Оранжевая история

Миссис Филипс — одна из двух постоянных обитателей вилл. Старушенция с бурным прошлым и безупречными манерами. Ее экономка Сьюзан — моя лучшая подруга.

— Не беспокойтесь, миссис Филипс. Как только закончу с апельсинами — сразу к вам.

— Прекрасно. Я вам буду очень признательна. И, разумеется, ваши услуги будут оплачены.

— Договорились.

Еще далеко не сезон, поэтому на других виллах никого. Второй постоянный обитатель — известный писатель. Но я его почти не вижу. В основном мы общаемся с его домработницей, китаянкой Лин Ю-Сю.

— Привет, Лин. Как жизнь?

— Нисево. А как тебя?

— У меня тоже нормально. Держи.

Разделавшись с апельсинами, возвращаюсь к миссис Филипс. Сьюзан уже вовсю священнодействует на кухне. Поскольку к плите она не подпускает никого, мне достается подсобная работа. Гостей ожидается много, так что мы трудимся не покладая рук.

Перед тем, как появляются первые приглашенные, миссис Филипс спускается дать нам последние указания.

Вечером мы со Сьюзан носимся, как угорелые, подавая ужин, так что мне некогда разглядывать гостей. После ужина они переходят в гостиную, и пока мы убираем со стола, до нас доносятся их голоса. Пару раз мне чудится что-то смутно знакомое. Проходя мимо дверного проема, я мельком взглядываю в гостиную и вдруг узнаю мистера Бролина собственной персоной. Он вальяжно стоит со стаканом мартини в руке.

С этого момента мои слуховые и зрительные способности резко обостряются. Еще раз проходя мимо гостиной, я уже знаю, что здесь присутствует и миссис Бролин. Видимо, вот она, повисла на его руке. Не знаю, та ли это киска, но если та, я ошиблась в своих предположениях — она брюнетка, и у нее не глупое, а довольно волевое лицо. Из тех, кто мягко стелет, а каково спать, виднее, конечно, мистеру Бролину. Надеюсь, он меня не узнал. Но даже если узнал — какому мужчине захочется вспомнить психованную телку, чуть не отбившую ему яйца? Так или иначе, волноваться мне нечего. Но, все же, я решаю смыться при первой возможности.

Сьюзан и я загружаем последние тарелки в посудомоечную машину.

— Мы с Тедди собираемся завтра в боулинг. Не хочешь с нами?

— Не знаю. Ник вроде говорил, что в воскресение у него никого не будет. Я тебе завтра позвоню. Ну, все, пока!

— Спасибо, Салли, без тебя я бы сегодня точно не справилась.

— Ладно, всегда пожалуйста.

— Увидимся завтра, окей?

Я выхожу из кухни и сталкиваюсь с ним нос к носу. Хотя, нет, мой нос намного ниже.

— О-ла-ла. Я не был уверен, пока подруга не назвала вас по имени. Салли Пипс.

— Как поживаете, мистер Бролин? Я польщена, что мне нашлось местечко в вашей памяти, но, к сожалению тороплюсь.

Я сделала попытку проскользнуть мимо него к выходу, но он преградил мне путь, вытянув руку.

— Боюсь, Пипс, сегодня вам не удастся так просто ускользнуть. Я жду извинений или, по крайней мере, объяснений.

Черт! Его физиономия излучала просто убийственные дозы победного самодовольства. Мне очень хотелось увидеть, что за прошедшее время у него появились залысины или поплыла фигура, но нет, мистер юрист был все так же хорош.

— О, извинения… боюсь, их вы от меня не дождетесь. А что касается объяснений, думаю, они бесполезны. Вам, мистер Бролин, все равно этого не понять.

Судя по тому, как поднялись его брови, мой ответ попал в цель.

— Ах ты, маленькая, противная…

Он оборвал себя на полуфразе, с завидной быстротой утянув меня в темный закуток под лестницей. И как раз вовремя. В холле раздались шаги и послышались голоса. Кто-то из гостей собрался прогуляться на свежем воздухе. Не сговариваясь, мы оба замерли, не желая быть обнаруженными. Едва компания вышла, я прошептала:

— Дайте мне пройти, мистер Бролин, или я вас покалечу намного серьезнее, чем в прошлый раз.

— Кто предупрежден, тот вооружен, Пипс, — прошелестел шепот у меня над ухом.

Он крепко схватил меня за запястья и завел руки за спину. Я напрягла мышцы, но поняла, что мне не вырваться. Ну что ж, придется дать ему коленом по яйцам, и путь потом не жалуется, что у него не будет потомства. Но он уже прижал меня к стенке, вклинившись бедром между ног.

— Я предусмотрел и такую вероятность, — насмешливо произнес мистер юрист. Под лестницей было темно, и хорошо, что я не могла видеть при этом выражение его лица. Светлым пятном совсем близко белела рубашка, а в ноздри раздражающе бил запах дорогого одеколона.

— Пошел к черту! — злобно прошипела я, дернувшись в безуспешной попытке вырваться.

В лестничном закутке было темно, тепло, и запахи пыли и мастики примешивались к аромату одеколона. В наступившей тишине я вдруг отчетливо услышала его участившееся дыхание.

— Я сейчас буду орать, — сказала я, но тут же почувствовала, как тихо и неубедительно это прозвучало.

— Да, — выдохнул он у самого моего лица, — вполне возможно.

Он нашел своими губами мой рот, и здравый смысл покинул меня. Один раз остатки мозгов пробились к осязательным нервам, и то лишь для того, чтобы почувствовать, как я своими руками помогаю ему расстегнуть брюки. Он приподнял меня, устраивая поудобнее на углу чего-то, похожего на тумбочку, и в этот момент мой мозг отключился окончательно. Это был улетный секс. Феерическая пятиминутка с фантастическим финишем. Чтобы не закричать, мне пришлось, закусив зубами кашемировый шарф уткнуться лицом в его плечо.

Когда до меня, наконец, начали доходить звуки окружающего мира, первым, что я услышала, был мой инстинкт самосохранения. Он вопил на всю громкость: «Салли, ты влипла! Беги отсюда немедленно! Сейчас же!».

Я осторожно сползла с тумбочки, дрожащими руками кое-как привела в порядок одежду и пулей вылетела за дверь. Слава богу, он не пытался меня удерживать.

В жизни каждой женщины наступает момент, когда она делает глупость. Да, знаю, в моей жизни таких моментов было слишком много, но чем еще я могу себя утешить?! Несколько дней я проходила будто оглушенная, но, к счастью начался сбор урожая, и времени на размусоливание своих переживаний не осталось. Прекрасно — целый день проводить на свежем воздухе, между рядами зеленых деревьев, собирая по-летнему яркие плоды, чувствовать, как хлюпает грязь под сапогами, и вдыхать непередаваемый аромат влажной травы, листьев, апельсиновых плодов. Это мое место, я счастлива здесь, и никому не удастся меня этого счастья лишить. Посетив в следующую субботу виллу миссис Филипс, я убедилась, что гости давно разъехались, и успокоилась окончательно.

Что ж, мистер Бролин может считать себя отмщенным: в известном смысле ему удалось восстановить в собственных глазах свое мужское достоинство, так неудачно задетое мной, с моей же помощью. Аминь!

Мне очень повезло, что я наткнулась в интернете на это место два года назад. Френни и Джон Кемпбеллы — прирожденные фермеры, и я многому у них учусь. Это и работа, и своеобразная стажировка — если когда-нибудь мне повезет, и у меня будет своя маленькая ферма, я надеюсь не ударить лицом в грязь. А потому готова браться за все — счета, транспорт, сбор урожая, опрыскивание, прививки и т. д. Постоянно на ферме у Кемпбеллов работают их трое детей — Энн, Джонатан, Уильям, — я и Гедеон — он развозит апельсины в соседние крупные города. В сезон сбора урожая, естественно, появляются дополнительные рабочие, но это разношерстный народ. Мама с отцом тоже принимают участие в сборе апельсинов — мать срезает плоды, а отец осторожно следует за ней, опираясь на тележку на колесиках. Ему все равно необходимы прогулки, так что они совмещают доходное с полезным. Вечером я отвожу их домой.

В субботу, как обычно, я начинаю развозить заказы с виллы миссис Филипс, и чуть не въезжаю в розовый куст у ворот — во дворе стоит серебристо-черный порше. Упс! Сердце начинает тревожно колотиться, как у вора, застигнутого на месте преступления. На несколько секунд я замираю в замешательстве, но потом въезжаю во двор и паркуюсь у черного входа с кухни. К счастью, кухонная дверь не заперта, и я открываю ее локтем, придерживая ящик с апельсинами.

— Привет, Сьюзан! Надеюсь, в ближайшее время у вас больше не предвидится праздников! — я ставлю ящик на стол.