Оранжерейный цветок

— Потому что аббревиатуры это показатель лени, а я явно не ленивый.

Мне не следовало спрашивать.

Дэйзи пытается одновременно нести в руках стопку из нескольких раскладных стульев. Я делаю шаг вперед, чтобы помочь ей, но Ло кладет руку мне на грудь.

— Я справлюсь.

Он с силой похлопывает меня по плечу, молча предупреждая, а затем бежит, чтобы поймать Дэйзи, пока она не упала.

Она смеется, пока он берёт два стула с её стопки.

— Ты сердито щуришься, — говорит мне Коннор.

— Отъебись.

Хотя я стараюсь уменьшить раздражение, которое напрягает мою челюсть.

— Может, хотя бы попробуешь вести себя так, будто ты не хочешь убить своего брата за то, что он встал на твоем пути?

— Это трудно, — честно говорю я. Я почесываю шею. — Что бы ты сделал на моём месте?

Может быть, это мазохизм с моей стороны спрашивать после того, что случилось в мотеле. Но я всё равно хочу услышать его ответ.

— Если бы я был на твоём месте? Ты имеешь в виду, если бы я трахал восемнадцатилетнюю девушку, которая является младшей сестрой девушки моего брата, чья мать ненавидит меня, потому что я отпрыск Сары Хэйл, и чей отец не любит меня, потому что он защищает свою младшую, самую дикую дочь?

Я открываю рот, чтобы устроить ему разнос, но он прерывает меня.

— Но если я это ты, — говорит он, наклонив голову, — то я тоже был рядом с этой девчонкой. Когда у неё был парень-обезьяна, когда она была одна и все отвернулись, когда она переживала более тяжелые вещи, чем мы все осознавали, — его спокойный тон успокаивает любой гнев, который грозит вспыхнуть снова. Вот так просто. — На твоём месте, Райк, я бы перестал позволять людям видеть худшие части меня, и наконец-то показал бы им хорошее, — он пожимает плечами. — Но я явно не ты, — он смотрит вокруг на лесной пейзаж. — И ты не я.

— Я просто не вижу пользы от этих гребаных споров.

Я не хочу ссориться. Я просто хочу оставить все это позади. Я смотрю, как Дэйзи раскладывает все стулья вместе с Ло. Он показывает на её беспорядочно подстриженные волосы, а она показывает ему светлые пряди неровные сзади. Он качает головой, но её лицо никогда не было ярче, даже со шрамом.

— Почему обязательно должен быть спор? — спрашивает Коннор.

— Ты думаешь, что люди просто примут любое объяснение, которое прозвучит из моих уст? Я могу говорить с её мамой, пока она, блять, не посинеет. Она не примет меня, Коннор. Её отец позволил Дэйзи встречаться с Джулианом, парнем моего возраста, который больше думает членом, чем головой, и это я получаю угрожающие взгляды, когда захожу в дом её родителей.

— Во-первых, он не позволял ей встречаться с Джулианом, — замечает Коннор. — Он был в ярости. Тебя не было рядом, когда Джонатан и Грэг пытались придумать, как сделать так, чтобы его уволили из модельного агентства.

— Это явно не сработало.

— Я сказал — пытались, — легко возразил Коннор. — Я никогда не говорил, что они успешно с этим справились, — он снова нажимает несколько кнопок на своем телефоне. — Грэг умный парень, Райк. Хотя ты не встречаешься с Дэйзи в открытую, он знает, что она влюблена в тебя с пятнадцати лет. Он просто беспокоится, что ты собираешься провести её и разбить ей сердце.

Я бы хотел, чтобы у меня были более хорошие отношения с её родителями, но это не так. Чтобы стать другом Грэга, как Коннор, мне пришлось бы начать общаться с отцом. Грэг и Джонатан видятся всё время. Грэг заходил в загородный клуб по понедельникам, когда я был ребенком. Он был водой в противовес скотчу моего отца. Вежливый. Даже крутой. Иногда мне хотелось, чтобы он был моим отцом.

— Я знаю, это покажется тебе чуждым, — говорит Коннор, снова поднимая свой телефон в воздух, — но если ты действительно покажешь, что ты заинтересован в девушке помимо секса перед людьми, которые имеют значение, ты получишь больше уважения с их стороны.

Но он забывает, что я не говорю спокойным голосом. Я грубый. Я резкий, как чёрт, и когда я пытаюсь говорить, все выходит жёстко. Ничего не выходит так, как я на самом деле задумываю. Я давал Дэйзи советы по сексу, когда ей было пятнадцать, потому что я пытался направить её в сторону тех парней, которые будут относиться к ней правильно. И за этот разговор меня обсирали следующие два гребаных года.

— Эй, — зовет Ло. Он протягивает пакет с гамбургерами, а затем указывает на палатку, которую Дэйзи пытается установить в одиночку. — Вы двое собираетесь помогать или делать пять дел одновременно это тоже часть моей реабилитации?

Я собираюсь подойти к нему, но Коннор вдыхает и подносит телефон к уху.

— Роуз? — он хмурится. — Что? Подожди, дорогая... тебя плохо слышно, — он смотрит на телефон, на самом деле сердито щурится на технологию. Он поворачивается к Ло. — Тебе лучше поставить ещё два стула.

— Нет, — стону я. — Лили обещала мне, что не приедет раньше времени.

Все три девушки Кэллоуэй в течение двадцати долгих дней в замкнутом пространстве — дерьмо.

— Значит, она нарушила обещание, — говорит Коннор, пытаясь вздохнуть с облегчением, но он всё ещё выглядит обеспокоенным.

— Роуз сказала, что им осталось десять минут до того, как линия оборвалась.

Ну твою же мать.

37. Дэйзи Кэллоуэй

.

Роуз и Лили здесь.

В начале я была слишком ошеломлена, чтобы сделать что-либо, кроме как улыбнуться с полным неподдельным счастьем. Я не понимала, как сильно я хотела, чтобы они были здесь, пока они не приехали. Лили крепко обнимает меня, и я пытаюсь убедить их улизнуть со мной. Время девочек, никаких мальчиков.

Но они должны воссоединиться со своими партнерами.

Я отступаю от сестер, пока Ло обнимает Лили. На ней шапочка Вампы, белая меховая шапочка с висячими ушками. Ло шепчет ей что-то, и она краснеет. Когда я продолжаю отступать назад, я натыкаюсь на что-то твёрдое, и две пары рук ложатся мне на плечи.

Я поворачиваю шею.

— Эй, ты, — говорю я Райку.

Он смотрит на меня своими задумчивыми глазами. Я бы хотела, чтобы он поцеловал меня так, как Ло купает Лили в своей любви. Под открытым небом, страстные красивые поцелуи, которые, кажется, заставляют их парить над землёй. Но даже в тёмной ночи костер мерцает рядом, освещая наши черты.

Мы не можем спрятаться, пока все тут.

Роуз и Коннор разговаривают по-французски. Он целует её в лоб, с нежностью поглаживает по шее, и она морщит нос.

— Какое животное умерло рядом с нашими палатками?

Она подносит руку ко рту.

— У тебя там не горят гамбургеры? — спрашивает Ло у Райка, и я чувствую, как его руки убираются с моих плеч, а их место занимает холодный воздух.

— Нет, я только начал их готовить.

Райк проверяет бургеры, чтобы убедиться в этом, и отходит от меня.