Оракул с Уолл-стрит 5

Дорога до офиса «Winthrop Associates» на Нассау-стрит заняла двадцать минут. Здание из серого гранита в классическом стиле, построенное еще в 1890-х годах, всегда ассоциировалось с надежностью бостонских капиталов. Массивные колонны и бронзовые львы у входа символизировали финансовую мощь, но сегодня даже эти каменные стражи не могли скрыть атмосферы упадка.

Лифт с позолоченными зеркалами и красным ковром доставил меня на седьмой этаж. Приемная фирмы, обычно полная клиентов из высшего общества, встретила меня гнетущей тишиной. За массивным столом из красного дерева сидела пожилая секретарша в строгом черном платье, которая безуспешно пыталась навести порядок в горах документов.

— Мистер Стерлинг, — произнесла она усталым голосом, — мистер Уинтроп ждет вас в кабинете. Предупреждаю, он не в лучшем состоянии.

Кабинет Сэмюэля Уинтропа занимал весь угол здания и поражал старомодной роскошью. Высокие потолки с росписью, стены из темного дуба, витражные окна, мебель времен королевы Виктории. Портреты финансовых магнатов прошлого века смотрели со стен, а камин из каррарского мрамора напоминал о временах, когда деньги пахли стабильностью.

Сэмюэль Уинтроп поднялся из-за своего письменного стола, антикварного монстра из красного дерева с резными ножками. Семидесятилетний патриарх Уолл-стрит, некогда величественный джентльмен с безупречными манерами, теперь выглядел сломленным стариком. Его белоснежные волосы растрепались, костюм от лучшего портного на Сэвил-роу висел мешком, а в глазах, некогда пронзительных и властных, читалось отчаяние.

— Мистер Стерлинг, благодарю, что приехали, — он протянул руку, покрытую возрастными пятнами. — Простите за ранний звонок, но время работает против нас.

Я занял кресло из зеленой кожи напротив его стола. На столе лежали стопки документов, многие с красными штампами «ПРОСРОЧЕНО» и «К НЕМЕДЛЕННОЙ ОПЛАТЕ».

— Мистер Уинтроп, чем могу помочь?

Он достал из хрустального графина виски, нарушая собственное правило никогда не пить до полудня, и дрожащими руками налил в два стакана.

— Мистер Стерлинг, моя фирма на грани краха. Сорок семь лет безупречной работы могут закончиться банкротством в течение недели.

Уинтроп открыл кожаную папку с финансовыми отчетами. Цифры рассказывали печальную историю старейшей брокерской фирмы Нью-Йорка: активы под управлением сократились с тридцати миллионов до трех миллионов долларов за месяц.

— До краха мы управляли капиталами лучших семей Восточного побережья — Астор, Делано, Пибоди, — продолжал он, отпивая виски. — Наша специализация консервативные долгосрочные инвестиции. Никаких спекуляций, никакого маржинального кредитования.

— И тем не менее понесли потери?

— Колоссальные, — он покачал седой головой. — Даже самые надежные акции потеряли по пятьдесят-шестьдесят процентов стоимости. ATT, General Electric, US Steel — все рухнули. Наши клиенты в панике выводят средства.

Уинтроп встал и подошел к окну, откуда открывался вид на хаос Уолл-стрит. Внизу толпились растерянные инвесторы, многие с такими же отчаянными лицами.

— Вчера фрау Астор забрала последние семьсот тысяч долларов. Семья Делано требует закрытия счета. Остались только мелкие клиенты, которым некуда деваться.

— А долговые обязательства?

— Восемьсот тысяч банку за кредит на офисное здание. Полмиллиона поставщикам услуг. Двести тысяч по налогам, — голос старика стал тише. — Плюс зарплатная задолженность перед сотрудниками — сто двадцать тысяч долларов.

Он вернулся к столу и достал еще одну папку:

— Мистер Стерлинг, я слышал о ваших успехах. Каким-то чудом вы предсказали крах и сохранили капиталы клиентов. Ваша репутация финансового провидца быстро растет.

— Мистер Уинтроп, что именно вы от меня хотите?

Старик опустился в кресло, и я увидел, как тяжело ему дается каждое слово:

— Купите мою фирму. Станьте владельцем и попытайтесь спасти то, что еще можно спасти. У меня больше нет сил бороться.

— А взамен?

— Восемьдесят процентов акций за миллион двести тысяч долларов. Плюс я остаюсь почетным председателем совета директоров.

Предложение было разумным, учитывая репутацию фирмы и клиентскую базу. Но я понимал подводные камни. «Winthrop Associates» была слишком тесно связана с консервативными семьями старых денег, что ограничивало возможности развития.

— Мистер Уинтроп, мне нужно изучить документы более детально. Можете дать мне несколько дней?

— У нас нет времени, — он достал телеграмму с красной печатью. — Вчера пришло уведомление от федеральных регуляторов. Если к пятнице мы не представим план финансового оздоровления, лицензия будет отозвана.

Уинтроп открыл телеграмму, показывая официальный бланк Министерства финансов:

— «В связи с поступившими жалобами клиентов требуем предоставить детальный отчет о финансовом состоянии фирмы и план восстановления платежеспособности до 3 декабря 1929 года».

Я внимательно изучил документ. Ситуация действительно критическая, фирма балансировала на грани закрытия, а каждый день промедления только ухудшал положение.

— А что с персоналом?

— Из сорока сотрудников осталось двенадцать, — Уинтроп налил себе еще виски. — Лучшие брокеры перешли к Morgan Stanley или Goldman Sachs. Остались только старые служащие, которые работают здесь по двадцать-тридцать лет.

В этот момент дверь кабинета тихо открылась, и вошла секретарша с взволнованным выражением лица.

— Мистер Уинтроп, извините за беспокойство. Звонили из Chase Bank. Они настаивают на встрече сегодня, чтобы обсудить просроченный кредит.

— Что они хотят?

— Либо немедленное погашение восьмисот тысяч долларов, либо передача здания в залог банку.

Уинтроп отпил виски и устало кивнул:

— Скажите, что я буду у них в три часа дня. И попросите мистера Эдмондса подготовить все документы на недвижимость.

Когда секретарша ушла, старик повернулся ко мне:

— Мистер Стерлинг, видите, в каком положении мы находимся. Банки готовы отобрать здание. Единственный шанс ваша помощь.

Я отложил документы и встал из кресла. Предложение не лишено привлекательности «Winthrop Associates» обладала вековой репутацией и связями с элитой. Но риски перевешивали возможную выгоду.

— Мистер Уинтроп, я понимаю критичность ситуации. Но боюсь, что не смогу принять ваше предложение.

Лицо старика побледнело, виски чуть не выпал из дрожащих рук:

— Почему? Условия можно пересмотреть. Я готов снизить цену до миллиона долларов.

— Дело не в цене, — я подошел к окну, откуда был виден хаос на Нассау-стрит. — Фирма слишком глубоко увязла в проблемах. Для восстановления потребуются годы и миллионы долларов инвестиций.