Оракул с Уолл-стрит

Он протянул мне карточку из плотной бумаги с выгравированным логотипом Continental Oil Investment и своим именем.

— И, мистер Стерлинг, — добавил он, понизив голос, — если вдруг вас заинтересуют более масштабные возможности, чем может предложить «Харрисон Партнеры», моя дверь всегда открыта. Мы высоко ценим людей с редким даром предвидения.

С этими словами он удалился, оставив меня с визитной карточкой в руке и странным ощущением, что я только что общался не с простым финансовым директором, а с человеком, имеющим гораздо более далеко идущие интересы.

Норрис подошел ко мне, когда Финч скрылся из виду:

— Я вижу, вы произвели впечатление на нашего загадочного гостя.

— Вы знаете его? — спросил я осторожно.

— Не лично, — покачал головой профессор. — Он связался со мной неделю назад, выразив интерес к нашим дискуссиям. Сказал, что читал мои публикации о рыночных дисбалансах и разделяет обеспокоенность. Должен признаться, я был удивлен вниманием со стороны корпоративного финансиста к нашим академическим исследованиям.

Я внимательно изучил визитную карточку. Адрес компании располагался на Брод-стрит, недалеко от здания Нью-Йоркской фондовой биржи. Престижное место для финансовой фирмы.

— Что вы знаете о Continental Oil Investment? — спросил я как можно более непринужденно.

— Только то, что они связаны с нефтяным сектором, — пожал плечами Норрис. — Насколько я понимаю, они не публичная компания, а что-то вроде закрытого инвестиционного партнерства. Весьма непрозрачная структура, что довольно типично для нефтяного бизнеса.

Я аккуратно убрал визитку во внутренний карман, решив позже тщательно изучить все, что можно найти об этой компании и о самом Финче.

— Профессор, — сказал я, меняя тему, — я искренне благодарен за приглашение в вашу группу. Для меня большая честь работать с такими выдающимися умами.

— Взаимно, молодой человек, — улыбнулся Норрис. — Вы привносите практическую перспективу, которой нам, академикам, порой не хватает. Кроме того, — добавил он тише, — ваше присутствие в «Харрисон Партнеры» может оказаться бесценным, когда, не если, а когда, наши предостережения оправдаются.

Мы обменялись понимающими взглядами. У каждого из нас свои причины сомневаться в бесконечном рыночном буме, но ни один не мог предположить, насколько точно я знаю будущее.

Попрощавшись с оставшимися участниками дискуссии, я покинул клуб «Грамерси». Ночной воздух приятно прохладен после душного помещения. Я решил прогуляться пешком, чтобы привести мысли в порядок.

Сегодняшняя встреча оказалась еще более значимой, чем я ожидал. С одной стороны, я нашел группу единомышленников, чьи академические исследования могли предоставить интеллектуальное обоснование для моих будущих действий. С другой, настораживающее появление Финча и его неоднозначный интерес ко мне требовали особой осторожности.

События сегодняшнего вечера требовали немедленной реакции, но при этом я не мог позволить себе отвлечься от долгосрочной стратегии.

Глава 39 Известие

Когда я почти дошел до дома, желудок напомнил о себе настойчивым урчанием. Я не ел с полудня.

Решив, что голодный аналитик принимает плохие решения, я свернул на Вторую авеню, где располагалось небольшое заведение Гольдштейна. Полуресторан-полузакусочная, которое местные называли просто «У Морриса».

Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда я вошел в тепло и гомон небольшой закусочной. Запах куриного бульона, жареного лука и свежеиспеченного хлеба мгновенно окутал меня, напоминая, как сильно я проголодался.

— Мистер Стерлинг! — воскликнул сам Моррис, грузный мужчина с пышными усами и блестящей лысиной, выглядывая из-за прилавка. — Давненько вас не видели!

Вечерняя смена в разгаре. Примерно половина из двенадцати столиков занята. Несколько рабочих в комбинезонах, пара клерков с усталыми лицами, семья из трех человек в углу и пожилой джентльмен, читающий вечерний выпуск «Evening Graphic» у окна.

— Добрый вечер, Моррис, — я занял столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал и входная дверь. — Был занят работой.

— Работа, работа! — покачал головой Моррис, подавая меню, хотя я знал его наизусть. — Все вы, молодые, только о деньгах и думаете. На Уолл-стрит совсем голову потеряли. Мой племянник, знаете ли, продал свою лавку, чтобы купить акции. Акции! — Он произнес это слово с интонацией, словно речь шла о чем-то сомнительном.

— И какие именно акции он купил? — спросил я, внезапно заинтересовавшись.

— Радио… как его… RCA! — Моррис махнул рукой. — Говорит, они вырастут в десять раз. Десять раз! Вы в это верите, мистер Стерлинг?

— Рынок непредсказуем, Моррис, — дипломатично ответил я. — А вот ваш куриный суп с клецками всегда превосходен. И, пожалуйста, сэндвич с пастрами на ржаном.

— И правильно! — довольно кивнул хозяин. — Суп и сэндвич не пропадут в одночасье, в отличие от этих бумажек.

Он ушел на кухню, а я позволил себе на минуту расслабиться и впитать атмосферу забегаловки.

Под потолком потрескивали газовые лампы, дополненные несколькими электрическими бра на стенах, создающими теплое желтоватое освещение. Черно-белый кафельный пол, деревянные панели до середины стен, потертые, но чистые клеенчатые скатерти на столах.

Типичный маленький ресторанчик, каких сотни в Нью-Йорке, но обладающий своим характером и душой.

В углу у прилавка стоял детекторный радиоприемник с большим раструбом, транслирующий приглушенную танцевальную музыку, прерываемую потрескиваниями и шипением.

— … и представляете, Джо Рут выбил два хоумрана подряд! — донеслось до меня от соседнего столика, где два мужчины в рабочих комбинезонах обсуждали вчерашний бейсбольный матч. — Янкиз просто разгромили Бостон!

— Конечно разгромили! С таким составом они выиграют чемпионат, вот увидите, — ответил его собеседник, отпивая кофе из щербатой кружки.

Моррис вернулся с большой миской супа, от которого шел ароматный пар, и корзинкой свежего ржаного хлеба.

— Через пять минут будет сэндвич, — сказал он, ставя передо мной приборы, завернутые в тонкую бумажную салфетку. — А что на бирже-то творится, а?

— Бурный рост, — коротко ответил я, отправляя в рот первую ложку восхитительного супа.

— И вы туда же! — Моррис театрально всплеснул руками. — Знаете, что мой отец говорил? Когда сапожник начинает покупать акции…

— … умный человек продает, — закончил я вместе с ним, улыбаясь впервые за вечер.