Орбитальный утилизатор

Он не мог поверить, что старый пират говорит о слизне на полном серьезе, но не нашел ничего лучше, чем подыграть ему.

– Мы с Барсиком будем тебе очень благодарны!

– А что я могу для вас с Барсиком сделать?

Полковник почесал подбородок и хитро взглянув, ответил:

– Торея просила почесать его за ушком. Где у Барсика ушко?

– Это сложный вопрос, - тянул время Арви.
– Пока могу лишь только заверить вас, что от продолжительной прогулки никакого вреда его здоровью быть не может. Эти существа необычайно живучи. Наверное, они самые живучие из всех известных мне параз... животных этого класса.

– Это хорошо. Так где ушко-то, а то я уже и так прикидывал, и так - и не пойму никак. А очень хочется его почесать.

"Где? Где?" - об анатомии клуксов Арви знал только одно, опираясь на это он мгновенно выдал ответ:

– Согласно последним исследованиям, эти уникальные животные воспринимают звуковые колебания нервными окончаниями, рассредоточенными по всей поверхности тела.

– Чего?

– Иными словами - все их внешние покровы - одно большое ухо!

Арви слышал собственные слова, как будто со стороны, успевая только удивляться, как в мозгу генерируется подобный бред. "Хорошо, хоть он не спросил, где у клуксов задница!" Кстати, единственное, что он совершенно точно знал про клуксов - это, что продукты пищеварения они выделяют в виде слизи, так же - всей поверхностью тела. "Вот как бы я ему сказал, что весь его ненаглядный Барсик - одна большая задница!?"

– Значит, буду поглаживать его целиком!
– удовлетворенно кивнул полковник.
– Давно пора. Бедняжка, обижается, наверное, что его трогать никто не хочет.

– Нет, ну что вы, клуксы необычайно добродушные животные.

– Правда? Я всегда это знал. Чувствовал. Мы ведь с ним родственные души!

– Вы очень тонко чувствуете окружающих, - поддакнул полковнику Арви, нервно ерзая в кресле.

– Да. Этого у меня не отнимешь. Вот взглянул на тебя и сразу понял, что в тебе Торея нашла!

Второй раз за разговор полковник резко сменил тему. Но теперь Арви был готов ко всему. "Если они так похожи, значит надо вести себя с ним, примерно как с Тореей. А как я вел себя с Тореей, чтоб она мне башку не открутила? Не читать же ему стихи?!"

– Я люблю вашу дочь!
– заявил он и в ужасе замер.

Ходить кругами больше не имело смысла. Каким бы сумасшедшим не был полковник, но пытаться его запутать - лишь усугублять свое положение.

– Ага, - подозрительно равнодушно отозвался Его Светлость.

– Я... вот...
– такая реакция сбила Арви с толку.
– А когда она вернется?

– Ты уже спрашивал.

– А... точно... вы не знаете...

В кабинете повисла тишина. Арви нервно ерзал. Полковник, развалившись в кресле, крутился в разные стороны и поглаживал Барсика. Неожиданно он остановился и протянул руку, чтобы вызвать адъютанта.

"И зачем я это ляпнул? Дурак!" - успел подумать Арви. "Сейчас меня убьют!"

– Принесите мне перчатки от защитного скафандра, - приказал Ту-Лак.

"Перчатки ему! Это чтоб ручки об меня не испачкать?!" - Арви решил, что терять больше нечего.

– Вы об этом пожалеете, когда вернется Торея!

– Почему?
– бровки полковника удивленно сложились домиком, - Она сама просила меня об этом.

– Сама?!

"Торея просила его убить меня?!" Арви был готов к самому плохому, когда пришел сюда, но такое заявление все равно ошарашило. Он похолодел и судорожно вздохнул. Бешено заколотилось сердце, и не хватало воздуха. "Если повезет, я умру до того, как этот садист займется мной!"

– Ну конечно, я же говорил, что она просила почесать Барсика!
– довольно воскликнул полковник.
– Я бы и рад погладить его голыми руками, но, боюсь, что его кислота обожжет мне кожу.

"Перчатки для этого мерзкого слизняка? Чтоб погладить его!?" - Арви вздохнул спокойней. Во рту у него пересохло, и гадкий привкус страха преследовал по-прежнему.

– Я, конечно, не виню его в этом - он ведь не специально, - продолжал Его Светлость.

– Ему понравится - пробормотал Арви.

– Какой-то ты все-таки странный.

– Нет, нет! Я самый, что ни на есть обыкновенный.

– Ты случайно не поэт?

Тут принесли перчатки. Арви улучил несколько секунд, чтобы обдумать, что мог означать последний вопрос. Любил ли полковник поэзию? Если да - то Арви знал несколько стихов, а парочку даже сам написал, и это могло помочь заполучить расположение старого пирата. Говорят, они бывают сентиментальны. А если нет? Тогда лучше следить за каждым словом, чтобы случайно чего-нибудь не срифмовать. Чтоб и подозрений не возникло. И хорошо бы их обругать, поэтов этих!

– Принесите вина, - бросил полковник, натягивая перчатки.
– Да самого лучшего. И побольше! Ненавижу поэтов!
– на счастье Арви, полковник увлекся вытаскиванием клукса из контейнера и забыл, что не успел получить ответ на свой вопрос.

– Да и я тоже!

– А ты-то за что?

– Так чего от них хорошего ждать? Только болтать и могут! Словоблуды... Мне их словесный понос глубоко противен.

– Ой, дурак...
– вздохнул полковник.

Барсик лежал на руках хозяина и млел от блаженства, истекая ядовитой слизью.

– Ну, разве что некоторые из поэтов заслуживают внимания, - осторожно ответил Арви, жадно провожая взглядом адъютанта, который как раз принес вино и пару бокалов.

Арви мало что понимал в винах, но необычная форма бутылок намекала, что вино коллекционное. От волнения, во рту по-прежнему было сухо, а измученные страхом нервы требовали успокоения - сейчас он не отказался бы и от пойла Бастера.

– Дурак, - повторил полковник, отложил клукса, взял в руки вино и попробовал его открыть.

Он сморщился от прилагаемых усилий. Арви привстал с кресла предложить свою помощь, но тут пробка с хлопком выскочила. Бутылка по инерции дернулась в сторону и густое темное вино выплеснулось на стол. Недолго думая, Его Светлость взял Барсика и положил его в лужицу.

– Пусть немного полакомится, - подмигнул он Арви.
– Интересно, как вино подействует на его организм?

– Думаю, нормально. У нас на корабле, клуксы иногда проникали в чаны с алкоголем, который...
– тут Арви смолк, подумав, что не стоит говорить полковнику, из чего делает свою настойку Бастер.