Орден Дракона

Первым шагал Бруно, лихо орудующий своим драгунским палашом, за ним я, хоть меня и отговаривали многие бояре, Делакруа же оружия не носил, но все равно шел следом за ними. Настоящий бой мраваки дали нам уже практически в тронном зале, они перегородили длинный коридор, ведущий к нему и непрерывно стреляли в нас из арбалетов и винтовок. Правда палили они, как говорят карайцы, в белый свет, как в копеечку, им было далеко до слаженности, присущей тем же салентинцам - вторым стрелкам нашего мира после эльфов. Словно в ответ на мои мысли несколько окон за спинами мраваков разлетелись - и пол коридора стал похож на подушечку для иголок, так сильно его утыкали длинные стрелы с зеленым оперением. За ними последовали несколько десятков фигур также в зеленом и длинных плащах с капюшонами, короткие мечи их закончили дело, начатое невидимыми стрелками. Один из вновьприбывших выпрямился, стирая с меча кровь, снял с лица повязку, закрывавшую нижнюю его часть. Я даже не сильно удивился тому, что это оказался мой знакомый эльф Мелинор.

– Я сдержал свое слово, - сказал он.
– Теперь дело за тобой, Влад Цепеш.

И они исчезли в разбитых оконных проемах так же стремительно, как и появились.

Я лишь пожал плечами, сбил ногой часть баррикады и прошел дальше по коридору, к дверям в тронный зал, где сидел трясущийся от страха - в этом я ничуть не сомневался - Петр Алди. Двери эти даже не были заперты, я и их отворил ударом ноги - и ворвался в зал, подобно вихрю. Алди, действительно, сидел прямо на троне и мне в первый момент показалось, что у меня двоиться в глазах, такой крупной дрожью дрожал нынешний князь.

– К-кто в-вы?
– прохрипел он, клацая зубами.
– З-з-зач-ч-ч-чем в-вы п-пр-р-ришли-и-и-и?
– затянул он.

– По твою душу, - усмехнулся я.

– Сколько тебе заплатили?
– каким-то неимоверным усилием воли он сумел перестать клацать зубами.
– Я заплачу вдвое больше, только оставьте меня в жи-и-и-ивы-ы-ы-ых, - под конец сорвался таки он.

– Плата, - словно в раздумье произнес я, подходя все ближе к трону.
– Вот этот трон и все княжество, мне пожалуй хватит.
– С каждым словом я подходил все ближе, вынимая из заспинных ножен кинжал.

– И ты оставишь меня жить?
– пролепетал Петр Алди, у которого не осталось сил на то, чтобы заикаться.

– Нет, - честно ответил я, всаживая кинжал ему в живот по самую рукоять и добавил, двигая его вверх - к грудной клетке: - Я никогда не даю пустых обещаний.

Так началось мое правление. Я избавился от убийцы моего отца, но этого было мало. Алди был лишь исполнителем, подлинными убийцами его были наши родные бояре, бессовестно предавшие его и отказавшие в помощи, после того, как он был вынужден бежать. Пора было посчитаться и ними. Я не стал разбираться кто из них прав, кто - нет, но и начинать репрессии, как это делал мой отец было глупо. Доказательством тому служит сама его смерть. Надо было покончить со всеми боярами одним ударом, иначе многие сумели бы скрыться, найдя прибежище у того же Яноша Мравийского или даже халифа Мустафы.

С этой целью я пригласил бояр на праздничный пир по случаю моего восшествия на трон. Я не делал различий между членами ордена и не вошедшими в него боярами, собрал всех в одном зале, легко вместившем и в несколько раз больше человек. Там для них были накрыты столы, которые просто ломились от лучших яств, на которые ушло колоссальное количество денег из и так скудного бюджета княжества, но для таких людей мне ничего не было жалко. Я дал им закончить трапезу, просидев все время во главе стола. Я не пил, лишь подносил к губам полный кубок с вином, отвечая на многочисленные тосты бояр в мою честь, слуге, стоявшему за моей спиной было специально наказано также лишь делать вид, что он подливает в кубок вино. Вскоре бояре упились до такого состояния, что немногие из них заметили, как я вышел из зала.

За пределами зала меня уже ждали Бруно с Мелинором и сотня верных эльфов и людей. Я кивнул им и мы ворвались обратно в зал. Мы выволокли бояр из зала, протащив по всему замку, они бились в корчах, кричали и молили о помощи, но мы были непреклонны. Еще больше нас укрепило то, что на улице нас приветствовал простой люд, приветствовал мою расправу над боярами.

День был прекрасным, светило солнце, небо было пронзительно-синим, воздух удивительно чистым. Очень скоро он наполнился криками бояр, увидевших небольшой новый лесок из кольев, "выросший" в нескольких ярдах от стен Тырговишты. Я сел за специально приготовленный для меня стол и наконец сделал глоток из своего кубка, который нес в руках от самого дворца. Я смотрел на то, как бояр одного за другим сажают на колья, прихлебывая вино и наслаждаясь их мучениями.

– Я и не знал, что ты так жесток, - сказал стоявший рядом Бруно.
– Не слишком ли страшная казнь?

– Они предали свою страну, продали ее мравакам и халинцам, - ответил я, делая знак бледному слуге подлить мне вина и поставить на стол корзину с хлебом.
– Мой отец карал их, обычно лишая всех наделов и лишь в крайних случаях казня, но этого оказалось мало. Значит, надо быть еще более жестоким с ними, чтобы они боялись не просто потерять свое имущество, но саму жизнь, да еще и расстаться с ней столь жестоким способом.

– Это может вызвать ожесточение среди оставшихся в живых, - заметил Бруно, оказавшийся на поверку не только отличным воином, но и довольно умным человеком.
– Ты нажил сегодня множество врагов - родственников казненных бояр.

– Трясущихся от страха, - усмехнулся я, - которым по ночам будут сниться колья с их родителями, братьями и прочими родственниками.

С этого началось мое правление.

Когда с предателями было покончено полностью, я начал укреплять страну, что оказалось весьма непростым делом. На меня разом свалилось столько дел, что если не помощь Делакруа - моего единственного советника, которому я мог верить безоговорочно; я был бы просто погребен под ними. Страна была практически разорена правлением Петра Алди, тратившего деньги направо и налево, совершенно не заботясь о княжестве. Он бездумно брал деньги у Яноша, влезая в долги перед богатой Мравией, умудрился сдать в бессрочную аренду Салентине наш единственный порт, Констанцу, радовало лишь то, что ввязавшийся в серьезную войну с халифатом Янош не спешил требовать возврата денег и я мог спокойно заняться решением проблемы с салентинцами, распоряжавшимися в Констанце, как у себя дома.

– Ты собираешь разорвать договор, заключенный Петром Алди?
– спросил у меня непосредственно перед аудиенцией Делакруа.

Я коротко кивнул.

– Зря, - покачал головой он.
– От Констанцы проку будет весьма мало. Салентина и Билефельце полностью контролируют всю торговлю во Внутреннем море, к тому же там свирепствуют халинские корсары, а собственного флота для защиты у нас нет.

– Но и сейчас, по договору Алди, от Констанцы мы практически ничего не получаем. Прибыль от порта идет в карман к салентинцам, а расходы несем мы. Меня это не устраивает. К тому же, вчера прибыл посланник Билефельце, он привез новый проект договора аренды Констанцы. Его положения меня устраивают полностью.

– Я и не знал об этом, - покачал головой Делакруа.
– Как-то мимо проскочило.

Послов Салентины, прибывших выяснить, что станется с договором аренды Констанцы было трое, он были шикарно одеты по последней моде, надеясь этим потрясти патриархальное и отсталое с их точки зрения княжество. Меня это мало волновало, выросший среди роскоши халифского дворца, я относился к ней с презрением. Они вежливо раскланялись, сняв шляпы, но под ними оказались скуфейки.

– Почему вы оставили на головах эти скуфейки?
– спросил я у послов на салентинском, сильно удивив их знанием их языка (вообще, языки были единственной наукой, обучению которой я не противился в халифате).
– Я, конечно, князь, а не король или император, однако же я - такой же помазанник Господен, как и любой из владык нашего мира, перед коими вы обнажаете головы.

– Согласно обычаю, признанному всеми, - ответил мне глава посольства, - мы - жители Салентины не обязаны снимать скуфейки ни перед кем, будь то князь, король или император. Лишь перед Господом в храме обнажаем мы головы.

– Хороший обычай, - сказал тогда я, вспоминая послов халифата, также не обнаживших головы перед моим отцом.
– Я признаю его.

Я сделал знак слугам. Один из них склонился к моему уху и отдал ему приказ, он кивнул и вышел.

– Они принесут небольшой подарок для всех вас, - пояснил я послам свои действия, - как подтверждение вашего обычая.