Оракул

— Значит, Васнецовы в полном составе? — спросила Дятлова, ехидно глядя на меня.

— А мы знакомы? — спросил я, играя в дурачка. — простите великодушно, у меня, может быть, вы слышали, амнезия после несчастного случая.

— Не кривляйтесь, молодой человек, — княгиня поморщилась, но одернула меня беззлобно. — Здесь все свои. И да, мы давние друзья с вашим семейством. И молодого барчука Андрея я знала. И будьте уверены, никто из тех, кто был с ним знаком, вас не перепутает, как бы вы ни изгалялись.

— Ну нельзя же так при всех! — возмутился я про себя.

— Ну что вы скукожились, — закатила глаза княгиня, — вам это не к лицу. Думаете, кто-нибудь в вашем разросшемся семействе не в курсе, с кем связался?

Ольга прыснула в ладошку, ее явно забавляли мои мучения. Баба Степа робко улыбнулась, возводя очи горе, дескать, это давно не тайна, дружок.

— Мы с вами встречались, — продолжила княгиня. — Я ваши глаза узнаю, какого бы цвета они ни были. Второй раз вы меня спасаете, милый вы монстр. Говорите уже, с чем пожаловали. Я вас не звала, значит вам от меня что-то нужно.

— Я удочеряю Ольгу Кречетову, завтра судья решение должен принять, нам бы доброе слово от высокопоставленной особы пригодилось.

Княгиня искренне рассмеялась.

— Так и мечешься между городами, подбирая брошенок? Меня тоже решил удочерить? Будет тебе доброе слово, мне не трудно. Только нужно ли оно тебе? Высокого положения у меня уже много лет как нету.

— Так надо его вернуть. Я думал, что неплохо бы устроить прием для нарышкинской знати. Поводов много — воссоединение семьи, — я кивнул Васнецовым, — пополнение, — я погладил Ольгу по голове. И вы о себе людям напомните. Если, конечно, посетите наш скромный праздник.

— Не нужен тебе скромный праздник. Тебе нужен такой бал, чтобы вся губерния вздрогнула. И я тебе его устрою.

Интерлюдия

На Кипре Гарри Торфл задержался ненадолго, хотя там его встретило сообщество независимых спекулянтов, которым позарез был нужен хороший аналитик. Однако в теплых объятьях братьев по разуму успокоиться не вышло. Гарри терзала тревога и, уйдя в медитацию, он увидел страшного Дабл Эса на пороге своего дома.

Обидно, что деньги, которые Гарри успел заработать за кипрскую неделю, обналичить он не успел. Зато Торфл точно знал, кто из коллег его сдал, их было сразу трое, и они не сговаривались, а предали его синхронно и независимо. Похоже, Большой Ник объявил за его голову награду.

Из теплого Лимасола Гарри перебрался в жаркий до безумия в разгар лета Египет. Мозгов хватило, чтобы не лететь напрямую в Хургаду или даже Каир, а отправиться сперва в Магриб. Ему говорили, что в Касабланке легко затеряться даже белому. В этой реальности не было Марракеша, то есть вообще. Ничего страшного, приятно пожить в шкуре Хамфри Богарта.

Гарри наконец использовал свой дар по назначению, найдя жулика, который сделал ему документы, не слишком-то надежные, но снять номер в отеле и купить билет на самолет они позволяли. Погрузившись в медитацию, Гарри убедился, что хитрый араб, непременно продавший бы клиента за пригоршню монет, просто не успеет этого сделать, потому что погибнет в разборке местных кланов. И не просто погибнет, а сгорит в стареньком рено вместе с заветной тетрадкой, в которой он хранил записи.

Три дня Гарри жил как на сковородке, ожидая спасительной трагедии, а потом, ведомый Даром, он прокрался по узкому вонючему переулку к площади, на которой как раз закончили тушить седан и теперь грузили в труповозку то, что осталось от жулика. Бедняга вовсе не сгорел живьем, ему прострелили в голову, машина же вспыхнула от другой шальной пули, умудрившейся попасть прямо в бензобак.

Угрызений совести за то, что даже не попытался спасти этого человека, Гарри не испытывал. Он посмотрел прошлое проходимца, тот активно торговал данными клиентов, после чего те, зачастую, умирали в муках. Собаке собачья смерть, решил Гарри, но все же хорошенько надрался, потратив на это депрессивное занятие почти всю ночь.

В пьяном угаре Торфлу пришла в голову страшная мысль: что если его Дар работает по-другому? Что если он творит будущее, а не наблюдает за ним? Как так совпало, что всего именно этот жулик, а всего у Гарри было одиннадцать кандидатов, умер в точности тогда и так, как это было выгодно Торфлу? Не через год, а именно сегодня, не успев причинить Гарри никакого вреда?

Да, все одиннадцать дельцов, к которым Гарри присматривался, могли и должны были рано или поздно плохо кончить. Не вышло ли так, что Гарри подтолкнул камешек, вызвав лавину событий, похоронившую одного из них? Эти мысли мучали оракула до самого утра, а когда Гарри проснулся ближе к следующему вечеру, он решил махнуть рукой на эти теории.

В Магрибе была хороша развита система поездки с попутчиками. Для этого был создан специальный форум, на котором Гарри без труда выбрал безопасный и относительно комфортный вариант. В Тунис, столицу Туниса, он прибыл на почти новом минивэне с компанией утомительной, но не более того. Он провел ночь в дешевом отеле, где вместо паспорта охотно принимали пятьдесят баксов. Утром его ждала очередная попутка, ехавшая в Каир. На египетской границе у него наконец спросили паспорт. Держать новую личность в тени больше смысла не было. Он зашел в туристическое агентство, не вызвавшее возражений у Дара, там арендовал на месяц бунгало в отеле в местечке Макади Бэй южнее Хургады.

Надо было как-то адаптироваться к новой жизни. Наличные кончались, он и так все это время сходил с ума, таская за собой кучу денег через три границы, стараясь нигде не светить крупные суммы. Но время шло, сейчас кучка заметно уменьшилась.

Игровая индустрия в Каире была прекрасно развита. Гарри пришел в роскошный отель, просидел час в баре, залив в себя двести грамм вискаря. Это была первая стадия его алиби — на всех камерах отразится дорвавшийся до свободы от жены и обязанностей пьянчуга. Из бара Гарри прошел в казино, там накупил фишек на пятьсот долларов. По масштабом такого заведения это было чрезвычайно скромно, особенно для американского туриста.

Двадцатку он сразу спустил в автоматах, внимательно следя, чтобы случайно не выиграть. Заказал у официантки еще стакан дорогого односолодового виски с сильным дымным запахом. Расстроенно всплеснув руками после очередного проигрыша, Гарри пролил немного драгоценного напитка на рубашку. Задача была в том, чтобы благоухать спиртным на все казино.

Теперь можно было заняться делом. Сперва он побаловался с рулеткой, ставя по пять долларов на черное или красное, четное или нечетное и на какое-то число. Цвет и чет-нечет он выигрывал, число проигрывал. Таким образом он наиграл полторы тысячи. Сразу поставил пятьсот на зеро, которое, конечно же не сыграло. Дальше он обошел три стола с блэкджеком, постепенно увеличивая ставки. Схема была такая же: две игры он выигрывал, третью проигрывал, а под конец ставил много, но не все, и терял. Таким образом уходил из-за стола он пьяным неудачником, хотя на самом деле удваивал количество фишек.

Под утро Гарри обосновался за покерным столом, где действовал точно также, то выигрывал, то проигрывал. Время от времени он чувствовал на себе пристальный взгляд, тогда он нервно отпивал из стакана, с которым не расставался, а потом за несколько партий проигрывал примерно треть своих фишек.

В итоге он унес из отеля семь с половиной тысяч долларов. Они с Даром решили, что такая сумма не привлечет внимания ни службы безопасности, ни других игроков.

Теперь следовало деньги легализовать. Выспавшись и протрезвев, Гарри совершил променад по Каирским банкам. Механика выбора была и проста, и сложна одновременно. Гарри находил свободный стул в тесных отделениях, и погружался в медитацию, рискуя вылететь из транса в любой момент по вине экспрессивных и не слишком вежливых египтян. В итоге из семи банков он выбрал три безопасных, а уж из них — тот, в котором предлагались лучшие условия. В нем Гарри открыл долларовый счет, куда и внес пять тысяч долларов. Даже так это был почти старт «с нуля». Впрочем, ситуация для спекулянта классическая, и не из таких пропастей вылезали.