Оракулы перекрестков

Ситтер ударил еще раз.

– …по за-крк-кон-крк-ну… крк…

Максуд весело оскалился, стрелка спидометра, наливаясь красным, качнулась за отметку «сто», мотор загудел высоко и тревожно. Подстегнутая этим тоскливым звуком, машина прыгнула вперед так, что Бенджамиля прижало к спинке кресла не хуже, чем в салоне прыгуна.

Поначалу черно-желтые отстали. Их фургон, уменьшаясь в размерах, быстро превратился в ползущую по шоссе букашку. Но стоповские навигаторы не лимитировали скорости, а двигатель у патруллеров был мощнее, и выигранное расстояние начало постепенно сокращаться. Тогда Максуд крикнул Бену: «Держись!» – и резко свернул в переулок, а оттуда во двор. Все его лицо горело злым азартом, машину мотало из стороны в сторону. Порою она едва не становилась на два колеса, и Бену казалось, что они вот-вот перевернутся. Но каким-то чудом фургон выравнивался, и они летели дальше, ныряя в очередной каменный колодец. Оставалось только удивляться, как Максуд успевал ориентироваться в сложном узоре асфальтовых улочек.

Постепенно бронефургон исчез из поля зрения, сирена едва различимо пела где-то слева, и Бенджамиль уже решил, что они оторвались. Но радость его оказалась преждевременной. То ли стражи порядка хорошо знали местные закоулки, то ли здорово ориентировались по навигатору. Их машина выскочила из подворотни, как черт из коробки, и повисла на хвосте Азизова фургончика. Максуд выругался и крутанул баранку. Машина сшибла ржавую вязь оградки и перепрыгнула низкий бордюр. Бенджамиль подлетел на своем сиденье едва не до потолка, челюсти его клацнули. Пока он ошалело вертел головой, Максуд снова крутанул руль, и фургон, сбив еще одну оградку, влетел в узкую высокую арку. С коротким, словно выстрел, треском отлетела правая камера заднего вида. Один из мониторов мгновенно ослеп. Бенджамиля швырнуло плечом на дверцу. Максуд, натужно повернувшись всем корпусом, выровнял машину, и Бенджамиля швырнуло на водительское сиденье. Бен вцепился пальцами в подголовник и успел увидеть, как на левом мониторе стоповская машина углом бампера со всего ходу вламывается в стену арки. Изображение быстро уменьшалось, но было видно, что бронированный фургон разворачивает почти что поперек проезда.

– Йяху-у-у! – на весь салон заорал Максуд.

Бенджамиль не знал боевых кличей и посему только счастливо улыбался.

Максуд вывел машину на широкую межсекторную дорогу и, не снижая скорости, погнал ее в сторону Сити. Он держал фургон почти посередине трассы, время от времени плавно огибая попадавшиеся на пути выбоины. Лицо его приобрело выражение серьезное и озабоченное, от недавней радости не осталось и следа. Зато он стал все чаще поглядывать на монитор уцелевшей камеры. Постепенно его беспокойство передалось Бену.

Дорога становилось все хуже, трещины и дырки в асфальте попадались все чаще, и в конце концов Максуду пришлось немного скинуть скорость.

– Ничего, – приговаривал он, объезжая очередную выбоину. – По такому срачу они тоже на ста двадцати не поедут.

– Далеко еще? – спросил Бен, тревожно оглядываясь через плечо.

– Нет, уже близко.

«Скорей бы», – лихорадочно подумал Бен. Он представил себе, как они полезут через трехметровую стену, и внутренне содрогнулся.

Пару последних километров они не проехали, а в буквальном смысле проскакали. Выбоины уже сливались в один сплошной свинорой. Бенджамиль, уцепившись за спасительную скобу, мотался, как тряпка в зубах механического щенка. Максуд прыгал на водительском сиденье, вцепившись в колесо руля, в то время как его глаза все чаще отрывались от дороги и внимательно шарили среди заброшенных, местами полуразвалившихся домов. Бенджамиль уже хотел спросить Максуда, что он там выискивает, но в это время ситтер радостно сказал:

– Хвала Яху, господу нашему!

Он ловко развернул машину поперек шоссе и скомандовал:

– Давай выпрыгивай, фатар, времени мало!

– Ты о чем?! – Бенджамиль недоуменно озирался по сторонам. – Стены-то не нет.

Максуд осклабился:

– А ты думал, мы через стену полезем? – Он распахнул дверку и выпрыгнул на асфальт.

– А разве не полезем? – робко поинтересовался Бен, выбираясь из машины со своей стороны.

– Добраться до стены мы все равно не успеем, – серьезно сказал Максуд, появляясь из-за капота, – но имеется запасной вариант.

В отдалении послышался слабый вой полицейской сирены. Нет! Пожалуй, даже двух полицейских сирен.

– Шайтаса ибухи! Побежали! – воскликнул Максуд, увлекая Бена за собой.

Они обогнули фургон, и Бен увидел невдалеке кубическое одноэтажное здание с плоской крышей. Посередине фасада когда-то красовалась объемная надпись. Теперь от нее остался лишь погнутый каркас титанической буквы U.

– Туда! – Максуд махнул рукой и побежал через пустырь, в сторону одноэтажки, перепрыгивая через каменные обломки.

Ничего не понимающий Бенджамиль припустил за ним следом. Он был совершенно сбит с толку.

До здания оставалось метров тридцать, когда два патрульных броневика затормозили возле брошенного фургона. Их сирены умолки на самой тоскливой ноте, но в тот же миг наступившую тишину вспорол хриплый рев многоваттных динамиков:

– Немедленно остановитесь! Немедленно поднимите руки и остановитесь! Иначе открываем огонь на поражение!

И почти тотчас же, иллюстрируя сказанное, в воздух ударила автоматная очередь. Максуд вильнул в сторону, схватил Бена за рукав, и они упали между несколькими блоками старинного фундамента.

– Немедленно выходите с поднятыми руками! – опять заревели динамики. – Иначе мы будем вынуждены применить меры, согласно инструкции четыре дробь два! Даем вам одну минуту!

– Не бойся, – прошептал Максуд. – Все в порядке. Они пока что жарят шумовыми.

«Ничего себе, в порядке! – подумал Бен. – Зачем мы вообще бросили машину и побежали к этой чертовой коробке?»

Над дорогой и пустырем повисла напряженная тишина. Бенджамиль осмотрелся. Они с Максом сидели среди десятка беспорядочно наваленных параллелепипедов из бетона. До дома было недалеко, метров тридцать с небольшим, до дороги – около ста пятидесяти, но куда теперь денешься из этой мышеловки? На Бена опять навалилось отчаяние. Захотелось завыть тонко и протяжно, но он лишь засопел и до хруста стиснул зубы.

Импровизированный бруствер со стороны дома был короче, чем со стороны дороги, и Максуд, высунув голову, без опаски изучал фасад неприглядной одноэтажки.

– Все не так уж плохо, – констатировал он, закончив осмотр. – Там должна быть дырка в стене, но мы ее искать не станем. В конце концов, эти шаймуты могли ее заложить. Пойдем через центральный вход. Выгляни, осмотрись.

Бенджамиль протиснулся к крайнему блоку и осторожно выглянул наружу.

– Видишь? – сказал Максуд. – Раньше там были проходы, а потом их заложили кирпичом.

– Ну.

– Вот тебе и «ну». Мы пойдем через левый крайний.

– Прямо через кирпич? – Бенджамиль представил себе, как они с разбегу пробивают кирпичную стену, и ему стало нехорошо.

– Не! Дырку я организую. – Максуд задумчиво почесал правую бровь стволом пистолета, невесть когда очутившимся в его руке. – Остается добежать. Беги по моей команде, и главное, не по прямой, виляй из стороны в сторону. Понял?

– Понял, – без энтузиазма отозвался Бен.

Отпущенное беглецам время, по-видимому, вышло.

– Ваша минута истекла! – возвестил динамик. – Мы получили приказ перейти к активным действиям!

Один из бронированных автомобилей стронулся с места, перевалил через обочину и осторожно пополз в сторону осажденных.

– Щас я его остужу, – пообещал Максуд, наблюдавший за его движением в просвет между блоками.

Подкрутив какой-то рычажок на своем пистолете, он на полкорпуса выдвинулся из-за укрытия, тщательно прицелился и нажал на спуск. В воздухе туго бумкнуло, и Бенджамиль, прильнувший к щели, увидел, как из-под днища полосатой машины во все стороны брызнуло пыльное крошево. Броневик осел на правую сторону и замер. Из его кабины и кузова вывалилось человек пять в касках и дефендерах. Они залегли за черно-желтым корпусом и открыли беспорядочный огонь из автоматов. Со второй машины тоже стреляли. Кто-то, пригибаясь, бежал к подбитому броневику.