунул в ножны нож, достал пистолет из кобуры, и с фонариком отправился искать свой автомат. Световые шашки с западной стороны уже погасли, с восточной стороны едва горели. Луч фонарика вырывал из темноты мертвые тела монстров. Сейчас они не казались опасными и свирепыми, лишь груда растерзанных пулями тел распространяющих вокруг смрадный запах и больше ничего. Я пошарил лучом света по сторонам, и он высветил приклад моего автомата. Автомат лежал недалеко от светящихся зеленых болтов, еще метр, и его затянуло бы в мясорубку. Я не стал обходить лежащие тела псевдопсов, а пошел прямо через них.

В какой-то момент я понял, что луч моего фонарика высветил что-то странное. Я остановился, и направил луч на одно из тел. Сначала я подумал, что у зверя, которого я высветил, было две головы, но при дальнейшем рассмотрении я понял, что это голова другого зверя, который лежал под мертвым телом своего сородича. Его голова лежала на правом боку, пасть открыта, из нее вывален синюшный язык, и из пасти вырывалось еле слышное бульканье. Я присмотрелся и понял, что мутант жив. Его безглазая голова дышала, я навел ствол пистолета ему в лоб и выстрелил. Голова дернулась, пуля пробила в ней отверстие, заставив мозговое вещество брызнуть наружу. При этом я поймал себя на мысли, что это не был жест милосердия, скорее это было желание мести и ненависти. Я перешагнул трупы животных, подобрал свое оружие и направился к Сифычу.

— Ну что? — спросил я, устраиваясь рядом со сталкером.

— Пока тихо, — ответил Сифыч, сканируя окрестности с помощью ПНВ, — через полчаса начнется рассвет, и надо будет уходить. Здесь слишком воняет кровью, скоро все местное зверье сбежится.

— А псевдо псы не вернуться? — я начал перезаряжать автомат.

— Не вернутся, — успокоил меня Сифыч, — мы их здорово потрепали. Их вожак не такой идиот, что бы потерять всю стаю и вернуться сейчас, хотя нам нужно до ночи покинуть их территорию, иначе он от нас не отвяжется.

Наступило молчание. Я взял свой рюкзак и достал из него последнюю бутылку воды. С помощью бинта я постарался отмыть запекшуюся кровь, получилось неплохо. Прорезиненная ткань комбинезона хорошо поддавалась стирке, и я кое-как избавился от кровавого пятна. Затем я постарался решить вопрос с порванным рукавом. Здесь было хуже. Сифыч посоветовал мне воспользоваться Зипом, но я не понял. Он объяснил, и по его инструкции я достал из потайного кармана комбинезона, о котором я даже не предполагал, запасной инструмент, а если проще аптечку для комбинезона.

Она представляла собой два небольших свертка ткани, такой же из которой был сделан сам комбинезон, и два тюбика с какой-то жидкостью вроде клея. С помощью инструкций полученных от Сифыча я кое-как заштопал свой костюм. Оказалось все просто. Нужно было лишь собрать, насколько возможно, оборванные остатки костюма, обмотать их тканью, и смазать швы клеем из тюбика. Специальная жидкость разъедала резину, и скрепляла ее, намертво, делая ткань единой и непроницаемой для жидкости и радиации.

— Уходим, — Сифыч резко поднялся и стал быстро надевать свой рюкзак.

— Так ведь еще не рассвело, — я не понял причины столь кардинального изменения во взглядах напарника, но встал и одел, свой рюкзак.

— Штыри, — Сифыч не успел их вытащить из дерева, и немного подумав о ценностях, решил бросить их, — черт сними. За мной, след в след.

Сталкер кинулся бежать в восточном направлении и я, не мешкая, бросился за ним вслед. Обезболивающее средство, которое мне вколол Сифыч, сразу же дало о себе знать. От стремительного броска голова немного закружилась, ноги слушались не совсем четко, но немного пробежавшись, я смог уловить свое новое состояние и справиться с ним. Походило на то, что бежишь, слегка выпивши, и не более. Мы отбежали метров на тридцать от нашей ночной стоянки, когда я услышал позади хруст веток, и звук ломающегося дерева. Походило на то, что неизвестный дровосек решил свалить парочку деревьев, как раз в том месте, где совсем недавно был оборудован наш ночной лагерь, причем свалить их без помощи топора или пилы, а просто сломать их, как спички.

— Сифыч, что за черт? — выпалил я на бегу.

— Беги, не останавливайся, — Сифыч на бегу бросал светящиеся болты, и выбирал направление нашего бегства.

Он бросал следующий болт, когда позади нас раздался нечеловеческий звериный рык. Он походил на рык льва, только в тысячу раз громче. В этом рыке невозможно было уловить ничего живого, и казалось, ни одно существо на свете не способно было родить на свет такой звук. Скорее этот звук мог происходить от рвущейся пополам многотонной железной балки, толщиной в метр, нежели от живого существа. Я не стал испытывать судьбу, вопросы о том кто бы это мог быть, умерли сами собой, мое подсознание поняло лишь одно, встреча с этим существом лицом к лицу не принесет для меня никакой пользы. Сердце забилось чаще, и я полностью сконцентрировался на бегстве, и снова лишь один вопрос терзал мне душу. «Сифыч, ну что же мы так медленно?»

Начинало светать, а мы все еще продолжали наше стремительное бегство. Мы петляли между стволами деревьев и аномалиями, хаотично разбросанными по лесу. Мы перепрыгивали небольшие рвы, и шли напролом через колючие заросли кустарника, мы отстреливали попадавшихся на нашем пути мутантов, неизвестного мне происхождения, но казавшихся мне безобидными, ведь, то, что издало тот ужасающий звук позади нас, было гораздо страшнее и опаснее этих безобидных зверушек. Я не чувствовал усталости, у меня не было одышки мои ноги несли меня вперед и только вперед, подальше от этого ненавистного места. Хотя ужасающий рык больше не повторялся, и деревья не падали у нас за спиной, мы не останавливались ни на миг, и через два часа стремительного бегства, добрались до окраины леса. Лишь там Сифыч скомандовал привал.

Я остановился, и упал на землю, прислонившись спиной к стволу толстой сосны. Сифыч сбросил свой рюкзак, и так же устроился у дерева напротив. Мы просто сидели и молчали, пытаясь отдышаться. Прошло пять минут.

— Сифыч, что это было? — спросил, наконец, я нарушая тишину утреннего леса.

— Похоже «Медверог», — неуверенно ответил Сифыч.

— Медве кто? — не понял я.

— «Медверог», — все так же неуверенно произнес Сифыч, — одного не понимаю, какого черта он делает на кордоне. Они ведь в центре зоны обитают.

— Сифыч объясни нормально, что это за штуковина, и почему мы ее не убили? — я решил выяснить все до конца.

— Почему не убили? — Сифыч удивился, — а у тебя что, где-то в рюкзаке танк завалялся, или пушка двухсотого калибра за кустом припрятана?

— Не понял? — я снял флягу с ремня и принялся жадно пить воду.

— А что непонятного, — Сифыч решил последовать моему примеру и тоже приложился к фляге, — «Медверог» это не медведь с рогом на голове, а скорее всего медведь размером со слона, и покрытый панцирем от носорога. Ну и рог конечно имеется. Парни рассказывали, что однажды такой вот Медверог целый отряд «Долга» положил, в полном обмундировании и с двумя БТРами. Так вот видел я те БТРы после, он их как консервные банки вскрыл. Только было это не на кордоне, а у самого саркофага.

— А что он на кордоне делает? — я снял рюкзак в надежде перекусить.

— А кто его знает, — Сифыч так же полез в свой рюкзак, и начал доставать из него припасы, — значит так, сейчас перекусим, и в путь, нам еще болото до вечера перейти нужно, так что все, что сейчас съешь и будет твоей суточной нормой. Там фон большой, так что ни поесть, ни попить не сможешь. Кстати как рука?

— Рука? — я совсем забыл о том, что у меня ранена рука, и только после напоминания вспомнил о ней, — да нормально, не болит и функционирует отлично. Только вот ощущение какое-то странное, будто она из стали отлита.