Оракул с Уолл-стрит 2

— Мистер Паттерсон хотел бы встретиться с вами. Лично. Вне офиса, разумеется.

— Когда и где?

— Завтра, в полдень. Ресторан «Уилсон» на Пятой авеню, отдельный кабинет на втором этаже, — Тейлор двинулся к выходу. — И, мистер Стерлинг… Я бы рекомендовал не упоминать об этом разговоре. Это в ваших же интересах.

— Разумеется, — кивнул я. — Конфиденциальность превыше всего.

Когда Тейлор ушел, я некоторое время сидел неподвижно, обдумывая неожиданный поворот событий. Затем осторожно открыл конверт.

Внутри лежали копии банковских документов, телеграмм и писем. Аккуратно систематизированное досье. На первой странице был меморандум от 23 марта 1925 года, адресованный «R. H.» (очевидно, Роберту Харрисону) от из Continental Trust с недвусмысленной фразой: «Проблема решена. Фабрика перейдет к новым владельцам в течение месяца, как мы и планировали».

Мои руки непроизвольно сжались. Если документы подлинные, они напрямую связывали Харрисона со смертью отца Стерлинга.

По спине пробежал холодок. Я оказался между двух огней, Харрисоном и Паттерсоном, каждый из которых плел собственную паутину интриг.

Я тщательно упаковал документы Харрисона в одну папку, материалы Паттерсона в другую. Затем, дважды проверив, что за мной никто не следит, покинул здание офиса.

Выйдя на ночную улицу, я поднял воротник пальто и тронулся в путь, по привычке проверяя, нет ли слежки. Сейчас, как никогда, требовалось сохранять полную бдительность.

Тем более, что этот вечер еще далеко не закончился. Предстояла еще одна операция. Не такая выгодная, как с акциями UGI, но не менее важная. И не менее опасная.

Когда я прошел пару кварталов, из переулка выскочил человек и перегородил дорогу. Сзади появился второй.

— Не дергайся, Стерлинг, — хрипло сказал тот, что спереди. Опять явственный ирландский акцент. — Проедешься с нами, поговоришь с одним человеком.